Петербург
Января 27. 2 часа ночи. А. Г. Достоевская пишет письмо к О. Ф. Миллеру, в котором сообщает, что Д. «вчера в шесть часов вечера <.. .> опасно заболел». Просит исключить имя Д. из афиши литературного вечера, так как врачи «настоятельно требуют, чтобы Ф. М. не двигался и не говорил в течение недели».—ЛЯ. Т. 86. С. 529.
А. Г. допускает описку в дате: «26 января». Возможно, именно эта описка послужила позднее причиной тому, что ряд мемуаристов (Биография. С. 322—323, перв. пагин.; Достоевская Л. Ф. (1922). С. 96) датируют начало болезни Д. 25 января.
А. Г. Достоевская сообщает в письме к гр. А. Е. Кома-ровской (не сохр.), что «Федор Михайлович опасно заболел: у него лопнула легочная артерия и долго шла горлом кровь. ..) Был консилиум. Кошлаков запретил больному двигаться и говорить». — Октябрь. 1993. № 12. С. 157.
А. Г. уведомляет гр. Комаровскую о болезни Д. в связи с тем, что на 28 января писатель был приглашен к ней на «послеобеденный чай» в Мраморный дворец (см.: Января 25). Текст письма к А. Е. Ко-маровской почти дословно совпадает с текстом письма А. Г. Достоевской к О. Ф. Миллеру (см. выше), что свидетельствует о близости времени их написания. С утра и в течение всего дня кровотечение не возобновляется. Д. чувствует себя сравнительно хорошо. Шепотом разговаривает с детьми; просит жену читать ему газеты. — Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 373; Гроссман. Жизнь и труды. С. 352.
После 2 часов дня. Узнав о болезни Д., его навещают О. Ф. Миллер, Е. А. Штакеншнейдер и др. Приходят сочувственные письма, телеграммы; среди других — письмо от С. П. Хитрово, которая от себя и от гр. С. А. Толстой справляется о здоровье Д. (см.: ЛН. Т. 86. С. 530). Д. диктует «несколько слов в ответ на одно доброе письмо». — С. 374; Гроссман. Жизнь и труды. С. 320.
На чье «доброе письмо» диктует ответ Д., неизвестно. Наиболее вероятно — на письмо С. П. Хитрово и С. А. Толстой. Эта «диктовка» Д. не сохранилась, но, возможно, ею является запись, сделанная А. Г. Достоевской со слов мужа, о течении его болезни, которую позднее она датировала 28 января: «26-го в легких лопнула артерия и залила наконец легкие. После 1-го припадка последовал другой, уже вечером, с чрезвы<чайной> потерей крови с задушением. С 74 <часа> Фед<ор> Мих<айлович> был в полном убеждении, что умрет; его исповедовали и причастили. Мало-помалу дыхание поправилось, кровь унялась. Но так как порванная жилка не зажила, то кровотечен<ие> может начаться опять. И тогда, конечно, вероятна смерть. Теперь же он в полной памяти и в силах, но боится, что опять лопнет артерия» (ХХХь 242—243). В автографе этот текст сопровожден примечанием А. Г. Достоевской: «Продиктовано мне в ответ на письмо графини Гейден в 5 час. или V2 6-го в день смерти» (XXXi, 395). Как показал И. Л. Волгин, содержание этой записи отражает состояние Д. до утреннего кровотечения 28 января (см.: Волгин. Последний год Д. С. 423). Так как и 27 января «на одно доброе письмо» Д. отвечал заведомо не собственноручно («продиктовал»), вполне допустимо предположить, что позднее А. Г. Достоевская как черновик письма к графине Е. Н. Гейден ошибочно пометила запись, сделанную — тоже под диктовку Д. — 27 января. См.: Января 28; ср. иную трактовку: Волгин. Последний год Д. С. 561. Примечание 47.
Середина дня. Метранпаж из типографии А. С. Суворина приносит корректуру последних страниц ДП «Оказалось лишних семь строк, которые надо было выбросить, чтобы весь материал уместился на двух печатных листах». Жена предлагает Д. сократить несколько строк на предыдущих страницах. «После двух поправок, прочтенных мною Ф. М., дело уладилось»,— вспоминает А. Г. Достоевская. Метранпаж сообщает, что номер в гранках был послан Н. С. Абазе и им пропущен. Это сообщение успокаивает Д. — См.: Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 374.
Около 7 часов вечера. Приезжает профессор Д. И. Кошла-ков, находит, что состояние больного значительно улучшилось, считает, что через неделю Д. будет в состоянии встать с постели, а через две —совсем поправится. После Кошлакова приезжает доктор Я. Б. фон Бретцель. — Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 374; Гроссман. Жизнь и труды.
Вечер. Д. посещают сестра Вера Михайловна и пасынок П. А. Исаев, которых письмами уведомляет о его болезни А. Г. Достоевская. См. в ее записной книжке 1881 г. о событиях дней предсмертной болезни Д.: «Во вторник <.. .> Вечером Верочка и Павел Александрович)». — Д. в забытых и неизвестных воспоминаниях. С. 283; ИРЛИ. № 30773. Л. 58.
Менее достоверным представляется позднейшее свидетельство А. Г. Достоевской, что П. А. Исаев, которого она «накануне письмом уведомила о болезни мужа», приезжает только 28 января. — Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 377.
Письмо Д. С. Лещинского со станции Никитовка Курско-Харьково-Азовской железной дороги к Д. с просьбой высылать ему в 1881 г. выпуски ДП.—ГБЛ. Ф. 93. П. 6. 23.
Января 28. Д. говорит жене: «Я уже часа три как не сплю и все думаю, и только теперь сознал ясно, что я сегодня умру». Открывает «наудачу» Евангелие и просит прочесть, что «выпало»: «Иисус сказал ему в ответ: не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить великую правду» (от Матфея, гл. III, ст. 14). — «Ты слышишь — „не удерживай" — значит я умру»,— говорит Д. жене. — Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 374— 375.
В мемуарах А. Г. Достоевская указывает, что этот разговор произошел «около семи утра», однако на полях страницы 6 принадлежавшего Д. Евангелия против приведенных строк ею сделана запись: «Открыты мною и прочтены по просьбе Ф. М. в день его смерти, в 3 часа» (Описание. С. 271). Отдать предпочтение какому-либо одному из двух этих свидетельств — затруднительно. В тексте воспоминаний А. Г. также допущена не отмеченная комментаторами описка: вместо «гл. III, ст. 14» ошибочно указана «гл. III, ст. 11» Евангелия от Матфея.
11—12 часов. Внезапное возобновление кровотечения, которое затем повторяется еще несколько раз. — Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 376—378; ср.: Гроссман. Жизнь и труды. С. 352.
Из типографии приносят верстку последнего листа январского выпуска ДП. «Требовалось только подписать его для печати. Он не мог этого сделать. Жена сказала посланному: „Приходите завтра — ему будет лучше, и он подпишет"».— НВр. 31 января. № 1770.
Видимо, позднее Д. все-таки подписывает корректуру, которую жена отвозит в типографию (см. в ее записной книжке среди событий 28 января: «Утром <.. .> я ездила в типографию»). — Гроссман. Жизнь и труды. С. 322.
В НВр (№ 1767) публикуется первое печатное сообщение о болезни Д.: «В сообщаемой сегодня программе Пушкинского вечера читатель не найдет возвещенного прежде имени Ф. М. Достоевского. Он сильно занемог вечером 26 января и лежит в постели. Люди, еще так недавно попрекавшие его тем, что он слишком часто принимает овации на публичных чтениях, могут теперь успокоиться: публика услышит его не скоро. Лишь бы сохранилась для русского народа дорогая жизнь глубочайшего из его современных писателей, прямого преемника наших литературных гениев». Д. просит прочитать ему НВр, интересуется: «Что сказано обо мне?» — Гроссман. Жизнь и труды. С. 322 (записная книжка А, Г. Достоевской).
