Лео Яковлев: Достоевский: призраки, фобии, химеры.
III. Наедине с собой

III. Наедине с собой

Боже, не позволяй мне осуждать или говорить
о том, чего я не знаю и не понимаю.

* * *

«русской душе».

Пусть западник не верит в чудо, сверхъестественное,
но он не должен разрушать веру в русской душе,

предопределено спасти Европу.
— Но ты тут не пишешь,
от чего надо спасать ее
— Понятно само собой.

* * *

У несвободных людей всегда путаница понятий.

Антон Чехов

— не было Эккермана или Маковицкого, которые могли бы тщательно записывать его мысли. Была, правда, Анна Григорьевна, владевшая стенографией, но она постоянно обременена была заботами о детях и решала материальные проблемы содержания семьи. Некоторые высказывания мужа она зафиксировала по горячим следам в своем «Дневнике» (1867 г.) и затем, по памяти, как и прочие многочисленные мемуаристы, попыталась воспроизвести его речи в своих воспоминаниях. И речи эти каждым из авторов были, естественно, переосмыслены по-своему. Да и сам Достоевский, вероятно, в силу особенностей своего характера не был расположен к философско-политическим собеседованиям, и все, что хотел сказать, предпочитал доверять бумаге. Так появились его записные книжки и многочисленные «тетради», привязанные к определенным годам жизни и содержащие, наряду с общими записями литературного и публицистического характера, подготовительные материалы к журнальным публикациям.

Впервые российский читатель узнал о существовании таких записей из первого тома посмертного собрания сочинений (СПб., 1883), куда вошли биография писателя, избранные письма и «заметки из записной книжки». Впоследствии в дополнение к этим первым извлечениям, к различным датам и особенно к столетию со дня рождения (1921 г.) в печати появились отдельные фрагменты записей, сделанных Достоевским для себя. Более подробно была представлена в постюбилейных 20-х годах и переписка писателя. Эти публикации привлекли внимание и тех, кто любил пошутить: Ильф и Петров использовали некоторые особенности эпистолярной манеры Федора Михайловича в письмах отца Федора к жене в «Двенадцати стульях» а Андрей Платонов был так поражен всезнайством Достоевского, с которым писатель «решал» самые разнообразные вопросы в «Дневнике писателя» и в публицистических заметках, что заставил одного из персонажей «Чевенгура» (1926—1929 гг.) — Игнатия Мошонкова (вполне «достоевская» фамилия) — переименовать себя «в честь памяти известного писателя» «с начала новых суток и навсегда» в Федора Достоевского. Став Федором Достоевским, Мошонков, по примеру своего «известного» тезки стал размышлять над самыми разносторонними проблемами, связанными с «новыми усовершенствованиями жизни»:

«Достоевский [Мошонков] думал о товарищеском браке, о советском смысле жизни, можно ли уничтожить ночь для повышения урожаев, об организации ежедневного трудового счастья, что такое душа — жалобное сердце или ум в голове,— и о многом другом мучился Достоевский, не давая покоя семье по ночам.

В доме Достоевского имелась библиотека книг, но он уже знал их наизусть, они его не утешали, и Достоевский думал лично сам.

— Советская Россия,— убеждал Достоевского Дванов,— похожа на молодую березку, на которую кидается коза капитализма.

Он даже привел газетный лозунг:
Гони березку в рост,

».

В тексте Платонова много ключевых слов к «Дневнику писателя» — это и размышления о семье, о смысле жизни, о душе человеческой, об угрозе русской жизни, исходящей от капитализма вообще и от Европы в частности. Все эти «вечные» или, как их называл настоящий Достоевский, «проклятые вопросы», перемещенные волей Платонова в уродливую обстановку поспешного строительства советского псевдосоциализма, становятся неотъемлемой частью возникающей на страницах «Чевенгура» фантасмагории. При этом Платонов вероятно даже не догадывался, в какой степени он угадал и воспроизвел суть и стиль философско-политических изысканий Достоевского, так как его рукописные заметки в полном объеме автору «Чевенгура» не были доступны.

Первое крупное собрание записных книжек и тетрадей Достоевского 1860—1881 гг. появилось в академическом серийном издании «Литературное наследство» (Том 83. Неизданный Достоевский. М., 1971). Эпиграфом к этой серии послужили слова Ленина: «Хранить наследство — вовсе не значит еще ограничиваться наследством». Выполняя этот «завет Ильича», мы в данном случае стараемся не ограничиваться наследством. Редакторами этого «Достоевского» тома были И. Зильберштейн и Л. Розенблюм, в подготовке его к печати приняла участие Ф. Гринберг, а иллюстрации подобрал для него (и очень хорошо подобрал) Н. Эфрос. Какому-нибудь «нашему современнику», прочитавшему этот список, вероятно, будет трудно удержаться от замечания: «Ну вот, русскому человеку тут даже места не нашлось!», поскольку и автором одной из вступительных статей явилась все та же Л. Розенблюм, а другой — Г. Фридлендер. Возможно, кое-какие представители титульной нации и присутствовали в составе «коллектива исследователей», подготовивших комментарии к этой публикации, но их имена остались неизвестны потомкам.

«значительно обогащают представление об идейной эволюции и творческом пути Достоевского, о трагических противоречиях его мировоззрения». Видимо для того, чтобы уменьшить трагизм этих противоречий, из записных книжек и тетрадей Достоевского были изъяты все упоминания о «жидах» и о всяких «жидовских» проделках. Вивисекции подверглись также и некоторые высказывания Достоевского о социализме и христианстве, дискуссия с Леонтьевым, часть высказываний о зловредности Европы, мысли о государстве и т. п. Все эти изъятия вряд ли совершились по инициативе еврейской команды, готовившей этот том. Скорее всего, потери, понесенные текстами Достоевского, произошли в результате тщательного и многоярусного их цензурирования с учетом идеологической обстановки конца шестидесятых годов прошлого века, когда большинству партийных функционеров еще казалось, что они сумеют справиться с задачей сохранения их «развитого социализма» без обращения к «национальным ценностям» и к национализму.

К середине же восьмидесятых идеологическая обстановка существенно изменилась, и «Записные книжки и тетради» без стыдливых лакун увидели свет в 1980—1985 гг. в соответствующих томах первого академического «Полного собрания сочинений в тридцати томах». Подробные исследования всего комплекса этой части наследия Достоевского практически отсутствуют. Исключение составляет книга Лии Михайловны Розенблюм «Творческие дневники Достоевского», выросшая из одноименной вступительной статьи к вышеупомянутому тому «Литературного наследства». Однако в числе задач изучения записных книжек и тетрадей Достоевского, представляющих, как правильно здесь отмечено, «летопись духовной жизни их автора за двадцать лет», психологический аспект, отражавший изменения его личности, во внимание не принимался. Все, что будет сказано далее, представляет собой попытку хотя бы отчасти восполнить этот пробел. Этот раздел, посвященный «беседам» Достоевского с самим собой, в своем названии — «Наедине с собой» — повторяет название одного из русских изданий размышлений Марка Аврелия. Однако в отличие от великого римского стоика, творившего в абсолютном духовном уединении, если не считать его мысленное общение с Эпикуром и Эпиктетом, обстановку, в которой ложились на бумагу мысли Достоевского, уединением можно было бы назвать лишь весьма условно. Дело в том, что во все годы, когда заполнялись его записные книжки и рабочие тетради, он был усердным и непрерывным читателем газет и журналов, и большинство сделанных им в I860—1881 гг. записей были сиюминутной реакцией на прочитанное или просто отражением газетной «мудрости». Без русских газет он не мог существовать, и жалобы на их отсутствие или недостаток содержатся почти в каждом письме из-за границы. Названия газет — «Московские ведомости», «Биржевые ведомости», «Голос», «Новое время» и др.— мелькают чуть ли не на каждой странице его «рабочих» записей, и, возможно, страсть к непрерывному поглощению газетных новостей в конце концов вытеснила в его душе страсть к рулетке. В чтении газет и в спорах с давно забытыми «властителями дум» тоже, по-видимому, ощущался азарт игры. Он был читателем газет, беззаветно преданным этому занятию. Вряд ли об этом знала гениальная Марина Цветаева, но в созданном ею вневременном образе «читателя газет» просматривается нечто достоевское:


Закат или рассвет?

Читатели газет!
Газет: читай: растрат,
— навет,
— отврат...
Уж лучше на погост —
Чем в гнойный лазарет
Чесателей корост,

Мне могут возразить, что Цветаева принадлежит двадцатому веку, и ссылка на нее некорректна и носит эмоциональный характер. Но есть и достаточно резкие свидетельства современников Достоевского, например — Льва Толстого: «В настоящее время газетный гипноз дошел до крайних пределов. Все вопросы дня искусственно раздуваются газетами. Самое опасное то, что газеты преподносят все в готовом виде, не заставляя ни над чем задумываться. Какой-нибудь либеральный Кузьминский или тот же Кони возьмет утром за кофе свежую газету, прочитает ее, явится в суд, где встретит таких же, прочитавших ту же газету,— и заражение свершилось».

Газетному мусору положено сразу же исчезать навсегда, как бабочкам-однодневкам. Достоевский же нарушил сей закон самосохранения человеческой психики и, возведя своими «рабочими» записями запруду на реке Времени, попытался задержать в памяти людей этот ненужный вздор на века, и воспетый апологетами писателя собственный «стиль внутренне бесконечной речи» в его записных книжках и тетрадях, увы, не обнаруживается. Заражение не только свершилось, но и продолжается по сей день.

Присутствие газетных истин в «творческих дневниках» Достоевского резко снижает уровень исповедальности, обычно присущий такого рода документам. При отборе здесь заметок и записей из записных книжек, рабочих тетрадей и подготовительных материалов для «Дневника писателя» не устанавливались и не принимались во внимание их происхождение и дальнейшая судьба. Какими внешними воздействиями навеяны те или иные мысли и в каком виде они вошли в беловые тексты и увидели свет в публицистике Достоевского (или так и остались невостребованными) — не имеет значения в данном случае. Отбирались лишь законченные и, преимущественно, краткие высказывания, причем отбирались стихийно и не тенденциозно, только лишь для того, чтобы читатель мог почувствовать особенности этого подпорченного периодической печатью потока сознания, изливавшегося на бумагу. Такой подход исключает необходимость построчного комментария отобранных текстов и позволяет ограничиться лишь несколькими предварительными замечаниями.