В течение дня многие из знакомых и родных Д. приходят узнать о состоянии здоровья больного. Среди них М. П. Покровский, Д. В. Григорович, С. С. Кашпирева, А. Н. Майков; из родных—Е. А. Рыкачева, П. А. Исаев, М. М. Достоевский. К больному никого не впускают; исключение, по просьбе Д., сделано лишь для А. Н. Майкова. — Гроссман. Жизнь и труды. Галаган Г. Я. Кончина и похороны Достоевского (В письмах Е. А. и М. А. Рыкачевых)//Материалы и исследования. Т. 1. С. 289.
Письмо графини Е. Н. Гейден к А. Г. Достоевской, в котором она сообщает, что узнала из газет о болезни Д.; выражает беспокойство и просит прислать бюллетень. — ЛИ. Т. 86. С. 530.
5 часов (или 5 часов 30 минут) вечера. Д. диктует жене ответ на письмо гр. Е. Н. Гейден «с историею его болезни».— Гроссман. Жизнь и труды. С. 321 (записная книжка А. Г. Достоевской) .
Время устанавливается по сделанной позднее А. Г. Достоевской приписке на черновике письма: «Продиктовано мне в ответ на письмо графини Гейден в 5 час. или 1/2 6-го в день смерти» (ХХХЬ 395). Поскольку содержание черновика с изложением «истории болезни» Д. не соответствует его состоянию в день смерти (текст и комментарий к нему см.: Января 27), а, с другой стороны, известно, что «ответ на одно доброе письмо» Д. диктовал и накануне, — идентификация этого черновика «диктовке» Д. в ответ на письмо гр. Гейден не бесспорна (ср.: «Записка относится, скорее всего, к 28 января 1881 г.». — ХХХЬ 395).
После 6 часов вечера. «Часа за два до кончины» Д. зовет детей, просит передать свое Евангелие сыну Федору. Вероятно, в этот же раз просит прочитать детям историю о блудном сыне. Обнимает и благословляет детей. — Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 378; С. Э8--99.
Около 6 часов 30 минут вечера. Происходит последнее сильное кровотечение, после которого Д. впадает в беспамятство. Начинается агония. — Гроссман. Жизнь и труды. С. 352; ср.: Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 378.
Около 8 часов вечера. Приходит Б. М. Маркевич по поручению гр. С. А. Толстой узнать о состоянии здоровья Д. (МВед. ! февраля. № 32). Вслед за Б. М. Маркевичем, почти одновременно, приходят доктор Н. П. Черепнин, приглашенный А. И. Майковой, и священник Владимирской церкви, духовник Д., протоиерей Н. М. Вирославский. Отец Николай «успел прочесть и отходную умиравшему Достоевскому <.. .> Достоевский испустил последний вздох именно в тот момент, когда были произнесены последние слова отходной». — МВед. № 32; ПГ. 1 февраля. № 27; ср.: Биография. С. 324 (перв. пагин.).
Имя духовника Д. (о. Николай) названо Н. Лейкиным в обозрении «Из записной книжки» (ПГ. № 27). Фамилия установлена по списку адресов в записной книге А. Г. Достоевской. (ИРЛИ. Материалы и исследования. Т. 11. С. 267—271.
8 часов 36 минут вечера. Смерть Д. — МВед. 1 февраля. № 32; ср.: Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 378; Гроссман. Жизнь и труды. С. 352 (письмо А. Г. Достоевской к Н. Н. Страхову от 21 октября 1883 г.).
Из нескольких вариантов (8 часов 36 минут, 8 часов 38 минут, 8 часов 40 минут вечера) наиболее достоверным является свидетельство Б. М. Маркевича: «Доктор нагнулся к нему <Достоевскому. — Ред.}, прислушался, отстегнул сорочку, пропустил под нее руку — и качнул мне головой. На этот раз всё было действительно „кончено". Я вынул часы: они показывали 8 ч. 36 мин.» (МВед). Другие варианты (оба) указаны А. Г. Достоевской, которая, однако, в своих мемуарах сама ссылается на свидетельство Б. М. Маркевича: «Кто-то из присутствующих (кажется, Маркевич) отметил точную минуту смерти» (с. 378, сноска).
Письмо А. Н. Майкова к Н. Н. Страхову с сообщением о смерти Д. Письмо написано, очевидно, на квартире Д.: Майков передает Страхову просьбу А. Г. Достоевской срочно приехать к ним. — ЛН. Т. 86. С. 532. Другие письма и телеграммы современников с сообщениями о смерти Д. см.: Там же. С. 532— 539.
Около 10 часов вечера. Приезжает из Москвы брат А. Г. Достоевской— И. Г. Сниткин. «Благодаря брату, — вспоминает А. Г., — от меня были отстранены все деловые вопросы, и я была избавлена от многого неприятного и тяжелого в эти печальные дни». С. 379—380.
Ц. р. на январский выпуск ДП. — XXVII, 269.
Января 29. Первый час ночи. На квартиру Д., узнав о его смерти, приезжает А. С. Суворин — редактор НВр; он присутствует при обмывании и обряжении тела Д. Впечатления от этого посещения отразились в мемуарном очерке Суворина «О покойном».— НВр. 1 февраля. № 1771; то же; Д. в воспоминаниях (1990). Т. 2. С. 467—468.
Побывав на квартире Д., Суворин пишет письмо к И. Н. Крамскому с сообщением о смерти писателя и с просьбой сделать портрет с усопшего: «Жена просит фотографию и маску. Я сказал, что Вам сообщу <.. .> Это огромная печаль для всех. Вы бы сделали его портрет, хоть набросали бы» (в дате письма описка: «28 января»). — Крамской И. Н. Письма; Статьи: В 2-х т. М., 1966. Т. 2. С. 408.
Первые сообщения в газетах о смерти Д.: «Сегодня, 28 января, в 8 часов 40 минут вечера, скончался Федор Михайлович Достоевский. Панихиды в час пополудни и в восемь часов вечера (Кузнечный переулок, дом № 5, кв. № 10)». — Г. № 29; то же: НВр. № 1768; ВД. № 22. В НВр напечатана анонимная статья А. С. Суворина «Кончина Достоевского» — первая в потоке некрологических публикаций, появившихся в траурные дни. «Умер не только писатель, умер учитель, умер благородный человек», — пишет Суворин. Некрологи помещают также петербургские газеты «Молва» (№ 29) и «Новости и Биржевая газета» (№ 27). В НВр открыт сбор средств на памятник Д.: «Мы собрали между своими знакомыми 100 рублей на памятник на могиле Достоевского» (весь текст).
— неудачно (см. повторное фотографирование: Января 30). — Достоевская А. Г. Библиографический указатель. С. 246. № 3134.
Обозреватель ИВ (1881. III. С. 487—488) отмечает: «Попытки фотографов снять портрет с покойного в маленькой комнате, при слабом свете и притом, при необходимости, в профиль совершенно не удались»; ср.: «Фотограф Шапиро два раза снимал фотографию».—Г. 31 января. № 31.
Приглашенный Д. В. Григоровичем скульптор Л. Бернштам снимает гипсовую маску с лица Д. — Leopold Bernstamm. Sa vie — son oeuvre. Par S. Bernstamm. Paris, 1913. P. 5.
Первая половина дня. И. Н. Крамской зарисовывает Д. на смертном одре. «На другой день кончины моего мужа приехал к нам художник И. Н. Крамской и просил моего разрешения нарисовать портрет усопшего, — вспоминает А. Г. Достоевская.— Художник употребил несколько часов на свой труд <...) При прощании со мной художник сказал, что поднесет портрет мне, а пока возьмет рисунок с собой, чтобы вставить его в раму». — ГБЛ. Ф. 93. П. 5. 142 (комментарий А. Г. Достоевской к письмам И. Н. Крамского к ней от 8 и 12 февраля 1881 г.).