1863 г. в одной из петербургских газет появилась заметка о том, что «ученая редакция «Времени» (то есть братья Достоевские) «все продолжает заниматься открытием особой русской народности, которую давно обещалась открыть, но доселе открыть все не может». Эту «народность» Достоевский так и не смог «открыть» до конца дней своих, так как во всех тех, с кем он встречался, будь это русская интеллигенция, профессура, помещики, купцы, журналисты, писатели, чиновники, русские путешественники за рубежом и т. д., и т. п., представителей русского народа он не признавал, а других — просто не знал. В его записях полностью отсутствуют какие-либо упоминания о его личных контактах с теми, кого бы он считал олицетворением народа, существовавшего в его воображении, преданного царю и православию. Единственным представителем этого идеального «народа» в его «творческих дневниках» был мужик Марей из его детских воспоминаний, успокаивавший его, когда его одолевала «волкофобия». В пореформенной глубинке Достоевский не бывал и пореформенную крестьянскую Русь знал только по тем же столичным газетам. Можно с уверенностью утверждать, что из всех великих писателей того времени, имея в виду Л. Толстого, Лескова, Чехова, не говоря уже о целой когорте бытописателей, Достоевский менее всех был осведомлен о народной жизни, и картины этой жизни в его произведениях зачастую нереальны и фантастичны.

«русского человека», «русской души», который создал Достоевский в своих художественных произведениях. Я в России никогда не жил, но в период существования советской империи мне пришлось побывать в десятках русских городов от Пскова до Новосибирска и от Питера до Ростова-на-Дону, включая русскую глубинку, и общаться с тысячами русских людей различного интеллектуального уровня и общественного положения, а в моем «донжуанском» списке (я был человеком живым, не искавшим, но и не уклонявшимся от приключений) есть и русские имена, о которых я храню самую добрую память. И, возможно, мне не повезло, но среди моих русских знакомых не оказалось ни одного патологического «Достоевского» типа: все без исключения встреченные мной русские были нормальными людьми, не подверженными мазохистским стремлениям к страданию и мукам, жившими с понятной всем народам Земли мечтой о спокойном счастье, а все несуразности политической истории этого народа связаны, на мой взгляд, не с особенностями «русской души», а являлись следствием трагического стечения обстоятельств. В то же время в мире все-таки действует принцип Пигмалиона, и образы, созданные выдающимся художником, иногда оживают. Поэтому не исключено, что психопаты-садомазохисты, привидевшиеся Достоевскому в его кошмарных эпилептических снах, воссоздавались в реальной жизни, пополняя галерею выродков, неизменно присутствующую в любой этнической группе земного населения и подтверждая народную мудрость: «в семье не без урода»; но к этому вопросу мы еще вернемся.

К фантастическому образу «русского человека» примыкают и вязкие мысли о непременной всемирной «отзывчивости русского человека», апофеозом которой стала знаменитая «пушкинская речь» Достоевского. «Наше назначение быть другом народов. Служить им, тем самым мы наиболее русские. Все души народов совокупить себе», и тут же «Россия принадлежит русским и только русским» (отметим, что речь тут идет не только о собственно России — относительно небольшой части колониальной Российской империи, а обо всех захваченных ею народах и территориях, которые следует расширять и расширять: «послать пять человек на ханство» или одну роту, и они «молодецки» исполнят дело,— ну чем не афганская авантюра!)

Сегодняшние реалии показывают, что прежде, чем «совокупить себе» все души народов, благородные «совокупители» поначалу вытряхнут эти души из «инородцев», в том числе из тех, что в самой этой империи на своей земле проживают, а «отзывчивые» присяжные, тоже из числа достоевских «совокупителей», оправдают не только группу великовозрастных убийц «чужой» девятилетней девочки, но и пьяную озверевшую солдатню, потехи ради расстрелявшую чеченскую семью на земле ее родины, «добровольно» входящей в великую Россию, «тянущейся» к России «как к другу, как » и «великому центру».

«творческих дневниках» Достоевского призрак — это призрак войны. Этот гимн организованному убийству, почти непрерывно звучащий в «рабочих» записках Достоевского, при внимательном их прочтении вообще вызывает сомнение в его умственных способностях и в присутствии в его душе каких-либо нравственных устоев. Война, в его представлении, есть некое очистительное действо, способствующее раскрытию и возвышению народного духа, появлению «лучших людей», а гибель не самых лучших людей, в том числе — мирного населения, включая детей, насилие, сожжение заживо «непокорных» и т. д., и т. п.— это не в счет, хотя многовековая история человечества однозначно свидетельствует о том, что в войнах гибнут именно лучшие люди. На фоне этого «танца с саблями» запоздалые «гуманистические» обвинения Достоевского по адресу католической инквизиции, сжигавшей невинных людей, как и постоянно декларируемая в этих же записках «проникновенная забота о детях» (ну чем не Остап Ибрагимович на заседании «Союза меча и орала»!), выглядят искренним лицемерием, если только можно объединить эти два понятия — искренность и лицемерие. В Достоевском же они каким-то образом объединялись.

Гитлер ведь тоже любил детей и был сентиментален. И Геббельс, и Гиммлер...

«танец с саблями» плавно переходит в другой «танец», напоминающий знаменитый «танец с глобусом», исполненный Чаплиной в его «Диктаторе». В роли «диктатора» в данном случае выступает ничего не подозревающий о своих глобальных устремлениях русский, или «белый» царь, а сам Достоевский от его «белого» имени принимает под крыло великой России всех восточных и западных славян вместе с их исконными территориями и приобретает для империи весь мусульманский Восток (с традиционным для такого рода «мыслителей» выходом к Индийскому океану), а самого «белого» царя ставит в глазах и душе присоединенных к империи всех мусульман над «калифом» (вероятно имеется в виду пророк Мухаммад?). Вся эта веселая компашка, загнанная в Российскую империю, должна непременно «обрусеть», как это происходит с украинцами, язык которых, по Достоевскому, исчезнет «через триста лет» (сто двадцать пять лет уже прошло), и, вообще, «быть малороссом — «мелкая идея»» (вероятно, имеется в виду — «неприлично»).

Нарастив таким образом Российскую империю, Достоевский в своих записках мучается главной для его поврежденной психики проблемой: как же быть с Константинополем? «Проливы», конечно, будут «наши», а вот сам Константинополь временами непременно «будет наш», а временами нашего архистратига мучают сомнения: не придется ли его делить с греками, которые, хоть и не славяне, но, к несчастью, тоже православные. Окончательное решение по этому поводу в записках Достоевского отсутствует, и вопрос, таким образом, остается открытым.

«глобальный» призрак, призрак-химера — это призрак православной монархии, которая по устойчивому мнению Достоевского единственно возможна для Российской империи и призвана осчастливить ее народ. Как мы знаем, этого не случилось, однако в истории человечества реализуются и не такие причудливые фантазии. Так, в настоящее время в мире утвердились страны-труженики, создающие высокие технологии (ведущими в этой группе являются страны, отнесенные красной швалью и «антиглобалистской» нечистью к так называемому «золотому миллиарду»), для которых оптимальной является демократическая структура общества, и страны-паразиты, сидящие на залежах полезных ископаемых (хотя гуманистическая мораль и нравственность требуют, чтобы все богатства Земли, от которых зависит существование жизни на планете, как и воздух, и вода, принадлежали всему человечеству в равной мере), основной вид национальной деятельности которых — освоение полученных от торговли природными дарами дивидендов и тупое, развращающее народ использование достижений высокотехнологичных стран. И вот исторический опыт на примере Саудовской Аравии показывает, что для этой второй группы стран оптимальным является монархическое правление, обеспечивающее более справедливое распределение благ в народе и резко снижающее объем воровства, а при отсутствии монархии в таких странах утверждается клептократия. (Правда, следует отметить, что в случае Саудовской Аравии благополучие страны подкрепляется такой высоконравственной религией, как чистый ислам, а ведь именно о подобном сочетании монархии и веры мечтал Достоевский!) Возможно и для России в ее нынешней ситуации было бы более оптимальным монархическое правление, но, боюсь, тотчас бы проступили родимые пятна империализма советского образца...

«вязкой» для больного мышления и воображения Достоевского в его записках остается и «жидовская тема». Она развивается по принципу нарастания угрозы: сначала «жиды» создают на территории империи status in statu и «эксплуатируют» из этого своего «status'a» восемьдесят миллионов русского православного населения. «Эксплуатация», как видим, избирательная, поскольку десяток миллионов мусульман, также обретающихся в Российской империи, но еще, видимо, не создавших свой status in statu, тягот «жидовской эксплуатации» еще не испытывают. Затем «жиды» захватывают почти всю Россию и возникают две России — «жидовская» и христианская. Временами у автора записок возникает робкая надежда, что христианская Россия все же победит «жидовскую», истребляющую леса. Однако затем тучи на «жидовском» фронте сгущаются, и «жид» захватывает всю Европу, а Бисмарки, Биконсфильды (которые сами по себе «жиды»), французская республика и Гамбетта (тоже человек с неясным происхождением) только пляшут под «жидовскую» дудку. Отметим, что текст записи о всеевропейском могуществе «жидов» предвосхищает «протоколы сионских мудрецов» и является как бы кратким конспектом этой фальшивки, к фабрикации которой руку приложил сын доброго знакомого Федора Михайловича — некоего Головинского, которого Достоевский ввел в круг Петрашевского и в пользу которого свидетельствовал на следствии по «делу Петрашевского». Папаша Головинский был крайне озабочен освобождением крестьян; сынок, как видим, пошел дальше.

«Рабочие» записи Достоевского, представляющие собой уникальное собрание «сверхценных идей», которого хватит на несколько учебников психиатрии, убедительно свидетельствуют о прогрессирующей «вязкости» его мышления, которое зацикливается на целом ряде, помимо перечисленных выше, постоянных, переходящих из текста в текст тем, таких как «семинаристы», так же как и «жиды» создающие свой status in statu и стремящиеся уничтожить православие; повторяющаяся раз десять ни к селу, ни к городу пословица «Лови Петра с утра, а ободняет, так провоняет» (высказывания, оснащенные этой мудростью народной, не вошли в нашу подборку); любимая народом монархия; православие как основа российской государственности и славянской повседневной жизни; «лучшие люди», то появляющиеся, то исчезающие; европейская политика; загнивание Европы и ее непременное спасение православным русским народом, католики и их заговор против человечества; нехорошие протестанты; контуры «всемирного братства», но по-видимому не для всех: профессоров, «жидов», семинаристов и всех им подобных туда, скорее всего, не возьмут. И вообще, кое-кто в этом «братстве» будет «братствее» других — тут уже выглядывает «старший брат».