Вл. С. Соловьев посвящает свою «четверговую» лекцию в С. -Петербургском университете характеристике Д.: «„В прошлом году Ф. М. на пушкинском празднике назвал Пушкина пророком, но этого звания и в большей степени заслуживает сам Достоевский". — В воздухе стоял стон от аплодисментов и восторженных кликов сочувствия лектору». — НВр. 30 января. № 1769; ср.: ПГ. 31 января. № 26.
(см.: Января 30 и Февраля 1), университетская лекция 29 января, являющаяся отправной точкой «творческой истории» соловьевского цикла «Три речи в память Достоевского. 1881—1883», сохранилась только в развернутых газетных изложениях; причем обозреватели ИВр и ПГ дают существенно различные как текстуально, так и в ряде смысловых акцентов варианты. — См.: Викторович В. А. Первое слово Вл. Соловьева о Достоевском//Достоевский и современность. Тезисы выступлений на «Старорусских чтениях». Ч. 1. Новгород, 1991. С. 33.
К. Н. Бестужев-Рюмин произносит речь о Д. перед слушательницами Высших женских (Бестужевских) курсов.— P. I. On. 2. № 254. Л. 14.
Ученик Академии художеств И. Ф. Тюменев записывает в своем дневнике: «Мне кажется, скончайся теперь Тургенев, Гончаров, Островский, никого бы не было так жалко, как именно Федора Михайловича, который только что начал завладевать вниманием общества, только что крайне заинтересовал всех своими „Карамазовыми", только <что> приготовился повествовать дальше о судьбе Алеши, этого, по его намерению, нового русского евангельского социалиста...». — Д. в воспоминаниях (1990). Т. 2. С. 479.
«состоящий при его императорском высочестве великом князе Константине Николаевиче», записывает в своем дневнике: «. . . скончался Достоевский! Страшная потеря! Незаменимая! Он один не популярничал, не подличал перед молодежью (говорю о Петербурге, в Москве есть Аксаков, отчасти есть влияние на молодежь у Каткова). Здесь есть in spe <как надежда в будущем. — Ред.} <Вл. С> Соловьев, но ему необходимо укрепиться». — ЛН. Т. 86. С. 534.
Обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев сообщает письмом министру внутренних дел графу М. Т. Лорис-Меликову о смерти Д. и просит «доложить <царю во время утреннего доклада. — не соизволит ли Государь Император принять участие». Одновременно Победоносцев пишет письмо цесаревичу Александру и, уведомив его о смерти Д., просит поддержать ходатайство Лорис-Меликова перед царем о помощи семейству Д. — КА. 1922. Т. 2. С. 252.
Цесаревич Александр в письме к К. П. Победоносцеву выражает сожаление о смерти Д.: «Очень и очень сожалею о смерти бедного Достоевского, это большая потеря и положительно никто его не заменит». — Победоносцев.
Министр внутренних дел граф М. Т. Лорис-Меликов на утреннем докладе царю сообщает о смерти Д. и «просит разрешения материально помочь семейству Достоевского» (Победоносцев. Т. I. Полутом 1. С. 43). По поручению Лорис-Мелико-ва семью Д. посещает чиновник Министерства внутренних дел, который выражает от имени министра глубокое соболезнование и просит принять «сумму на похороны». А. Г. Достоевская отвечает отказом: «Я просила чиновника очень благодарить гр. Лорис-Меликова за предложенную помощь, но объявила, что не могу принять ее, т. к. считаю своею нравственною обязанностью похоронить мужа на заработанные им деньги».— С. 382.
Вместе с тем «в отчете чиновника, посетившего А. Г. Достоевскую <.. .> ни словом не упоминается об ее отказе от предложенной единовременно суммы. „Вдова покойного, — говорится в документе, — с особенной благодарностью примет пособие на воспитание детей"». — Волгин. Последний год Д. С. 566, примечание 44.
Первая панихида по усопшем. Совершать панихиды приглашен духовник Д. протоиерей Н. М. Вирослав-ский. «С одиннадцати часов начали, узнав из газет о смерти Ф. М., приходить знакомые и незнакомые, чтобы помолиться у его гроба, — вспоминает А. Г. Достоевская, — и их было такое множество, что скоро все пять жилых комнат заполнились густою толпою». — Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 382.
Среди присутствовавших на утренней панихиде Д. В. Григорович, А. Н. Плещеев, А. А. Потехин, А. И. Пальм, Н. К. Михайловский, Н. Н. Страхов, П. А. Гайдебуров, О. Ф. Миллер, К- Н. Бестужев-Рюмин, А. И. Куинджи, Д. Л. Мордовцев, Л. Н. Майков, Н. Н. Каразин, Н. Я. Данилевский, К. П. Победоносцев, Н. С. Абаза. — Молва. 30 января. № 30; ср.: ЛН.
Письмо К. П. Победоносцева к М. Н. Каткову в Москву: «Сегодня была первая панихида. Он кажется как живой, с полным спокойствием в лице, как в лучшие минуты жизни». Победоносцев хлопочет о высланных Катковым на имя Д. деньгах за «Братьев Карамазовых» (см.: Января 26)—«4200, кажется, рублей», которые, «конечно, не выдадут жене, и начнется сеть формальностей по случаю утверждения в наследстве»; просит Каткова послать «приказ в контору Ахенбаха и Колли о перемене лица, коему следует выдать деньги». — ЛН. Т. 86. С. 534—535.
И. Г. Сниткин и П. Г. Сватковский едут, чтобы договориться о захоронении Д. на кладбище Новодевичьего монастыря, но не сходятся в цене с игуменьей и получают отказ. По их возвращении А. Г. Достоевская принимает решение похоронить Д. на Охтинском кладбище, рядом с сыном Алешей и своим отцом Г. И. Сниткиным. Решено, что И. Г. Сниткин должен отправиться на следующее утро на Охту, чтобы купить там могилу и условиться со священником насчет отпевания. — Достоевская Л. Ф. (1922). —102; ср.: Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 383.
Первоначальный выбор именно кладбища Новодевичьего монастыря определялся тем, что на этом кладбище — после похорон Н. А. Некрасова— просил похоронить себя сам Д. (см.: 1877. Декабря 30).
Редактор-издатель В. В. Комаров через посредство генеральши А. В. Богданович обращается к митрополиту Исидору с просьбой дать разрешение «похоронить Достоевского безвозмездно в Александро-Невской лавре». Митрополит отвечает отказом, заявив, что Д. — «простой романист, что ничего серьезного не написал» и что на его похоронах возможны беспорядки, «нежелательные в стенах лавры». — Богданович А. В. Три последние самодержца. М.; Пг., 1924. С. 43—44; о подробностях организации похорон Д. см.: Волгин. Последний год Д.
Вопрос о месте захоронения Д. обсуждается во время вечерней панихиды. К. П. Победоносцев «нелестно отзывается» о митрополите Исидоре, ответившем отказом на ходатайство В. В. Комарова и А. В. Богданович, и говорит как обер-прокурор Синода: «Мы ассигнуем деньги на похороны Достоевского» {Богданович А. В. Три последние самодержца. С. 44). Видимо, здесь и было решено о захоронении Д. на кладбище Александро-Невской лавры, о чем завтра уже сообщают СПбВед Г (№ 30); ср. более осторожное сообщение НВр (№ 1769): «По всей вероятности, тело будет погребено на Александро-Невском кладбище и вопрос этот решится завтра».
8 часов вечера. Вечерняя панихида у гроба Д. «В четверг на вечернюю панихиду невозможно было попасть, — пишет обозреватель ПГ — Явившиеся на квартиру в восемь часов вечера едва могли поклониться только около десяти». В числе других на вечерней панихиде — М. Е. Салтыков-Щедрин. «До 11-го часа квартира была буквально набита народом и все более молодежью, и только в одиннадцать толпа стала редеть, — пишет в письме к отцу Е. А. Рыкаче-ва. —Пристав говорил, что народа перебывало до 10-ти тысяч».— Материалы и исследования. Т. 1. С. 290; ПГ. 1 февраля. № 27.
«В четверг вечером поехала на панихиду с баронессой Фелейзен, — пишет на следующий день графиня А. Е. Комаровская в письме к вел. князю Константину Константиновичу. — К дому собралась такая толпа, что полиция стояла на улице. Взошли мы по затоптанной лестнице во второй этаж; кое-как протеснились во вторую комнату и тут должны были остановиться среди толпы и слушать издали панихиду. <.. .> После панихиды с большим трудом протеснились мы наконец в крайнюю небольшую комнату, где лежал усопший. Это, должно быть, был его кабинет. В глубине комнаты старый, широкий диван; у стены шкап с книгами. Дети его, девочка и мальчик лет 9-ти и 11-ти, хлопотали около покойника, зажигали свечи, которые гасли, и просили не целовать в лоб, а прикладываться к образку. Вдова сидела поодаль, друзья удерживали толпу. Как живой, с светлым, спокойным лицом лежал усопший, как человек, исполнивший свой долг, все претерпевший, ничем не озлобленный». — Октябрь. 1993. № 12. С. 158.
В зале Кононова у Полицейского моста на Пушкинском вечере, где должен был выступать Д. (см.: Января 24), О. Ф. Миллер произносит краткую речь, посвященную памяти писателя, и читает стихи на смерть Д. К. К. Случев ского («Постой, постой, не уходи так скоро. . .») и неизвестного «студента здешнего университета» («Вчера, в канун на годовщину/Дня смерти Пушкина, судьба...»). Д. В. Григорович сообщает об открытии подписки на сооружение памятника на могиле Д. и просит публику принять в ней участие («в течение двух антрактов было собрано 308 рублей»). Во втором отделении на сцене (видимо, по инициативе А. С. Суворина) выставлен портрет Д. на смертном одре работы И. Н. Крамского: «вся зала встала как один человек»; при полной тишине «г-жа Бенуа исполнила в это время на рояле известный похоронный марш Шопена». По требованию публики портрет остается на сцене до конца вечера. — НВр. 30 января. № 1769; ср.: Порядок. 31 января. № 30; ПГ. 31 января. № 26.
Слово, произнесенное на вечере О. Ф. Миллером, опубликовано: Нед. ° 5. Стлб. 178—179: стихотворение «Вчера, в канун на годовщину. ..» — НВр. 30 января. № 1769: ПЛ. 31 января. № 22.
Ночь с 29 на 30. Художник С. А. Драго рисует Д. на смертном одре. На рисунке надпись: «С натуры 29 января 1881. СПб., ночью. Семен Драго». — С. ПО. № 492.
Января 30. Фотограф К- А. Шапиро повторно фотографирует Д. в гробу (см.: Января 29). Надпись на паспарту фотографии: «Светопись и живопись Константина Шапиро. С. -Петербург. Невский проспект № 30. Снят с натуры 30 января 1881 г.».— Описание материалов.
Художник П. Ф. Борель зарисовывает Д. на смертном одре.— Г. 31 января. № 31; рисунок опубликован: Огонек. 1881. № 8. С. 149; ВсИлл. 14 февраля. № 631. С. 128.
— Г. 31 января. № 31; рисунок опубликован: Нива. 1881. № 7.
В «Минуте» (№ 49) большая часть ежедневного обозрения «Минутная беседа», которое ведет фельетонист Оса (псевдоним издателя-редактора И. А. Баталина), посвящена смерти Д. Предваренное эпиграфом из Н. А. Некрасова: «Уснул, потрудившийся в поте... Лежит не причастен заботе! ..» — обозрение начинается такими словами: «Умер великий человек! Умер человек, которого должна оплакать целая Россия». Здесь же, под рубрикой «Петербургские заметки», напечатан отчет обозревателя Nemo о посещении им квартиры покойного писателя «У одра смерти Достоевского».
«Молве» (№ 30) в критическом обзоре «Журналистика» Г. К. Градовский отдает дань памяти Д. — своему постоянному оппоненту: «Достоевский даже в заблуждении был нам полезен. Он будил нашу мысль, его слово было высоко честно и неподкупно искренно <.. .>. Сознает ли общество, как перегорает искренний русский писатель, какую непрестанную внутреннюю и внешнюю борьбу ему приходится выносить? <.. .> Пойдем ко гробу Достоевского, повинимся перед ним».
В «Порядке» (№ 29) публикуется подписанная криптони-мом «К-нтъ» статья А. Ф. Кони «У гроба Достоевского». В последующем эта статья вошла составной частью в очерк Кони «Ф. М. Достоевский», опубликованный в BE (1908. № 5). Подчеркивая значение художественных созданий Д., Кони пишет: «Живучесть его политических идеалов — в будущем; в нем (будущем. — Ред.) их сила или слабость, и не о них приличествует говорить теперь. Но образы, им созданные, — живут уже полною жизнью, вылившись из „жаждавшей и алкавшей правды" души своеобразного и несравненного мастера. Эти образы невидимо, но понятно для окружающих возникают вокруг его гроба и указывают на тяжесть и значение понесенной утраты. Они должны двигаться вереницей в уме каждого, подходящего к нему».
панихид, траурной процессии, погребения; речи на могиле и проч. Среди публикаций много стандартных, повторяющихся, заимствующих сведения о писателе, например, из биографического очерка о Д. П. Н. Полевого (см.: Огонек. 1879. № 33—34); много перепечаток из других газет и т. п. Большинство из них зарегистрировано в кн.: Достоевская А. Г. Библиографический указатель. С. 94—120. В дальнейшем анонимные некрологические статьи, материалы из текущей хроники и т. п. не отмечаются; указываются только важнейшие публикации, напечатанные за подписью автора или под псевдонимом.
Речь Вл. С. Соловьева на Высших женских (Бестужевских) курсах, в которой он характеризует Д. как «духовного вождя русского народа и пророка Божия»: «Как высшая мирская власть так или иначе сосредоточивается в одном лице — представителе государства, точно так же и высшая духовная власть в каждую эпоху обыкновенно принадлежит во всем народе одному лицу, которое яснее всех сознает-духовные идеалы человечества, сознательнее всех стремится к ним, сильнее всех действует на других своею проповедью. Таким духовным вождем русского народа в последнее время был Достоевский». — См. отд. литографированное издание: Речь В. С. Соловьева, сказанная на Высших женских курсах 30 января 1881 г. по поводу смерти Ф. М. Достоевского. СПб., 1881 (Ручная литография А. Курочкина); то же: Соловьев Вл. С. —226.
Речь эта положила начало соловьевскому циклу «Три речи в память Достоевского 1881—1883». При опубликовании цикла отдельным изданием в 1884 г. первая речь 1881 г. была существенно переработана автором; о направлении и характере этой переработки см.: Викторович В. А. Владимир Соловьев о Достоевском//Лит. учеба. 1989. № 5. С. 132—134. См. также: Января 29.
На заседании С. -Петербургской городской думы гласный М. И. Семевский делает сообщение о смерти Д. и предлагает выразить соболезнование от «имени города». Принимается решение, что 31 января в траурной процессии «от города С. -Петербурга» примут участие городской голова барон П. Л. Корф, гласный М. И. Семевский и секретарь города М. В. Соловьев (см.: ПГ. PC. Март. С. 689—690). Также ряд общественных организаций С. -Петербурга посвящают свои заседания памяти Д. В частности, на заседании Общества охранения народного здравия под председательством Н. Ф. Здекауэра речи о Д. произносят профессор И. Е. Андреевский и доктор Диатропов. — См.: ПЛ. 1 февраля. № 23; речь профессора Андреевского опубл.: Ведомости с. -петербургского градоначальства и с. -петербургской городской полиции. 6 февраля. № 30.