«Старческий недужный бред» (говоря словами Минаева) прерывается в этих записках проявлениями «чуткого ума» (тот же Минаев), и некоторые из этих проявлений фантазией определенной категории читателей превращаются в «пророчества» российского Нострадамуса. При оценке «пророческой» сущности того или иного высказывания следует, на наш взгляд, не забывать о том, что вся политическая жизнь человечества состоит из весьма ограниченного количества одних и тех же ситуаций и положений, создающих на различных уровнях развития сообщества этих, претендующих на обладание разумом, животных, различные сочетания и окраску, не меняя своей сути. Так, например, не требует сложных доказательств то, что первый коррупционер уже сидел в пещере, управляя семьей неандертальцев, а первый дипломат уже вел переговоры с вождями соседнего племени, пытаясь выдурить у них для своих соплеменников часть охотничьих угодий, ну а то, что в случае неудачи он бывал зажарен на костре и съеден,— это просто мелкая подробность. И так далее, и тому подобное. Поэтому если перерыть газеты и журналы далекого и близкого прошлого, даже включая прессу нацистского и советского режимов, там можно обнаружить тысячи «завуалированных пророчеств», часть которых уже «сбылась».

Следует также отметить, что упомянутые нами «сочетания» отдельных ситуаций и положений в мировой политике всегда носят сугубо временной, а не вечный, как казалось Достоевскому, характер. И, например, навеянное «балканским вопросом» в текущей периодике «предсказание» Достоевским распространения имперского влияния России на Восточную Европу на наших глазах «сбылось» после Ялты и завершилось в конце 1980-х годов. Такой же была судьба его «предсказания» появления на планете «двухполярного мира». Этот «двухполярный мир» (СССР и США) просуществовал в пределах 1945—1991 гг. и благополучно, без столь милой сердцу Достоевского разрушительной войны, превратился в «однополярный». Впрочем, уже в близком будущем возможно возобновление «многополярного мира» в «новом театре» и «с другими актерами» (христианство, ислам, США, Китай, Индия — в различных сочетаниях).

«пророческих откровений» Достоевского, и даже удивительная запись о параллельных линиях в записной тетради 1880 г. не есть личное прозрение ее автора, а всего лишь попытка приблизиться к смыслу статьи Гельмгольца о геометрии Римана, опубликованной в русском переводе в одном из научно-популярных изданий в 1876 г.

В целом же в этих заметках почти не ощущается присутствие личности их автора, и, наоборот, ощущается присутствие Пустоты, той самой, которую обличает в своем стихотворении Цветаева. В них практически нет юмора, нет следов личного общения с людьми, собственных бытовых наблюдений, но за этими текстами частенько маячит фигура Поприщина, иногда и, как правило, всерьез упоминаемого Достоевским. Всем этим они резко отличаются от записей «для себя», делавшихся Пушкиным, Л. Толстым или Чеховым.

Как уже говорилось, Ф. М. Достоевский в своих «рабочих» записях, как и в беловых текстах «Дневника писателя», явно страдает всезнайством. Замечательный украинский и русский ученый Измаил Срезневский, сам переживший период стремления к энциклопедичности своих познаний, впоследствии утверждал, что «всезнание граничит весьма близко с невежеством», и в этом, надо полагать, он был абсолютно прав. К тому же, перефразируя известную фразу «гения всех времен и народов», можно сказать, что все всезнайки похожи друг на друга, и, например, застольные разговоры Гитлера своим калейдоскопом тем, апломбом и безаппеляционностью суждений весьма похожи, на мой взгляд, на размышления Достоевского, которым он предавался наедине с собой. Прошу прощения за это невольное сближение...

Далее следует уже упоминавшаяся выше большая выборка заметок Ф. М. Достоевского (при составлении которой я старался быть объективным, не избегая и его счастливых мыслей), чтобы читатель, не обращаясь к многочисленным томам произведений писателя, смог убедиться (или не убедиться) в правоте суждений, высказанных в этом разделе.

«Шекспир. Его бесполезность. Шекспир как отсталый человек».

* * *

«На свете ничего не начинается и ничего не оканчивается».

* * *

Гоголь — гений исполинский, но ведь он и туп, как гений».

* * *

«Чудо воскресения нам сделано нарочно для того, чтобы оно впоследствии соблазняло, но верить должно, так как этот соблазн и будет мерою веры».

* * *

«Наши критики до сих пор силятся не понимать Пушкина».

* * *

«Пошлого либерала мы всегда ненавидели, потому что он ни к чему не ведет, а к крикуну чувствовали ненависть, потому что крикуны всегда ведут назад».

1863-1864 гг.

«Что такое настоящая война? Польская война есть война двух христианств — это начало будущей войны православия с католичеством, другими словами — славянского гения с европейской цивилизацией».

* * *

«Во всех животных поражает нас одно их свойство, именно их правда, наивность. Они никогда не притворяются и никогда не лгут».

* * *

«Как не догадаться, что общечеловеческий дух и есть отличительная, личная способность нашей нации».

* * *

«Мы не общество. Простой народ общество; а мы публика».

* * *

«Нельзя русскому человеку задаваться немногим. Это немецкая работа. Русский человек лучше сделает много, да нехорошо».

* * *

«Социалисты хотят переродить человека, освободить его, представить его без Бога и без семейства. Они заключают, что, изменив насильно экономический быт его, цели достигнут. Но человек изменится не от нравственной».

* * *

«В смехе, в вечном смехе есть сушь».

* * *

«Возлюбить человека как самого себя по заповеди Христовой — невозможно. Закон личности на земле связывает. "Я" препятствует».

* * *

«Учение материалистов — всеобщая косность и механизм вещества, значит смерть. Учение истинной философии — уничтожение косности, то есть мысль, то есть центр и Синтез вселенной и наружной формы ее — вещество, то есть Бог, то есть жизнь бесконечная».

* * *

«Революционная партия тем дурна, что нагремит больше, чем результат стоит, нальет крови гораздо больше, чем стоит вся полученная выгода. (Впрочем, кровь у них дешева)».

* * *

«Всякое общество может вместить только ту степень прогресса, до которой оно доразвилось и начало понимать».

* * *

«Общество подозрительно и не в состоянии вынести свободы».

* * *

«Вся эта кровь, которой бредят революционеры, весь этот гвалт и вся эта подземная работа ни к чему не приведут и на их же головы обрушатся».

* * *

«Освобождая в Польше крестьян и уделяя им землю, Россия уж уделила Польше свою мысль, привила ей свой характер, и эта мысль — цепь, с которою теперь Польша с Россиею связана нераздельно».

* * *

«Никто не может быть чем-нибудь или достигнуть чего-нибудь, не быв сначала самим собою».

* * *

«Да и время наше есть время опошленных истин».

* * *

«Наши либеральные тупицы провозглашают Пушкина отсталым сравнительно с Рылеевым. Рылеев был только Карамзин в стихах — и только. А Пушкин был русский человек и отыскал Белкина».

* * *

«... наука везде и всегда была в высшей степени национальна — можно сказать, науки есть в высшей степени национальны».

* * *

«2x2 = 4 — не наука, а факт».

* * *

«Открыть, отыскать все факты — не наука, а работа над фактами есть наука».

* * *

«Из католического христианства вырос только социализм; из нашего вырастет братство».

* * *

«Социализм основан на неуважении к человечеству (стадность)».

«Гадко видеть, в наше время особенно, человека без всяких убеждений...»

* * *

«Чтобы быть русским историком, нужно быть прежде всего русским».

* * *

«Я люблю роль Москвы в русской истории и говорю об этом прямо».

* * *

«Кто слишком крепко стоит за насильственную капли крови, потому что это единственный хороший результат, приобретенный Россией тысячелетними своими страданиями».

* * *

«Только общечеловечность может жить полною жизнию. Но общечеловечность не иначе достигнется, как каждого народа».

* * *

«Идея национальностей есть новая форма демократии».

* * *

«Славянофилы, нечто торжествующее, нечто вечно славящееся, а из-под этого проглядывает нечто ограниченное».

1864-1865 гг.

«Славянофилы не верят ни в одно из европейских учреждений, ни в один вывод европейской жизни — для России. Они отвергают и конституционные, и социальные, и федерально-механические учения. Они верят в начала русские и уверены, что они заменят и конституцию, и социализм сами из себя, нося в себе зародыши своей правды и уж, конечно, имея право так же жить и развиваться самостоятельно, как жил и развивался самостоятельно Запад».

* * *

«Реализм есть ум толпы, большинства, не видящий дальше носу, но хитрый и проницательный, совершенно достаточный для настоящей минуты. Оттого он всех увлекает и всем нравится».

* * *

«Русский за границей теряет употребление русского языка и русских мыслей».

* * *

«Франция давно не первенствовала, их идеал обшарпался».

* * *

«Папская власть падет. Может быть, падением поднимется и очистится, но не пойдет впрок; ибо очистится кунштиком. Нет веры в самом папе. В служителях церкви — разве суеверие. (Попытки обновленного христианства в величайших представителях католицизма, Ламенне, Лакордер.) Наивные богомольцы во всем свете будут поражены падением светской власти папы, и их теплое сочувствие к падшему папе дойдет до энтузиазма и, наверное, они будут иметь сильное влияние на дела Европы. У них явятся такие поклонники, на которых Римский двор даже и не рассчитывает теперь. Помутится Европа, и много сил в Европе уйдет на это движение в пользу папе и на противодействие этому движению. Этого надобно ожидать. С другой стороны, и церковь обновится — но не иначе как в кунштик, как в два фазиса — в иезуитизм и в социализм. Она соединится прямо с революционерами и с социалистами — в искренних представителях своих искренно, в неискренних — разбойнически (вроде того, как теперь помогают разбою в Италии), но не иначе как в том и другом случае привнеся в революцию иезуитизм».

* * *

«Прежнее построение Европы искуственно-политическое все более и более падает перед стремлением к национальным народным построениям и обособлениям».

* * *

«Нравственность народа ужасна. Вот плоды крепостного состояния».

* * *

«Миром управляют поэты».