1 час пополудни. На дневную панихиду на квартире Д. приезжает начальник Главного управления по делам печати Н. С. Абаза и привозит подписанное министром финансов письмо к А. Г. Достоевской, в котором сообщается, что 30 января 1881 г. «Государь Император <.. .> Всемилостивейше повелеть соизволил» назначить вдове Д. «нераздельно с детьми пенсию в размере двух тысяч рублей в год», «во внимание заслуг, оказанных (Достоевским) русской литературе». — КА.
Генерал А. А. Киреев, близкий к правительственным кругам, записал в своем дневнике 31 января: «Знаменательно, что Победоносцев уведомил о смерти Лориса <М. Т. Лорис-Меликова. — Ред.), этот доложил государю, представление о пенсии сделал <А. А.) Абаза <министр финансов. — Ред.}, где же во всем этом <А. А.) Сабуров (министр народного просвещения. — Ред.)? » (ЛН. Т. 86. С. 535). «Правительство назначило моей матери пенсию в 2000 р. в год, как получали вдовы генералов, — вспоминает дочь Д., — и одновременно предложило две бесплатные вакансии для нас в Пажеском корпусе и в Смольном институте. Моя мать приняла обе вакансии, но мы были еще слишком молоды для того, чтобы отдать нас в школу. Позже <.. .> моя мать отдала нас в другие учебные заведения». — Достоевская Л. Ф. (1922). С. 96.
Панихиды по Д. совершаются в. церкви С. -Петербургской духовной академии (служит ректор Академии протоиерей о. Янышев в сослужении эконома о. Лаврова) и в университетской церкви (служит профессор-священник о. Рождественский).— Г. ПЛ. 1 февраля. № 23.
Митрополит Исидор, после вмешательства обер-прокурора Синода К." П. Победоносцева, соглашается дать место на кладбище Александро-Невской лавры и осуществить богослужение безвозмездно (см.: Богданович А. В. Три последних самодержца. С. 44; см. также: Января 29). В. В. Комаров сообщает А. Г. Достоевской, что «от имени Александро-Невской лавры» уполномочен «предложить на ее кладбище любое место для вечного упокоения» Д. А. Г. просит В. В. Комарова «выбрать место на Тихвинском кладбище, ближе к могилам Карамзина и Жуковского». — С. 384 (здесь эти события ошибочно отнесены мемуаристкой к 29 января).
Видимо, только теперь окончательно определяется порядок траурной церемонии выноса тела и погребения. Первоначально вынос — во Владимирскую церковь — планировался на вечер 30 января (см.: Порядок. 1881. 30 января. № 29), так как похороны назначались на 31 января; позднее день похорон, по многочисленным просьбам, был перенесен на воскресенье, 1 февраля, «как свободный от занятий день» (МВед. 1881. 31 января. № 31), но газеты по-прежнему пишут о выносе «в церковь Владимирской Божьей Матери», теперь уже 31 января (Г. «Вынос {...) последует в субботу, 31 января, в 11 часов утра, в Алек-сандро-Невскую лавру, где и будет совершено отпевание в воскресенье, 1 февраля, в 10 час. утра». — Г. № 31; ср.: НВр. № 1770.
Письмо фрейлины гр. А. Е. Комаровской к А. Г. Достоевской с выражением «искреннего сочувствия» вел. княгини Александры Иосифовны к «глубокому горю» вдовы Д. — ЛН.
Вел. княгиня Александра Иосифовна — мать вел. князя Константина Константиновича, с которым Д. с 1878 г. находился в дружеских отношениях (см.: 1878. Марта 21). Во время смерти Д. Константина Константиновича не было в России: он участвовал в экспедиции по Средиземному морю. С запозданием узнав о кончине Д., Константин Константинович отправляет телеграмму, а на следующий день, 14 (26) февраля 1881 г., письмо к А. Г. Достоевской с выражением участия и соболезнованиями.— См.: Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 329 (здесь же приводится текст письма).
Вел. князь Дмитрий Константинович (мл. брат Константина Константиновича) со своим воспитателем присутствуют на вечерней панихиде в квартире Д. — С. 383.
«Народу было страшно много; жара нестерпимая; хотя с громадным трудом, но я пробрался до самого гроба, простоял панихиду и затем приложился к телу. Я познакомился с вдовою и целовал ее руку,— сообщает об этом сам Дмитрий Константинович в письме к старшему брату от 17 февраля 1881 г. — Илья Александрович <3еленой, флигель-адъютант, воспитатель вел. князя Константина Константиновича. — Ред.} ей передал кое-что от твоего имени. У трех министров побывать, не приобретешь той популярности, как при таком случае». — Октябрь. 1993. № 12. С. J58.
Под председательством Д. В. Григоровича на квартире Д. составляется расписание процессии для выноса тела утром 31 января в церковь Св. Духа Алек-сандро-Невской лавры. К вечеру 30 января было заявлено о 30 депутациях, которые с венками хотели принять участие в церемонии выноса тела. — Материалы и исследования. Т. 1. С. 293. Расписание процессии опубл.: НВр. 31 января. № 1770. Черновые варианты «Порядка процессии.» (автограф Д. В. Григоровича), существенно отличающиеся от окончательного текста, см.: ГБЛ. —28.
И: Ф. Тюменев записывает в своем дневнике 30 января: «Депутация от наших учеников была на панихиде в квартире покойного <.. .> и со слов Дмитрия Васильевича Григоровича объявила в классах, что вынос тела будет завтра в Ю'/г ч. утра и что понесут прямо в Невскую лавру <.. .> Вечерние классы прошли у нас в приготовлениях к завтрашнему дню и в переговорах: где, как и когда собираться. На вынос наших собиралось прийти человек до шестидесяти, все больше живописцы».— Д. в воспоминаниях (1990). Т. 2. С. 480.
Письмо К. П. Победоносцева к И. С. Аксакову в Москву с сообщением о кончине Д. Характеризуя свои отношения с покойным писателем, Победоносцев пишет: «Для него исключительно у меня был назначен вечер субботний, и он нередко приходил проводить его вдвоем со мною. И своего „Зосиму" он задумывал по моим указаниям: много было между нами задушевных речей». -7- Достоевский в воспоминаниях современников. М., 1912. С. 162—163.
Письмо М. А. Поливановой, московской корреспондентки Д., к А. Г. Достоевской с выражением «глубочайшего участия» к постигшему ее горю. — ГБЛ. Ф. 93. II. 7. 106; частично опубл.: ЛН. Т. 86. С. 538.
Выходит в свет январский выпуск ДП (см. объявление о выходе: Г. 1 февраля. № 32). Утром ДП рассылается городским подписчикам. — Т. 1. С. 298.
НВр (№ 1770) публикует порядок «погребального шествия за телом Достоевского». Перечислены 25 депутаций и 3 хора. Распорядители (по группам): М. А. Рыкачев, А. А. Штакен-шнейдер, П. А. Гайдебуров, О. Ф. Миллер, Д. В. Аверкиев и Д. В. Григорович (он же и главный распорядитель всей процессии) .
Обозрение «Минуты» (№ 50), которое ведет редактор-издатель И. А. Баталии (псевдоним: Оса), Nemo «У гроба. Достоевского» о повторном посещении им, 30 января, в 5 часов 30 минут вечера, квартиры писателя.
«Молва» (№ 31) печатает некрологическую статью Ар. Введенского, в которой автор дает общую оценку творчества Д., особенно сосредоточиваясь на «Униженных и оскорбленных», «Преступлении и наказании», «Братьях Карамазовых». «Смерть Достоевского примиряет с ним и его литературных противников,— пишет Введенский. — Теперь он для нас человек, веривший в будущее русского народа, хотя, быть может, колебавшийся в путях, ведущих к этому будущему».
МВед (№ 31) печатают «Мои воспоминания о Достоевском» В. М. Каченовского, посвященные совместному пребыванию в 1834—1837 гг. в пансионе Л. И. Чермака. а также встрече в Москве в 1874 г.
НВр (№ 1770) публикует статью «На смерть Достоевского» студента Петербургского университета А. Кояловича, о котором сообщается, что он работает над кандидатским сочинением о творчестве Д. Коялович полемизирует со статьей Ип. Павлова (Русь. 1880. № 3), посвященной роману «Братья Карамазовы»; сравнивает Д. с Шекспиром. Здесь же помещено открытое письмо О. Ф. Миллера в связи с объявлением редакцией НВр ЦП с просьбой «не брать обратно своих денег», с тем чтобы быстро привести подписку к концу и чтобы осталось и на «нерукотворный памятник» —полное собрание сочинений Д. Редакция НВр добавляет от себя: «В последние дни перед смертью Достоевский несколько раз заговаривал о подписных деньгах на „Дневник писателя", которые все целы и лежат в банке: он не считал себя в праве тратить что-нибудь из этих денег и говорил жене, чтобы она немедленно же после его смерти возвратила эти деньги подписчикам. Не один, а несколько раз он возвращался к этим деньгам».
НВр также публикует стихотворение слушательницы Высших женских курсов Надежды Барт «На смерть Достоевского» («На вечере шумном, обвитый цветами,/Пред нами портрет твой стоял...»), посвященное поминовению Д. на Пушкинском вечере 29 января (см.: Января 29). В «Минуте» (№ 50) напечатано стихотворение под тем же названием «На смерть Достоевского» («Скорбный день... По столице туманной...»), подписанное инициалами А. Ш. «Осколках» (№ 5. С. 2; ц. р. 30 января) — стихотворение Г. А. Хрущова-Сокольникова «Памяти Достоевского» («Раскрывайся, гробница, опять!..»). В одном из следующих номеров «Минуты» (4 февраля. № 52) И. А. Баталии (Оса) писал: «Редакции газет буквально заваливаются стихотворениями „на смерть Достоевского". Вчерашний день принесло в „Минуту" по крайней мере полторы дюжины подобных стихотворений». О массовой стихотворной продукции этих траурных дней, преимущественно очень невысокого уровня, см.: Волгин. Последний год Д. С. 509—512; также см.: С. 294—298 (Отдел XVI. в). Стихотворения, посвященные Ф. М. Достоевскому и его памяти. № 3772—3841).
В «Осколках» (№ 5. С. 40) напечатан литографический портрет Д. работы В. Порфирьева (с оригинала В. Г. Перова, 1872 т.).— Описание материалов. С. 102. № 458.
«Осколки» явилась первой в ряду многих подобных: портреты писателя (главным образом — гравюры с картины В. Г. Перова, 1872 г., и фотографии К. А. Шапиро, 1879 г.) помещены на страницах многих февральских журналов и даже газет: ВсИлл. № 630; Газета А. Гатцука. № 7; Живописное обозрение. № 6; Иллюстрированный мир. № 6; Огонек. № 8 и др.
ПЛ (№ 22) публикует мемуарный очерк И. Ар-ва «Из воспоминаний о Достоевском», в котором автор рассказывает о знакомстве с писателем в 1848 г., о встрече после возвращения Д. из ссылки.
«Русь» (№ 12. С. 3) помещает неподписанную некрологическую статью И. С. Аксакова: «Достоевский умер! Потеря незаменимая! .. В нашей современной литературе это была чуть ли не единственная положительная сила, не растлевающая, не разрушающая, а укрепляющая и зиждительная <. . .> Никто из наших писателей не был равен ему по глубине и бесстрашию психического анализа, по важности и широте нравственных задач, к разрешению которых он так страстно стремился в своих: сочинениях».
Приходят телеграммы на имя А. Г. Достоевской с соболезнованиями от харьковчан (подписал <В. А.> Сыхра); от студентов Московской духовной академии (Сергиев Посад; подписал Иван Яхонтов). — Биография. С. 330 (перв. пагин.).
«о новопреставленном Феодоре». «В числе присутствующих,— сообщается в газете, — кроме лиц, принадлежащих к редакции „Русского вестника" и „Московских ведомостей", издателей „Руси" и „Русского архива", — были московский губернатор П. С. Перфильев, московский городской голова С. М. Третьяков. В числе многих дам были О. А. Новикова, О. А. Голохвастова». -^-МВед. 2 февраля. № 33.
11 часов дня. Вынос тела Д. из квартиры в Кузнечном переулке. Траурная процессия движется по Владимирскому и Невскому проспектам. «Погребальное шествие вышло из дому в 11 часов, — вспоминает жена писателя, — и только после двух часов достигло Александро-Невской лавры» С. 388). «Можно смело сказать, что до того времени никогда еще не бывало на Руси таких похорон», — пишет Н. Н. Страхов. — Биография. С. 324 (перв. пагин.).
Событие это подробно освещено в петербургских газетах и журналах, в мемуарной литературе. «С 9-ти часов утра несметные толпы народа стремились к Кузнечному переулку» С. 86, третья пагин.). Перед вынесением гроба из квартиры была отслужена' краткая лития. Кроме родственников присутствовали только немногие лица, допущенные по билетам: К. П. Победоносцев, А. А. Потехин, А. Н. Майков, Н. И. Костомаров, А. Н. Плещеев, Я. П. Полонский, М. П. Розенгейм и др. (см.: ПЛ. 1 февраля. № 23). «Перед выносом, когда все участники процессии заняли свои места, голова кортежа была уже на углу Невского проспекта и Владимирской улицы» (ВсИлл. 14 февраля. № 631. С. 127). «Первыми, взявшимися за ручки гроба, который всю дорогу затем несли <.. .> постоянно сменяющиеся желающие, — были А. И. Пальм, и А. Н. Плещеев» Т. 2. С. 250). «Гроб был несен на руках до самой Александро-Невской лавры. Печальная колесница под балдахином следовала сзади» (НВр. 1 февраля. № 1771). «В погребальной процессии, при выносе тела из квартиры <.. .> было несено 67 венков и пело J5 хоров певчих. 67 венков — это значит 67 различных депутаций, 67 различных обществ и учреждений» (Биография. —325, перв. пагин. Подробное описание шествия, состав участников и т. п. см.: Там же. С. 86—89, третья пагин.; перечень траурных венков и надписи на лентах см.: Достоевская А. Г. Библиографический указатель. С. 287—290. № 3692—3742). «У Владимирской церкви, у Знаменья и у ворот лавры отслужили литии. Все три площади были сплошь покрыты народом» (МВед. 4 февраля. № 35). «Редко видел я более торжественное зрелище как сегодняшний вынос тела Федора Михайловича, — записывает в своем дневнике А. А. Киреев. — Все участвовали, даже такие люди, как Кра-евский, Мартьянов и т. п. Злейшие враги Достоевского и его направления не считают возможным проявлять свою радость...». — ЛН. в воспоминаниях современников (1990). Т. 2 (воспоминания М. А. Александрова, А. Ф. Кони, В. А. Поссе, Е. П. Летко-вой-Султановой, И. И. Попова); Д. в забытых и неизвестных воспоминаниях (воспоминания Ю. И. Фаусек, Неустановленного лица, А. В. Круг-лова).
Траурная процессия достигает Александро-Невской лавры. «У ворот лавры вышли навстречу воспитанники духовного училища и духовной семинарии; духовенство в полных облачениях во главе настоятеля лавры архимандрита о. Симеона и ректора Духовной академии протоиерея о. Янышева с монастырскою братиею и с лаврскими певчими» (Биография. С. 89, третья пагин.). «После того как гроб внесли в церковь Святого Духа, церковные двери заперли и затем стали пускать в них по одной депутации с венками».— НВр. № 1771.