* * *

«В социализме — лучиночки, в христианстве крайнее развитие личности и собственной воли».

* * *

«Бог есть идея, человечества собирательного, массы, ».

* * *

«Когда человек живет массами (в первобытных патриархальных общинах, о которых остались предания) — то человек живет непосредственно».

* * *

«Если б не указано было человеку в этом его состоянии цели — мне кажется, он бы с ума сошел всем человечеством. Указан Христос».

* * *

«Есть нечто гораздо высшее бога-чрева. Это — быть властелином и хозяином даже себя самого, своего я, пожертвовать этим я, отдать его — вcем. В этой идее есть нечто неотразимо-прекрасное, сладостное, неизбежное и даже необъяснимое».

* * *

«С Петровской реформой, с жизнью европейской мы приняли в себя буржуазию и отделились от народа, как и на Западе».

* * *

«Чернышевский порядочный компилятор, ».

* * *

«Во мне много есть недостатков и много пороков. Я оплакиваю их, особенно некоторые, и желал бы, чтоб на совести моей было легче. Но чтоб я вилял, чтоб я, Федор Достоевский, сделал что-нибудь из выгоды или из самолюбия,— никогда вы этого не докажете и факта такого не представите».

* * *

«Да, я болен падучей болезнью, которую имел несчастье получить 12 лет назад. Болезнь в позор не ставится. Но падучая болезнь не мешает деятельности. Было много даже великих людей в падучей болезни, из них один даже полмира перевернул по-своему, несмотря на то, что был в падучей болезни».

припадком падучей, а достигалось медитацией.

* * *

«Воняет, воняет! (поговорка Суворова)».

* * *

«Нигилистический роман. Его концепция — всегда одно и то же: муж с рогами, жена развратничает и потом опять возвращается. Дальше и больше этого они ничего не могли изобресть».

* * *

«Сила не нуждается в ругательствах».

* * *

«Пишущий с акцентом вроде того, как говорят с акцентом».

* * *

«То, что называется в России обществом и составлялось из помещиков. В последнее время из чиновников (буржуазии).

Теперь помещиков нет. Наше общество должно быстро измениться».

* * *

«Человек с самых первых времен объяснялся образами. Каждый язык полон образами и метафорами».

* * *

«... мы верим, что наш, собственно наш, русский почвенный идеал несравненно выше ».

1872-1875 гг.

«Ведь общеграждане все показали тыл; они вам изменили, захватили свои деньги и убежали в Европу».

* * *

«Но неужели вы не заметили, что даже величайшие дела в мире начинались с ужасно простодушных и наивных причин».

* * *

«Так как в слове «европеец» уже заключается отрицание француза, немца — и проч., то и у нас, обратно, перешло в отрицание русского».

* * *

«Человек весьма часто принадлежит известному роду убеждений вовсе не потому, что разделяет их, а потому, что принадлежать к ним красиво, дает мундир, положение в свете, зачастую даже доходы».

* * *

«Нет, я хочу идеала, то есть я всего хочу разом».

* * *

«Откуда взялось это общество? О вы, историки наши, празднующие двухсотлетние юбилеи, скажите, чье это произведение, какие основания и возможности были положены к оторванности от почвы».

* * *

«Наше общество — всех более готово к нигилизму. Слава Богу, что не народ».

* * *

«Искусство дает формы выжитому чувству или пророчит, когда чувство еще не пережито, а только начинает загораться в народе».

* * *

«Многое случилось великими предначертаниями Петра, обратившего священника почти что в чиновника».

* * *

«Эстетика есть открытие прекрасных моментов в душе человеческой самим человеком же для самосовершенствования».

* * *

«Я не удивляюсь, что самые жгучие вопросы смахивали на испанские дела, об России как об Испании».

* * *

«В сущности республики — правительства аристократические, да и продукт классического образования».

* * *

«Коммунисты, уничтожая собственность, хотят общего благосостояния и отнятием собственности хотят ограничить порочную волю людей. Но мне именно нужна моя порочная воля и все к ним средства, мочь ».

* * *

«Наше Петром Великим отученное от всякого дела общество».

* * *

«Подавлять в себе долг и не признавать обязанности, требуя в то же время всех прав себе,— есть только свинство, но это так соблазнительно».

* * *

«Хорошим примером человек живет».

* * *

«Национальность есть более ничего, как народная личность. Народ, ставший нацией, вышел из детства».

* * *

«... всякий немец, прибитый русским, несомненно считает в лице своем оскорбленной и всю свою нацию. Русский, прибитый немцем, ничего не подумает о своей нации, но зато утешится, что все-таки получил плюху от цивилизованного человека. Такова благородная страсть к цивилизации».

* * *

«... все западники есть лишь доживающее поколение помещиков, через крепостное право разъединившихся с народом».

* * *

«Что лучше: быть наивным подлецом или стыдящимся подлецом — что предпочтительнее. Ответ прямой: быть просто подлецом».

* * *

«Старые постарели. А старье стареет с ужасающей быстротой».

* * *

«Смешнее всех старье, приписавшееся к молодым».

* * *

«Неужели независимость мысли, хотя бы и самая малая, так тяжела».

* * *

«Женщина родится аристократкой и, если достойна того нравственно, всем равна, равна королям».

* * *

«Исповедания же был православно-лютеранского, как и все русские нашего времени, еще продолжающие верить в Бога».

* * *

«Кто слишком любит человечество вообще, тот, большею частию, мало способен любить человека в частности».

* * *

«Атеизм есть болезнь аристократическая, болезнь высшего образования и развития, стало быть, должна быть противна народу».

* * *

«Техники из классиков всегда становятся вперед, в голове, и дают мысль и движение науки, тогда как прежние необразованные наши техники и специалисты (профессора) всегда были только жалкой серединой, исполнителями и поддакивателями».

* * *

«Кто очень уж жалеет злодея (вора, убийцу и проч.), тот весьма часто не способен жалеть жертву его».

* * *

«Чем хуже, тем лучше — тоже общее правило».

* * *

«Дворянство и его сохранение необходимо, ибо оно все-таки выражало своим установлением форму невозможно (декабристы и проч. ошибки, происшедшие от грубой реформы Петра, основанной на презрении к самостоятельности исторической России)».

* * *

«Верховная власть без преданного сословия (дворянства) на одних равнодушных грабителях и ленивых чиновниках, с народом, не имеющим политической идеи и развращаемым в чувстве своем семинаристами, ».

* * *

«Я обнаружу врага России — это семинарист».

* * *

«Если власть изменит православию, то народ выберет другую».

* * *

«Полная свобода прессы необходима, иначе до сих пор дается право дрянным людишкам (умишкам) не высказываться и оставлять слово с намеком: дескать пострадаем. Таким образом, за ними репутация не только "страдальцев", "гонимых произволом деспотизма", но и умных людей».

* * *

«Малороссийский и польский характеры с сантиментальностью».

* * *

«Вся интеллигенция России, с Петра Великого начиная, не участвовала в прямых и текущих интересах России, а всегда тянула дребедень отвлеченно-европейскую (Александр I, Мордвиновы, Сперанские, декабристы, Герцены, Белинские и Чернышевские и вся современная дрянь)».

* * *

«Мир ожидают в весьма скором времени страшные новости и перемены. Хотя бы с точки зрения поселений. (Франция и Россия, число жителей в той и другой лет через 40). Увеличение населения, малость территории.

различных производств. Переём от Европы европейских порядков. Подъем азиатских царств вокруг (Тамерлан) по издревле существующему там факту».

* * *

«Лермонтов, зеркало, шлюпик, давление личности самой ».

* * *

«Не столь Петр Великий виноват, сколько его хвалители».

«Характер русский добродушен: злых людей в России совсем даже нет. Но в России много исступленных».

* * *

«Знаете ли, что почти все хорошее делается экспромтом; все, что хорошо, сделалось экспромтом».

* * *

«Если раскуют мечи на орала, то без войны будут лишь кровь и грязь».

* * *

«Нравственность, устой в обществе, спокойствие и возмужалость земли и порядок в государстве (промышленность и всякое экономическое благосостояние тоже) зависят от степени и успехов землевладения. Если землевладение и хозяйство слабо, раскидисто, беспорядочно,— то нет ни государства, ни гражданственности, ни нравственности, ни любви в Боге».

* * *

«Если уж очень превысится народонаселение Земли, то являются революции».

* * *

«Промышленность и капитал действуют развратительно, отторгнувшись от земли, стало быть от родины и от своих».

* * *

«Товар землевладельцев непременно русских — энергическое земледелие. Это подвиг для всей России... Я хочу только сказать, что все в параллели жидов и малорусских землевладельцев».

* * *

«Неистощимый цинизм сверху (то есть от придворных, окружающих царя)».

* * *

«История Петра Великого: ошибка историка Соловьева та, что всю историю у Петра нет ошибок. Это не история, а панегирик».

* * *

«Второстепенность и мелочность "взглядов Петра"».

* * *

«Скука! Что такое скука? Ощущение несвободы, неестественности».

* * *

«Наша несостоятельность как птенцов гнезда Петрова. Из народа всё, спасает себя сам».

* * *

«Будем порядочными людьми, господа. Приобретемте стыд».

* * *

«Дети дерутся именно тогда, когда еще не научились выражать свои мысли».

«Скажут: общество незрело, его нельзя кормить иными идеями — ничего не может быть справедливее, но то тем скорее не надо еще более искусственно растить перед ними идеи».

* * *

«Мы, монархии, должны быть свободны... Мы можем быть свободнее всех на свете, все свободы даровать народу, обожающему монарха, и в принципе, и лично. Это теория славянофилов. Но неужели это только теория?»

* * *

«У нас либерализм есть ремесло или дурная привычка».

* * *

«А порок очень любит платить дань добродетели».

* * *

«Мы ничего не понимаем в либерализме и часто ретроградны страшно, думая, что либеральны.

* * *

«Цензура — запрещение идеи».

* * *

«Отрицательная литература — дело очень выгодное в известные эпохи. Иногда общество оглядывается на себя и с жаром отрекается от своего прежнего. Хочет переродиться, сбросить старую кожу, надеть новую. Тут романист отрицатель много выигрывает».

* * *

«Эти маленькие талантики, бросившиеся вслед за гениальным, сначала тоже ужасно много выигрывают. Их читают. Иных принимают тоже почти за гениев. Но под конец они надоедают ужасно».

* * *

«... все общество в его целом, сняв с себя старую кожу, остается в тяжелом и комическом виде. Оно — как бы голое. Старые лохмотья, которые все же хоть что-нибудь прикрывали, сброшены и оплеваны, а надеть-то и нечего».

* * *

«У меня были тяжелые мгновения, и мне, может быть, отдадут справедливость, что я, может быть, не люблю воздыхать».

* * *

«Дворянская честь. Она кончилась известным вопросом Ермолова государю: "А зачем мы не лорды?"»

* * *

«Положительного ничего не будет, кроме пущей мерзости».

* * *

«Я ничего не знаю разнообразнее действительности. Зачем обыкновенно люди прибегают к фантазии, чтобы развлечь и развеселить себя? Никакая фантазия не может сравниться с действительностью, если хоть капельку в нее вглядеться».

* * *

«Католичество — страшная окаменелость, и как раз в наш век ему надо было окаменеть. Эта страшная вера была главною гибелью Европы. 3-е дьяволово искушение».

* * *

«В России демос доволен и удовлетворяется, чем дальше, тем больше».

* * *

«Долгий мир производит апатию, низменность мысли, разврат, притупляет чувства, родит цинизм. Наслаждения не утончаются, а грубеют. Потребности из духовных и великодушных становятся матерьяльными, плотоядными. Является сладострастие».

* * *

«Во Франции хоть социализм, а в Германии обоготворение лишь собственной гордости».

* * *

«Сластолюбие вызывает сладострастие, сладострастие — жестокость. Зависть, подпольное существо... Справьтесь-ка с такою страстью, как зависть».

* * *

«Скоро сильных держав не будет, будут разрушены демократией. Останется Россия».

* * *

«Наука — великая идея, согласен. И в науке надо великодушие, самопожертвование, но многие ли занимаются, собственно, для торжества науки? Напротив, в долгий мир и наука покрывается плесенью утилитаризма».

* * *

«Война окунает в живой источник».

* * *

«... война очеловечивает, а мир ожесточает людей. Другое дело, если б все были и впрямь братья. Обнялись бы».

* * *

«Есть совесть и есть сознание. Есть всегда сознание, что я сделал дурно, и, главное, что я мог сделать лучше, но не хотел того».

* * *

«Как всякое преступление называть болезнью, называли и подвигом».

* * *

«Не надобно стыдиться своего идеализма и своих идеалов. Успокойся, ты проповедуешь прекрасное, а стало быть, истинное».

* * *

«Народ наш имеет мнение, если с ним искренно, и пойдет даже за славян».

* * *

«Кто же как не историк укажет на высшую честь и правду».

* * *

«Разве не уверяли еще недавно миллион людей в образованнейшей нации, что невольничество негров — необходимая вещь».

* * *

«Благодарность, честь нации бледнеют перед практическим, но высшим понятием чести всегда лучшим, даже в ущерб себе».

* * *

«Есть моменты, когда и справедливейший человек не может, почти не должен быть беспристрастным. Народ услышит всегда призыв искренний».

* * *

«Прелесть бесконечная, мучающая меня прелесть и в то же время беда».

* * *

«Нигде так не жил уединенно, как в каторге 4 года, нигде так не уединяетесь».

* * *

«Немцы не любят давать».

* * *

«Славянские идеи перестали быть славянофильскими, а перешли и высказались отчетливо в общем сознании».

* * *

«Крики славян против России не могли не быть».

* * *

«Православное дело — не в смысле лишь церквей, не в старушечьем лишь понимании».

* * *

«Да, хорошо жить на свете, и жить, и умирать».

* * *

«А всего лучше смотреть на детей. Пусть моя жизнь прошла, но эти...».

* * *

«Без детей нельзя было бы так любить человечество».

* * *

«Женщины — польки, француженки. Мне на этот раз любопытнее были англичанки».

* * *

«И мне ужасно хотелось говорить, но Парадоксалиста уже не было».

* * *

«Атеизм понял наконец, что православное дело не есть лишь целая церковность (как непременно поняла бы Европа: le fanatisme religieux), а есть прогресс человеческий, и все очеловечение человеческое, и так именно понимается русским народом, ведущим все от Христа и воплощающим все будущее во Христе и в идее его, и не может представить себя без Христа — тогда как в Европе это давно раздвоилось».

* * *

«Не существует ли закона, то есть что если мужчины начнут любить женщин других наций по преимуществу, то тогда разлагается этот народ».

* * *

«Сколько здесь удивительных роз и прелестных женщин. Розы продаются».

* * *

«Что приятнее, как видеть людей в празднике, в веселье, а сводится на плоские рессоры».

* * *

«Дети и земля кажутся мне чем-то неотъемлемым друг от друга».

* * *

«В этакое ясное утро мелькает мысль: не заботьтесь, во что одеться,— как полна любовь».

* * *

«Фешенебельное общество тем хорошо, что оно хоть карикатурит натуральное».

* * *

«Не земля через порядок, а не порядок ли через землю, и так как земля с завоеваний, то ненормальные плоды взросли только теперь».

* * *

«Человек, который не был ребенком, будет плохим гражданином».

* * *

«Русские неправдоподобный народ. С весельем в сердце говорю это иногда».

* * *

«Само правительство будет уважать Россию более за ее мнение. Само правительство будет радо: не все разложение. Мы можем совокупиться около знамени».

* * *

«Я всего больше боюсь, чтобы с нас братство не соскочило».

* * *

«А народно иль нет теперешнее движение русских?»

* * *

«Немцы очень хорошо в дороге умеют сходиться без раскрытия дружественного, за что сами потом сердятся».

* * *

«Западнику нет дела до народа».

* * *

«Т. Н. Грановский есть прекраснейший из русских идеалистов, прекрасный идеалист».

* * *

«Идеалист боится того, что он идеалист, чтобы не назвали идеалистом, и ей-богу, это от некоторого русского неуважения к себе, того самого, которое есть главнейший признак нашего интеллигентного класса.

».

* * *

«Неестественна Австрия, неестественное соединение народов рано ли поздно ли уничтожится же».

* * *

«Ведь все равно на Крым бросятся, если не мы, так жиды. Жиды теперь только что воскресли и только что начинают жить чрезвычайной равноправностью».

* * *

«Я попросил бы только вникнуть в факт, что высшее образование жида не уничтожается».

* * *

«Знать славян. Эта ведь идея стоит того, и ею займутся».

* * *

«Социальное обновление в русских началах, в православии вижу идею. Компетентен, чтобы ответить, и верую, что Россия может сказать свое слово в человечестве, и это всем так смешно».

* * *

«Братство различных национальностей есть великая, прекрасная, самая русская вещь, то есть самая русская цель. Это впоследствии все поймут, что это одна из главных русских целей».

* * *

«Турки — последнее слово цивилизации».

* * *

«Последнее слово цивилизации — бескорыстное движение русских».

* * *

«У нас все талантливые люди должны быть еще долго с раздраженным самолюбием именно от неимения соответствующего их силам и способностям дела, на котором они сами бы могли себя смерить и оценить и узнать свой удельный вес».

* * *

«Россия принадлежит русским, а не татарам. Мы завоевали татар и покорили их мечом, но всегда равноправие, братские отношения. Но равное право на Россию с нами за ними никогда не признавали и ни за что не признаем. ».

* * *

«Я столько же русский, сколько и татарин. Но воюю ни против татар, ни против мусульманства, потому что, помогая турке, я не против мусульманства иду, и я не виноват, что кавказец не понимает. Не спрятать же мне из деликатности к его мусульманскому непониманью мою историю. Ведь этак можно дойти до того, что, щадя его деликатность и оскорбительность сердца, мне придется церкви срыть. Собакам крест».

* * *

«Искусство побеждает и осмысливает. Вечное достоянье».

* * *

«Я ничего не знаю фантастичнее России».

* * *

«Холодный мрак и скука. Явления бывают, но мы чувствуем, что осмыслить их не можем — все фантастическое остается неразрешенным».

* * *

«Если б возможен был мир Молчалина, если б он не был фантастичнее всего фантастичного, то мир бы простоял хорошо».

* * *

«... действительность определяют поэты».

* * *

«Штрусберг — Россия жидовская и христианская».

* * *

«Струсберг — откровенно жидовская. Школы — маскированно жидовская».

* * *

«Россия представляет чрезвычайно фантастическую картину — жидовскую и христианскую. Там у них великие люди, Штрусберги, Шумахеры».

* * *

«Струсберг. Россия христианская и жидовская. Не так просто подавить Россию. Россия христианская спасет себя сама от жидовской».

* * *

«Победоносцев: победить силою доброго движения общества».

* * *

«Как такая сила, народное начало, как монархия, не осмыслено и не употреблено нами в дело?»

* * *

«Просвещение выработают, указав ему прямые цели».

* * *

«... означает, что нам есть на кого надеяться, что народ победит все условные идеалы. Прежние идеалы в виде сказочек».

* * *

«Возблагодарим же провидение за честь принадлежать к народу русскому».

* * *

«Лучшие люди — это те, перед которыми мы вольно преклоняемся. Но которые и заставляют поклоняться».

* * *

«Народы исторические жить, кажется, не могут без насилия».

* * *

«Такие огромные нации должны жить и высоким духовным началом».

* * *

«... закон исторический, и никакое общество до сих пор еще не могло устроиться и связать себя в целом без некоторого добровольного над собой насилия».

* * *

«Есть, пить, спать — значит наживаться и грабить, устроить гнездо — значит по преимуществу грабить. Мне скажут, что можно устроиться и устроить гнездо на разумных основаниях, на социальных, а не грабить. А я спрошу, для чего? Для чего устроиваться и для чего столько старания устроить правильно жизнь? На это, без сомнения, никто мне не сможет ответить. Правильно, разумно и нравственно праведно. Всё, что могут мне сказать, чтоб получить полное наслаждение. Но если б я был цветок или корова, я бы получил полное наслаждение, а задавая, как теперь, себе беспрерывно вопросы, я не могу быть счастлив даже и самым высшим счастьем — любовью всего человечества, ибо знаю, что завтра всё это будет уничтожено и я обращен буду в ничто, уничтожен, и всё это будет вечно продолжаться, но без меня. ».

* * *

«И наконец, если б я даже и поверил сказке — то одна уже мысль, что природа варварски истязала человека тысячелетия, пока довела его его же умом нравственно до этого счастья — глубоко возмущает меня.