— факсимиле подписи Д. и даты его жизни. «Идея была прекрасная: выходило, будто бы сам покойный писатель благодарит нас за посещение и посылает на память свой автограф», — записывает 31 января в дневнике один из участников (И. Ф. Тюменев). — Д. в воспоминаниях (1990). Т. 2. С. 481; воспроизведение «траурного листка» см.: Описание материалов. С. 252. № 502.
— Описание материалов. С. 114. № 503; рисунок опубл.: ВсИлл. 14 февраля. № 631. С. 129; Огонек. 1881. № 8. с. 152—153.
«Три сюжета на одном листе: 1) Депутаты с венками и стягами; 2) Гроб несут на руках. Вокруг провожающие с гирляндами цветов и цепь студентов; 3) Траурный катафалк среди толпы провожающих» (Описание материалов. С. 115. № 505; рисунок опубл.: Осколки. 1881. № 6. С. 47). Эпизоды погребального шествия зарисовывает также один из участников похорон — ученик Академии художеств И. Ф. Тюменев. — См.: ЛН. Т. 86. С. 344, 346 (воспроизведение рисунков: 1) Ученики Академии художеств в похоронной процессии; 2) Венки от клуба художников, студентов Петербургского университета и редакции журнала Р речь;
8 часов вечера. В церкви Св. Духа Александро-Невской лавры совершается парастас (торжественная всенощная). «Я приехала ко всенощной с моими детьми, — вспоминает А. Г. Достоевская.— Церковь была полна молящихся; особенно много было молодежи, студентов разных высших учебных заведений, Духовной академии и курсисток. Большинство из них остались в церкви на всю ночь, чередуясь друг с другом в чтении псалтиря над гробом Достоевского». — Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 388.
— Описание материалов. С. 116. № 506; рисунок опубл.: ВсИлл. № 631. С. 128; Огонек. 1881. № 8. С. 155.
На квартире Д. Д. В. Григорович раздает билеты для входа в церковь Св. Духа Александро-Невской лавры на отпевание и панихиду 1 февраля. «Церковь может вместить только около полутора тысяч человек, а у могилы поместится едва ли и 300 человек», — пишет НВр (1 февраля. № 1771). «Билетов всех роздано около 1800», — дополняет ПЛ (3 февраля. № 28).
Письмо К. И. Васильева из г, Кириллова Новгородской губернии к Д., в котором корреспондент, обеспокоенный сообщениями в газетах о болезни Д., пишет: «Дай же Бог Вам поправиться скорее и пожить еще с нами подольше»; ставит Д. в один ряд с Пушкиным. — № 29657; частично опубл.: Волгин. Последний год Д. С. 502.
Января 30—31. Гр. А. Е. Комаровская пишет письмо к вел. князю Константину Константиновичу (который участвует в это время в экспедиции по Средиземному морю); подробно сообщает о событиях, связанных с предсмертной болезнью и смертью Д. «Сообщила Вам свои впечатления и что видела,— пишет она, — потому что все, касающееся Достоевского, Вас, конечно, интересует». — Октябрь. 1993. № 12. С. 158. См. также: Февраля 1.
Февраля 1. Выходит в свет второе издание январского выпуска ДП с траурной рамкой вокруг первой страницы. — Д-Т. 2. С. 322; ср.: XXVII, 269.
Не останавливаясь специально на этом вопросе, А. Г. Достоевская в неопубликованной части своих воспоминаний как будто относит это второе издание ДП к более позднему времени: почитатели таланта Д. «особенно, требовали „Записки из Мертвого дома" и посмертный; „Дневник писателя", и мне пришлось в первые же месяцы <после смерти Д.— Ред.} ». — ТЕЛ. Ф. 93. Ш. 1. 1. С. 555.
10 часов. Литургия в церкви Св. Духа Александро-Невской лавры (служит епископ Выборгский, второй викарий С. -Петербургской епархии Нестор). По окончании литургии — отпевание Д. Участвуют ректор С. -Петербургской духовной академии протоиерей И. Л. Янышев и наместник лавры архимандрит Симеон. После отпевания И. Л. Янышев, знакомый Д. еще с 1865 г., выступил со словом о покойном, в котором он назвал «отголоском» нагорной проповеди Христа все творчество писателя (Биография. —91, третья пагин.; Слово И. Л. Янышева опубл.: ЦВ. 7 февраля. № 6. С. 6—7). Церемония отпевания и похорон подробно описана в петербургских газетах, в мемуарах очевидцев; сводка части этих материалов опубл. в кн.: Достоевский. Биография; Его сочинения; Последние минуты его жизни; Проводы тела, похороны его и овации русского общества. М., 1881.
Дочь Д. вспоминает: «В день похорон дядя Иван <И. Г. Сниткин. — Ред.} рано утром отправился в лавру в сопровождении Победоносцева, только что назначенного нашим опекуном» С. 104). Последнее замечание, скорее всего, ошибка памяти мемуаристки: формальное утверждение опекунства Указом Дворянской опеки за № 912 и 913 произошло только 17 марта 1881 г. (см.: ИРЛИ. № 30605). Однако, с другой стороны, и А. Г. Достоевская в неопубликованной части своих воспоминаний, причем в эпизодах, связанных с юридическими вопросами, пишет о К. П. Победоносцеве как «опекуне моих детей» уже применительно к середине февраля 1881 г. (см.: ГБЛ. Ф. 93. III. 1. 1. С. 539—540, 542). «Из опасения, чтобы вид изменившегося лица покойника не произвел тяжелого впечатления на вдову и детей Достоевского, Победоносцев не разрешил монахам открыть гроб» С. 104). «Гроб не открывали для <прощания> даже для близких, а лишь приподняли крышку для „предания земле"». (Достоевская А. Г. Воспоминания. М., 1987. С. 432). Впуск в церковь производился только по пригласительным билетам; к минуте похорон оказалось налицо 72 депутации от разных организаций и обществ; прибавились новые венки, достигнув общим количеством 74 (Биография. начальник Главного управления по делам печати Н. С. Абаза, управляющий С. -Петербургским учебным округом Д. С. Михайлов, московский городской голова С. М. Третьяков, специально прибывший на похороны, и др. — См.: МВед. 2 февраля. № 33; ПЛ. 3 февраля. № 24.
После литургии и отпевания — погребение тела Д. на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры рядом с могилой В. А. Жуковского. — С. 390, 384.
«Когда стали опускать гроб в могилу, маленькая дочка Достоевского тронула всех своим простым, глубоко сердечным криком: «Прощай, милый, добрый, хороший папа, прощай!» — Биография. С. 92, третья пагин.
ПЗ. Т. П. С. 149—152), Вл. С. Соловьев, О. Ф. Миллер, петрашевец А. И. Пальм, студент Д. И. Козырев (речи опубл.: НВр. 2, 3 и 5 февраля. № 1772, 1773 и 1775). О. Ф. Миллер завершает свое слово стихотворением «неизвестной слушательницы Бестужевских Высших женских курсов» «Над гробом Достоевского» («Еще прибавилось одной/Безвременной могилой...»). Стихи читают также П. А. Гайдебуров — «На могилу Достоевского от редакции „Недели"» («Ни холод севера, ни бремя кандалов...»), М. Соймонов — «Нежданно ты умер, великий учитель...» (оба опубл.: Нед. № 6. Стлб. 193, 207); А. Арсеньев — «На смерть Достоевского» («Тяжелый для Руси ударил смертный час...»), П. В. Быков — «Любя глубоко правды свет...» (оба опубл.: Биография. —98, третья пагин.); студент П. И. Соколов — «Светильник ярко в нем пылал...» и др.