вечных мертвых законов, до которых мне нет никакого дела.

В том и досада, что и обвинить даже некого».

1871-1877 гг.

«Все спокойны, все безмерно самолюбивы, и, уж кажется, одно это должно бы мучить вечным беспокойством. Напротив, современный самолюбец не трепещет за себя, как он вышел, как он стоит, хорошо ли он сказал. Нынче все спокойны, и всякий уверен, что все принадлежит ему одному».

* * *

«Если не религия, но хоть то, что заменяет ее на миг в человеке. Вспомните Дидро, Вольтера, их век и их веру... О, какая это была страстная вера. У нас ничего не верят, у нас tabula rasa. Ну хоть в Большую Медведицу, вы смеетесь,— я хотел сказать, хоть в какую-нибудь великую мысль».

* * *

«Наша консервативная часть общества не менее говенна, чем всякая другая».

* * *

«... семинарист действует всем гуртом. Семинарист всегда в гурте. Это существо стадное».

* * *

«"Болезненные произведения". Но само здоровье есть уже болезнь. И что можете знать вы о здоровье?»

* * *

«Любовь к России. Как ее любить, когда она дала такие фамилии — Сосунов, Сосунков, надо переделывать в Сасунова и Сасункова, чтоб никак не напоминало о сосании, напротив, напоминало бы о честности».

* * *

«Левиты, семинаристы это — это нужник общества».

* * *

«Основная идея и всегда должна быть недосягаемо выше, чем возможность ее исполнения, например, христианство».

* * *

«Нелепость весьма часто сидит не в книге, а в уме читающего».

* * *

«А не понимаешь ты не оттого, что неясен писатель, а оттого, что неразвиты, сам туп, тупы твои способности. Тупы и неразвиты».

* * *

«Люди из бумажки. Княжна Мери. Человек со вкусом этого читать не может без скуки».

* * *

«Наш либерализм даже ретрограден, за него Станислава дают, другое дело славянофильство: какие суровые требования! Как он [«оно» — должно быть] ненавистен рутине, норовящей наделать великих дел шутя или нашаромыжку».

* * *

«Семинарская редакция: что за вседовольство, что за всеблаженство».

* * *

«Наш чиновник — олицетворенное ничегонеделание. В Дрездене за эти деньги — и какая услужливость с достоинством».

* * *

«Без крови и войны загниет человечество».

* * *

«В коммунизме пойдут один на другого. Без великой мысли не живет человечество. Мнение, что будто открыты такие орудия истребления, что нельзя будет воевать. Вздор. В войне не ненавидят, даже любят врага. Не за что ненавидеть. Уважают врага. Сходятся, дружатся. Вовсе не жаждут крови, прежде всего своею кровью жертвуют. Свою отдают, мир после войны всегда оживляется».

* * *

«Что такое танцы? Весенняя повадка животных, только в нравственно разумном существе».

* * *

«Самое первое стремление дипломата — это, разумеется, иметь как можно меньше врагов и как можно больше друзей».

* * *

«Цивилизация, откинув религию, тем самым признала смерть свою, ибо должна нести в себе рабство — хотя бы в виде и обоготворение прав собственности».

* * *

«Виновно же католичество римское и протестантское».

* * *

«Каин — причина: Байрон хромой».

* * *

«Направление Лермонтова — причина: урод, кочергу ломал».

* * *

«Гуманность есть только привычка, плод цивилизации. Она может совершенно исчезнуть».

* * *

«Либерализм — дурная привычка».

* * *

«С уничтожением крепостного права кончилась (не закончилась) реформа Петра и петербургский период. Ну и sauve gui peut [паника]».

* * *

«Так как наши окраины придется нам или отдать, или сохранить и так как мы не отдадим их ни за что без боя, то лучше было бы позаботиться об их обрусении теперь».

* * *

«Журнальная литература вся разбилась на кучки. Явилось много жидов-антрепренеров, у каждого жида по одному литератору (и если имеются другие, то фиктивные), но по одному есть. И издают».

* * *

«Художественностью пренебрегают лишь необразованные и туго развитые люди, художественность есть главное дело, ибо помогает выражению мысли выпуклостию картин и образов, тогда как без художественности, проводя лишь мысль, ».

* * *

«Не могут не определиться лучшие люди, в смысле сознателей правды народной,— не могут, потому что человеку паче всего нужно то, перед чем преклоняться».

* * *

«Специальности врачей, специализировались,— один лечит нос, а другой переносицу. У одного всё от болезней матки».

* * *

«В русском человеке (большей частию) из простонародья нужно отвлекать красоту от наносного варварства».

* * *

«Фантазии и воображения нет в писателях».

* * *

«Прозрачность духовенства».

* * *

«Семинаристы, как status in statu,— вне народа».

* * *

«В России мы местности не имеем. Ну что такое, например, Владимир? Зачем его знать, а Костромы так даже и стыдимся».

* * *

«Семинарии надо поскорее возвысить до гимназий, то есть, так сказать, обратить в гимназии, уже и потому, что тем уничтожится рассадник нигилятины».

* * *

«14-е декабря было диким делом, западническою проделкою, зачем мы не лорды? Русский царь играл тоже в эту игру (с Екатерины начиная). Но Екатерина была гениальна, а Александр — нет. Освободили ли бы декабристы народ? Без сомнения нет. Они исчезли бы, не продержавшись и двух-трех дней».

* * *

«Необразованность, потребность впутаться, мерзавца, как Пестель, считать за человека... Меж тем с исчезновением декабристов исчез как бы чистый элемент из дворянства. Остался цинизм: нет, дескать, честно-то, видно, не проживешь».

* * *

«Всегда должна быть мерка порядочности, которую мы должны уважать, даже если и не хотим быть порядочными».

* * *

«Тирания есть монархия, имеющая в виду только пользу монарха (в противоположность монархии, имеющей в виду лишь пользу всеобщую), олигархия есть правление, имеющее в виду лишь пользу богатых (в противоположность правления аристократов, в смысле лучших людей), и наконец, демократия есть правление, имеющее в виду лишь пользу неимущих (об общественной же пользе не заботится никто из них)».

* * *

«Петр создал лучших людей из дворян и из доблести людей, подходивших снизу... Теперь идея Петра раздвинута бесконечно, и уже от народа требуют лучших людей. Но надобно, чтобы народ был в состоянии их выставить».

* * *

«У нас: те которые поддерживают цивилизацию (то есть гражданский порядок Европы), поддерживают, стало быть европеизм, то есть они западники. А стало быть, они должны поддерживать дворянство, ибо только дворянство было проводником европеизма».

* * *

«Народ обладает двумя идеями непосредственно: (1) православием; (2) монарха никогда не считает тираном, наиболее свободы. Он не понимает, как монарх может его бояться, а потому не дать ему всей возможной гражданской свободы».

* * *

«Свое ».

* * *

«У Петра было одно создание — дворянство — (все остальное лопнуло). Теперь и дворянство порешили, что осталось — ничего».

* * *

«Честность и искренность нашего общества в высшем смысле, честность нашего юношества, идея и идеал прежде всего, вера в идею, земные блага лишь потом. В этом наше общество сходно с народом, и это его пункт соединения с народом. В народе много подлецов, но и подлец не говорит: так и надо, а воздыхает и чтит добродетель. А если есть изверги, то народ осуждает их».

* * *

«Страшный толчок ожидает общество: дорога в Сибирь, соединение с Сибирью, торговлю можно вызвать в 10 раз, а в бесплодных степях земледелие, усиленное скотоводство и даже фабрики. Россия, соединенная дорогами с Азией, скажет новое слово, совсем новое. Теперь лишь начинается».

* * *

«Идея Мальтуса о геометрической прогрессии населения без сомнения неверна; напротив, достигнув известного предела, население может даже совсем останавливаться... будет вернее последовать аксиоме, правда еще не доказанной, но лишь предрешаемой, именно, что территория может поднять ту численность населения, которая лишь сообразна с ее средствами и границами... Таким образом, многоземельные государства могут быть самые огромные и сильные. Это очень интересно для русских».

* * *

«Но может ли семинарист быть демократом, даже если б захотел того?»

* * *

«Образование начинается лишь тоже с известной густоты населения. Да и вся цивилизация. Тут должны быть твердые научные правила. Но способствует и характер народа: у немцев прежде образование, а потом уже политическая мысль, а у русских наоборот».

* * *

«Начинается этот зуд разврата».

* * *

«Война есть повод массе уважать себя, призыв массы к величайшим общим делам и к участию в них. Вы другого образа участия масс на равной ноге с интеллигенцией (управляющей массой по праву) не найдете для высших дел (для участия в высших делах). Кроме войны — везде царствуют ум, наука, сметка, талант, а масса беспрекословно должна слушаться, то есть жертвовать своей инициативой. Война вдруг выводит всех — и уже не интеллигенцией, а великодушием».

* * *

«Умирать вместе — это соединяет».

* * *

«Я вас не считаю честным литератором, г-н Суворин».

* * *

«Тургеневу недостает знания русской жизни вообще. А народную он узнал раз от того дворового лакея, с которым ходил на охоту («Записки охотника»), а больше не знал ничего».

* * *

«Для себя, свои права; для людей, права людей. В этом разница между словом Христа и словом социализма».

* * *

«К тому же жить так мало — вдруг все исчезнет!»

* * *

«А пойдут все брат на брата, а раздором лишь укореняется идея. Чем так твердо укрепилось лютеранство и разные секты в Европе,— тем что за них была кровь пролита».

* * *

«Насчет цензуры — три вещи запретить, остальные запрещать опасно и невыгодно».

* * *

«... лишение свободы есть самое страшное истязание, которое почти не может переносить человек... Вот на этом принципе и должна быть построена система наказаний, а не на принципе истязаний».

* * *

«Покоя нет. Будущность чревата. Что-то недоделанное в мире».

* * *

«Война, мечи расковать на орала. Ложная мысль. Загниет человечество в этаком мире. Надобен мир по-иному — Христов».

* * *

«До Христа и не перестанет война, это предсказано».

* * *

«Не могу представить сатану».

* * *

«У Иова: это потому, что дал Ты ему. Не слыхали ль вы этот голос, »

* * *

«Писатели-аристократы, писатели-проприетеры [собственники]. Лев Толстой и Тургенев — проприетеры».

* * *

«... общество имеет предел своей деятельности, тот забор, о который оно наткнется и остановится, этот забор есть нравственное состояние общества, крепко соединенное с социальным устройством его, способствующим делу».

* * *

«Но как странно: мы, может быть, видим Шекспира. А он ездит в извозчиках, это, может быть, Рафаэль, а он в кузнецах, это актер, а он пашет землю. Неужели только маленькая верхушечка людей проявляется, а остальные гибнут (податное сословие для подготовки культурного слоя). Какой вековечный вопрос, и, однако, он во что бы то ни стало должен быть разрешен».

* * *

«Лермонтов, дурное лицо, в зеркало. Байрон — жалкая хромоножка».

* * *

«Почему не кликнуть клич вновь по земле в память великого русского человека Александра Пушкина».

* * *

«... тут совсем не о акционерах дело, а просто о нескольких торжествующих жидах, христианских и нехристианских, вот этих-то я не могу перенести, и мне грустно».

* * *

«Нет такого прекрасного, чтоб не нашлось еще прекраснее, и нет такого дрянного, чтобы не нашлось еще дряннее».

* * *

«Я принадлежу частию не столько к убеждениям славянофильским, вернее, к православным, то есть к убеждениям крестьянским, то есть к христианским. Я не разделяю их вполне — их предрассудков и невежества не люблю, но люблю сердце их и все то, что они любят. Еще в каторге».

* * *

«Мы неограниченная монархия и, может быть, всех свободнее; таких народов (то есть сходных), как мы, только три. При таком могуществе императора — мы не можем не быть свободны».

* * *

«Безмерное самолюбие и самомнение не есть признак чувства собственного достоинства».

* * *

«Граф Лев Толстой — конфетный талант и всем по плечу».

* * *

«... хотя коммунизм наверно будет и восторжествует, но мигом провалится».

* * *

«Ничему не удивляться есть уже, разумеется, признак глупости, а не ума».

* * *

«Казалось бы достаточно в Туркестане трех рот вместо 27 000. Послать 5 человек на ханство, и они "молодецки" исполнят дело. Народ споили и отдали жидам в работу, status in statu».

* * *

«Дороги, да ведь это дело народное, общее, а не нескольких жидишек и не нескольких действительных статских и тайных советников, бегающих у них на посылках. О, Петр Великий, того ли ты хотел. Но конечно того! Конечно того! Ибо должен же был ты понимать, если ты был гений, что дело именно тем, а не чем другим, должно было кончиться...»

* * *

«Черт возьми! Никогда еще ничего подобного не было на Руси! Самовольство жидов доходит до безграничности!»

* * *

«Похороны генералов, 6 медных пуговиц. Что было при жизни. Бархатные подушечки, ордена. Заронить по себе мысль, оставить доброе воспоминание, звук».

* * *

«У нас цивилизация началась с разврата. Всякая цивилизация начинается с разврата. Жадность приобретения. Зависть и гордость. Развратом взяла реформа Петра Великого».

* * *

«Искусственное возбуждение социализма есть (и у нас) — наши юноши уже 30 лет идут (за это) в ссылку за эти бредни. Ибо если там, в Европе, и вопрос, то у нас бредни. У нас много своих социальных вопросов, но совсем не в той форме и совсем не про то. Во-вторых, у нас ужасно много совсем нового и непохожего против Европы, а в-третьих, у нас есть древняя нравственная идея, которая, может быть, и восторжествует. Эта идея — еще издревле понятие свое, что такое честь и долг и что такое настоящее равенство и братство между людьми».

* * *

«Жизнь скучна без нравственной цели, не стоит жить, чтоб только питаться, это знает и работник. Стало быть, надо для жизни нравственное занятие».

* * *

«Война. Парадокс. Нет, война лучше теперешнего положения общества».

* * *

«Вы чувствуете, что это (мир, звезды) не выше вашей мысли, и за это счастье чувствовать это вы обязаны лишь вашему лику человеческому».

* * *

«Россия, защищаясь, взяла Польшу. Если б не взяла она Польшу, то Польша взяла б родовое наше».

* * *

«Польша есть пример политической неспособности жить между славянскими племенами».

* * *

«Да здравствует великорус, но пусть он больше думает о себе».

* * *

«Россия со времени того, как вошла в состав Европы, ущербу Европе не нанесла, а лишь вся служила Европе, нередко в страшный ущерб самой себе. Надо признаться, что вступление наше в Европу во многом сбило нас с толку, с настоящего понимания своих целей, и до того, что теперь, может, уж и не возвратиться к настоящему пониманию.

— будем идти до тех пор, пока бросится к нам устраненная Европа и станет молить нас спасти ее от коммунаров. Станет не молить, а требовать: ибо-де вы спасаете и себя, должны спасти и себя. И тут-то мы, может быть, слишком наглядно в первый раз увидим, как мы не похожи на Европу и как разны у нас наши сущности... и какую мы до сих пор сделали политическую ошибку, столь рабски записывая себя европейцами. А у коммунаров будущность. Это единственная европейская идея, имеющая там будущность. Консерватизм».

* * *

«Библия принадлежит всем, атеистам и верующим равно. Это книга человечества».

* * *

«Что есть молитва? Молитва есть возвышение ума».

* * *

«Что-то носится, бесправие, мужик чем-то остервенен. А над всем мамон и жид, а главное, все им вдруг поклонились».

* * *

«Восточная (турецкая) пословица. Если ты направился к цели, начинаешь дорогой останавливаться, чтоб швырять камнями во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели».

* * *

«Библия. Эта книга непобедима. Эту книгу не потрясут даже дети священников наших, пишущие в наших либеральных журналах».

* * *

«Над русским народом стоят две вещи вместо фельдъегеря — водка и мамон».

* * *

«Я не хочу мыслить и жить иначе как с верою, что все наши девяносто миллионов русских, или сколько их тогда будет, будут образованны и развиты, очеловечены и счастливы».

* * *

«... русский народ добр, и общество на русский народ понадеялось».

* * *

«Я тебя обидел, следовательно, я тебе должен отомстить».

* * *

«Ведь, сочувствуя обидчику, вы таким образом не сочувствуете обиженному».

* * *

«Суворин. Есть неискренность и декламация (ругая почти за каждый его фельетон и ужасно любя читать его фельетоны)».

* * *

«... ожидающие всего от народа тем самым отвергают Петра и его реформы».

* * *

«А насчет Шекспиров и Гомеров, то искусство, без сомнения, ниже действительности».

* * *

«У меня много надежд, что народ отстоит свой облик и не начнет цивилизацию с разврата».

* * *

«Цивилизация испортит народ: это ход дела, в котором рядом с светлою и спасительной идеей вторгается столько ложного и фальшивого и столько скверных привычек, что разве в поколениях впереди взрастут светлые семена, а ложь и мрак будут на первом плане».

* * *

«Талант, да, во всем нужен талант, даже в направлении».

* * *

«Хвала войне».

* * *

«Талант есть способность сказать или выразить хорошо там, где бездарность скажет и выразит дурно».

* * *

«... кто не верит в красоту народа, тот ничего в нем не понимает. Не в сплошную красоту народа, а в то, что он уважает как красоту».

* * *

«Есть восторжествовавшие жиды, и есть восторженные жиды».

* * *

«Любители народа, почти все, смотрят у нас на народ как на теорию, и ровно никто его не любит таким, каким он есть».

* * *

«У нас началось с разврата. Чувство рыцарской чести вбивали палкой. Когда же дошли до того, что Ермолов сказал, отчего же мы не лорды, то ответ на вопрос сей последовал 14 декабря. Что такое 14 декабря? Бунт русских помещиков, пожелавших стать лордами, тем не менее, к ним примкнуло все великодушное и молодое».

* * *

«Заявить личность есть самосохранительная потребность».

* * *

«Всё в будущем столетии».

* * *

«Сильных держав не будет, все силы будут разрушены междуусобной борьбой демоса с высшими (у нас и высших-то не будет). Надо быть России готовой. Почему Россия так будет сильна — об этом потом».

* * *

«В ближайшем будущем Европа: междуусобная борьба и численность прогрессивно идущего населения».

* * *

«Папа — предводитель коммунизма».

* * *

«У России нет больше врагов и не будет, как славяне».

* * *

«Не можем же мы быть уверены, что битье по лицу есть самая гуманная вещь».

* * *

«Не трогайте, не обижайте малых сих [о детях]».

* * *

«И неужели же все установления в теперешнем состоянии общества должны быть непременно одержимы параличом и проклятием».

* * *

«Мы не золотого века хотим, а только чтоб быть почестнее! Потому что есть всему мера и всему черта».

* * *

«Английские религии без Христа и Бога, по Победоносцеву».

* * *

«Явления бегают за наукой, наука бежит от явлений».

* * *

«Что лучше: добро или зло? Решение ему — человечество».

* * *

«Главное. Жидовщина. Земледелие в упадке, беспорядок. Например, лесоистребление, делают сделки денежные жиды... Признак: тогда усаживается что-нибудь твердо, когда твердо стоит земледелие... Тогда явятся и лучшие люди. Откуда явятся? дворянство ли, семинаристы ли, или сами собой из землетрясения выскочат. Откуда же внешний толчок придет — война».

* * *

«Война иногда лучше мира».

* * *

«... Россия постоянно жила для Европы. И, уж конечно, реформа Петра послужила гораздо больше в пользу немцев, чем русских».

* * *

«Побольше бы чувства, сердца, да действительного, а не то чтоб только в литературе».

* * *

«Шатание наше от вторгшейся к нам Европы, а если уж Европа шатается, то как не шататься нам».

* * *

«Как должно устроиться равенство людей, — через любовь ли всеобщую, утопию, или через закон необходимости, самосохранения и опытов науки».

* * *

«Шекспир — поэт отчаяния».

* * *

«Я хочу не такого общества научного, где бы я не мог делать зла, а такого именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел его делать сам».

* * *

«Из любви к человечеству? Кстати в Англии вера без Бога, в человечество. Но ведь это то же самое».

* * *

«Английская секта. И верят в Бога, но чтут как бывшую веру человечества. Это действительно есть обоготворение и обожание человечества, удивительная любовь, я был прав. Атеизм, любовь и грусть».

* * *

«Коммунизм произошел из христианства, из высокого воззрения на человека, но вместо самовольной любви время, энциклопедисты стали проповедовать людям и всему миру, что она настала и что можно обойтись без церкви и без Христа. Тогда последовала революция, она довольствовалась очень малым, но потом социализм».