Затем вновь, после того как «склеп закрыли досками и каменщики приступили к заделке его», произносят речи доктор Дворянинов и студент Павловский (речь опубл.: НВр. 2 февраля. № 1772). «Прочитанное затем стихотворение {...) было последним словом по усопшем», — завершает свой отчет ПЛ
Гр. А. Е. Комаровская продолжает свое письмо-отчет к вел. князю Константину Константиновичу (см.: Января 30— 31): «Только что приехала из Невского <Александро-Невской лавры. — Ред.}. Великая княгиня (Александра Иосифовна, мать вел. князей Константина и Дмитрия Константиновичей.— Ред.} <ел>. к<н>. Дмитрия Константиновича по венку, что я и передала в точности, и их сейчас же положили на гроб. Он был закрыт. Толпа была громадная изо всех слоев общества, особенно много молодежи». — Октябрь. 1993. № 12. С. 159.
К. П. Победоносцев посылает наследнику цесаревичу Александру январский выпуск ЦП и в сопроводительном письме сообщает о похоронах Д. — Письма Победоносцева к Александру III. M., 1925. Т. I. С. 311.
В день похорон служатся панихиды по Д. в Москве — в церкви Успения на Овражках (заказана редакцией РВ, присутствуют М. Н. Катков, И. С. Аксаков, редактор РМ «Будильника» Н. Г. Кичеев, А. И. Ко-шелев, В. А. Гольцев, вице-губернатор Красовский и др.— см.: СПбВед. 3 февраля. № 33; слово перед панихидой свящ. И. Д. Петропавловского «Земной жребий жизни ревнителей правды» опубл.: Московские церковные ведомости. 15 февраля. № 7; то же: ПО. № 2. С. 339—343); в церкви Лицея Цесаревича Николая (присутствуют московский генерал-губернатор В. А. Долгоруков и др. Служит епископ Можайский Алексий в сослужении архимандрита Антиохийского подворья о. Христофора; «прекрасное и умилительное слово» перед панихидой произносит свящ. И. Г. Виноградов— см.: МВед. — см.: Южный край. 2 февраля. № 32; здесь же опубл. речь после панихиды проф. Н. Н. Бекетова — знакомого Д. еще с 1846 г.
Письма к А. Г. Достоевской с выражением соболезнования в постигшем ее горе А. П. Философовой из Висбадена (ГБЛ. Ф. 93. И. 9. 95; частично опубл.: ЛН. —541);
A. П. Сазанович и М. И. Муравьева-Апостола из Москвы (ЛН. Т. 86. С. 540). Телеграммы: из Твери от служащих тверской гимназии и реального училища (14 подписей); из Харькова от учительниц женской воскресной школы (за подписью <Х. Д.> Алчевской — корреспондентки Д. в 1876 г., позднее — автора мемуаров о писателе). — Биография. С. 330 (перв. патин.).
— изо всех уголков России и из-за границы — приходят в течение всего февраля 1881 г. (некоторые из них опубликованы в выдержках: ЛН. Т. 86. С. 541—551). 9 февраля 1881 г. НВр сообщает своим читателям: «А. Г. Достоевская получила из Рима от их императорских высочеств в. к. Сергия и Павла Александровичей следующую телеграмму: „Искренно сочувствуем Вашему несчастью; имели счастливый случай знать Вашего покойного мужа лично и ценить его большой талант, его сердце столь полное любви к родине и ближнему и его благодетельное влияние; разделяем общее горе и понимаем потерю, понесенную Вами, и всю глубину Вашего горя; да поддержит Вас Бог. Сергий. Павел"» (№ 1779).
«Минута» (№ 51) в рубрике «Петербургские заметки» помещает, отчет обозревателя Nemo «Проводы Достоевского», посвященный церемонии выноса тела из квартиры писателя в церковь Св. Духа Александро-Невской лавры; этому же событию уделено внимание и в ежедневном обозрении «Минутная беседа» И. А. Баталина (псевдоним: рядом под заголовком «Последние строки Достоевского» перепечатаны фрагменты из вышедшего накануне (см.: Января 31) посмертного выпуска ДП. Перепечатки из январского ДП также публикуют еще несколько петербургских газет: СПбВед «Порядок» (№31) и др.
«Молва» (№ 32) публикует эссе Г. К. Градовского «Памяти Достоевского»: «Закрыты теперь глаза Достоевского. Но при жизни вся сила его лица была в них. Кто видел эти глаза и чувствовал на себе его взор, тот вернее мог понять и самого Достоевского, и многие из его произведений. Сквозь них светилась его честная и чистая душа». Здесь же помещен очерк
B. Острогорского «У свежей могилы»: «Достоевский был поэт идиотов и бесов, — поэт тех странных, почитаемых идиотами людей, которые мыслят и действуют совсем своеобразно, не так, как мыслят и действуют все». Фельетонист И. Ф. Василевский (псевдоним: Буква) в заметке «Еще о Достоевском» описывает свое посещение квартиры Д. 29 января.
МВед — очевидца последних минут жизни Д. — «Несколько слов о кончине Достоевского».
В НВр за подписью «Незнакомец» публикуется мемуарный очерк А. С. Суворина «О покойном»; здесь же в литературном обозрении «Среди газет и журналов» помещена характеристика только что вышедшего посмертного выпуска ДП.
Отклики на январскую книжку ДП публикуются в газетах и журналах весь февраль, а также и в последующие месяцы. Обзор важнейших из них см.: XXVII, 292—303; см. также: Достоевская А. Г. Библиографический указатель.
«Новости» (№ 30) печатают очерк Коломенского Кандида (псевдоним В. О. Михневича) «Вчера и сегодня» — воспоминания, на фоне смерти писателя, о его Пушкинской речи 8 июня 1880 г.
ПГ (№ 27) публикует обозрение Н. Лейкина под названием (рубрикой) «Из записной книжки», посвященное городским событиям последних дней, связанным со смертью Д.
«Страна» (№ 14) помещает некрологическую статью «Ф. М. Достоевский» П. Морозова; здесь же смерти Д. посвящен фельетон, подписанный «Фр.», который завершается такими словами: «А эта последняя приписка к последней статье <в январском выпуске ДП. — Ред.) „вечная память выбывшим из строя богатырям! Мы в наши списки их занесем. Ф. Достоевский" <см!: XXVII, 40.— Ред.) Кто не задумается над таинственным смыслом их?» <этих последних написанных Д. строк. — Ред.).
«Улей» (№ 23) публикует некрологическую статью А. Григорьева «Ф. М. Достоевский» с эпиграфом из Н. А. Некрасова: «Русский гений издавна венчает/Тех, которые мало живут»; здесь же помещен воскресный фельетон «Из мира чудес», описывающий траурную процессию 31 января (подпись: «Трутень» — псевдоним).
Газеты продолжают публиковать стихотворения «на смерть Достоевского». В «Молве» (№ 32): Андреевский С. «В квартире Достоевского 30 января 81» («Не высоко, на двух ступенях...»). В НВр (№ 1771): Буренин В. «У гроба Достоевского» («Усопший брат! Тебя могила...»); Случевский К. «Памяти Достоевского» («Три дня в тумане солнце заходило...»); Оф-росимов В. «На смерть Достоевского» («Опять утрата. Смерть уносит...»); Хитрово М. «На кончину Достоевского» («Какой богач, какой вельможа знатный...»). В ПГ (№ 27): С. «На погребение Достоевского» («Скорбел!.. Душа его изныла...»).
В ПЛ (№ 23): Соколов А. «На могиле Достоевского» («Из мира скорби и печали...»); Серпухов Н. «Достоевскому» («Открой глаза хоть на минуту...»); В-ская Е. «Памяти Достоевского» («И шли они — рабы печали...»); Хрущов-Сокольни-ков Г. «Памяти Достоевского» («Раскрывайся, гробница, опять...»)—последнее: перепечатка из «Осколков» (№ 5). В «Улье» (№ 23): Симонович О. «На смерть Достоевского» («Прощай, печальник бед народных...»).
На общем собрании Общества для пособия литераторам и ученым (Лит. фонд) постановлено открыть сбор средств на «стипендию имени Достоевского». — ПЛ. 3 февраля. № 24.