* * *

«Реальность и истинность требований коммунизма и социализма и неизбежность европейского потрясения. Но тут наука — вне Христа и с полной верой. Должны быть открыты такие точные уже научные отношения между людей и новый нравственный порядок (нет любви, есть один эгоизм, то есть борьба за существование) — науке верят твердо. Массы рвутся раньше науки и ограбят. Новое построение возьмет века. Века страшной смуты. А ну как всё сведется лишь на деспотизм за кусок. Слишком много отдать духа за хлеб.

— говорит церковь. Атеисты кричат: измена природе. Времена тяжкие, тогда как это лишь наслаждение. А затем римская церковь прибавила: не рассуждать, слушаться, и будет муравейник. Науку приняли за бунт».

* * *

«Наука в нашем веке опровергает свое в прежнем воззрении. Всякое твое желание, всякий твой грех произошли от естественности твоих неудовлетворенных потребностей, стало быть, их надо удовлетворить. Радикальное опровержение христианства и его нравственности. Христос-де не знал науки. Непременная потребность новой нравственности (ибо единым хлебом не будет жив человек). Собственность, семья, уверяют они, держалась лишь на старой нравственности. Закон науки или закон любви? Но закон науки не устоит, не стоит того хлеб. А приняв закон любви, придете к Христу же. Вот это-то и будет, может быть, второе пришествие Христово. Но пока что перенесет человечество?»

«Ждать смирения, то есть победить зло красотою моей любви и строгого образа воздержания и управления собою».

* * *

«Все пороки ваши лишь от обстоятельств и от среды. А потому прочь эту среду и создать новую во имя науки, Все это правда, наука только лишь начинается. Нет Бога, потому что отыскать его негде.

Заметьте, тут прямо учение об уничтожении воли и уменьшении личности человеческой. Вот уж и жертва людей науке».

* * *

«Наука есть дело великое, но всего человека она не удовлетворяет. Человек обширнее своей науки. Это Евангелие».

* * *

«Вместо красоты людей в типах красота правил, и дурной человек, делающийся вдруг прекрасным в обороте жизни при наитии нормальных естественных чувств. Это христиански — хорошо».

* * *

«Шекспир еще при Христе, тогда разрешалось, теперь же неразрешимо и обратилось в литературу».

* * *

«Во Франции желание жить и коммунизм с богослужением».

* * *

«Всякая нравственность выходит из религии, ибо религия есть только формула нравственности».

* * *

«Кроме проклятых вопросов — есть наши вопросы, тоже проклятые. Например, откуда к нам придут теперь лучшие люди? Дворянство ли, народ ли, но в народные идеалы не верят многие и не знают их, даже говорят, что лучше совсем не надо идеалов».

* * *

«Мне кажется, литература нашего периода кончилась. Гадательная литература утопистов (дела) ничего не скажет и не найдет талантов».

* * *

«Опять на народные силы, когда народ, как мы, твердо станет (но когда это будет), он проявит своего Пушкина».

* * *

«Война. ».

* * *

«Литература дела — это, так сказать, аристократическая литература образования, хотя и об народе,— это только бредни господ и госпож о всеобщем равенстве и проч.».

* * *

«Подойдет ли человек под рассудок и под выводы науки. Захочет зло делать и сам оставить самовольно церковь атеистов».

* * *

«Закон разумного соглашения и закон своеволия: то есть пусть я делаю зло».

* * *

«Закон разумной необходимости есть первее всего уничтожение личности (мне же, дескать, будет хуже, если нарушу порядок. Не по любви работаю на брата моего, а потому что мне это выгодно самому). Христианство же, напротив, наиболее провозглашает свободу личности. Не стесняет никаким математическим законом. Веруй, если хочешь, сердцем».

* * *

«Бисмарк не устоит, разобьется о Россию».

* * *

«Разумная необходимость — это все тот же хлеб (из камня)».

* * *

«От народа же мы и ждем, а столицы по преимуществу не народ».

* * *

«Что ж такое, что воры остаются. Пусть лучше воры остаются, только чтоб они не крали».

* * *

«Война лучше».

* * *

«Математическим доказательствам трудно верить».

* * *

«В нашем обществе мало поэзии, мало пищи духовной».

* * *

«Наука — теория. Знает ли наука природу человеческую? Условия невозможности делать зло — искореняют ли зло и злодеев?»

* * *

«Константинополь православен, а что православное, то русское».

* * *

«Нет, Бога слишком трудно искоренить».

* * *

«Сластолюбие вызывает сладострастие, сладострастие — жестокость».

* * *

«Война. Да и какая комическая мысль, если б было государство с разоружением и проч., где армия мечтала бы о «мечи на орала», где начальство мечтало бы о разоружении и проч., неужели это либерально.

Вы скажете, что и кроме войны есть много великих идей для воспитания и испытания человеческого. Правда, но когда еще они дойдут и не затемнятся ли в мирной жизни с капитализацией, бесчестием, подлостью».

* * *

«Утилитаризм мнений. Да, пожалуй, и утилитаризм. Мы очень торопились и очень мало жили практически и стыдимся многих самых естественных вещей, потому что они не подходят под теорию».

* * *

«В наш век война, кроме междоусобной, лучше вечного мира. По крайней мере более полезна».

* * *

«Но ведь вздыхал же Белинский о том, что Татьяна не дала Онегину, вздыхаете же вы, что народ перенес крепостное право с таким глубоким терпением, не отстранился и не проклял царя».

* * *

«Русская действительность пассивна. Но до реформы Петра окраины были крепче, колонизация сильнее».

* * *

«Вы с народом не встречались».

* * *

«Вы все говорите про веру, считая ее ни во что. Да это всё».

* * *

«Путаница понятий наших о добре и зле (цивилизованных людей) превосходит всякое вероятие».

* * *

«Народ. Он развратен, но взгляд его не замутился, и когда надо бывает решить: что лучше? его ли развратные поступки или то, что есть правда народная (то есть выработанные понятия о добре и зле), то народ не отдает своей правды. О, есть понятия, выработанные и ошибочно, но до первого столкновения (большого) с действительностью. Так, например, неурядица 1612 года кончилась же нижегородским решением. Я беру это лишь как бы для аналогии».

* * *

«Вы недостойны говорить о народе — вы в нем ничего не понимаете. Вы не жили с ним, а я с ним жил. Ваши понятия о культуре не превышают перчаток и карет».

* * *

«... нравственные начала наши тоже нельзя отдать. Знакомство с древними идеалами и с новейшими вы несете народу через образованность, через расширение горизонта, и найдутся пути новые к новому нашему будущему складу и порядку. В чем эти новые задачи? В всеслужении человечеству! Мы несем образованность во всей широте этого слова, и вот всё, что мы принесли. И это немало. Это толчок к всемирному значению России».

* * *

«Нравственные же вещи Европы нельзя копировать; мстительность, возмездие, жестокость, честь рыцарская — всё это очень плохо. Вера их хуже нашей. Гуманность же, которую вы столь цените, без сомнения ниже нашей (взгляд народа на преступника, прощение и забвение обид, широкое понимание исторической необходимости — это у нас лучше, чем на Западе). Бунт парижан 93 года — это не гуманность. Гуманные начала даны в нашей вере, и эти наши начала лучше. Если есть скверность, то есть и святое рядом. Вот почему надо удивляться и перед чем надо благоговеть, что народ это вынес. Если же народ развратен, то потому, что он был прикреплен, лишен самодеятельности, был податною единицею».

* * *

«Спросят: откуда видно такое значение России? Конечно потому что православие именно это повелевает и к тому ведет: "Будь на деле братом и будь всем слуга. Как Франция была державой христианнейшей и католической, так Россия всегда православною».

* * *

«Древняя Россия была деятельна политически, окраина, но она в замкнутости своей готовилась быть не права, <овения> с европейским. Сила была в свойствах русских».

* * *

«Разврат есть неправдивость поступков сознательная, грязь в семействе».

* * *

«Созидается общество началами нравственными. В нравственных началах вы ничего народу не принесете лучшего, ибо у него православие, а у вас ничего. Он не знает привилегий. Одну науку? Но наука не созидает одна общества (социализм)».

* * *

«Гуманность. Это нам из Европы-то нужна была гуманность? Она нужна была для таких, как все вы, нанимавших швейцаров и читавших Руссо, нужно для всех оторвавшихся, а народу не надо. Он прощал. Прочли бы Андрея Критского, и довольно».

«Наше назначение быть другом народов. Служить им, тем самым мы наиболее русские. Все души народов совокупить себе. — православие еще встретится с социалистами. Но не об том хочу теперь говорить. Всё это еще спорно и требует разъяснения, — а что бесспорно — это значение наше быть другом народов, другом людей, другом ума человеческого. Зачем преследовать штундистов?

Природа дала нам страшные силы у себя дома и слабость на нападение».

* * *

«Есть грязь, но народ не одобряет свое злое, а мы злое считаем за доброе. Может быть, есть вещи дурные, за которые он стоит миром. Но это лишь предрассудки».

* * *

«Высшая нравственная идея, выработавшаяся всей жизнью Запада, есть грядущий социализм и его идеалы, и об этом нет возможности спорить. Но христианская правда, сохранившаяся в православии, выше социализма. Тут-то мы и встретимся с Европой... то есть разрешится вопрос: Христом спасется ли мир или совершенно противоположным началом, то есть уничтожением воли, камнем в хлебы».

* * *

«Народ преклонится перед правдой (хоть и развратен) и не выставит никакого спору, а культура выставит спор и тем заявит, что культура его есть только порча».

* * *

«Культура в народе загадка».

* * *

«Честным человеком быть всегда выгоднее».

* * *

«Жиды, явится пресса, а не литература».

* * *

«Правда жидов. А в политике: государственная ли вещь истребление лесов».

* * *

«Я никогда не верил гнусной (практической и хищной) идее, что только верх образован, я хочу и верую, что у нас будет этот социальный порядок, что и мужик будет понимать великую мысль (через православие), которая так великолепно и стройно заключает множество великих мыслей, которые уже оно заключает в себе».

* * *

«... всё, что взято из Европы, в сущности не привилось, а держится, лишь кое-как соединяясь с народным обычаем, и получило далеко не европейскую форму. А иное так просто оказалось вздором и до сих пор лишь вредит и ждет лишь, пока народ выкажет свой полный взгляд на дело,— тогда и переродится по-своему».

* * *

«Образование: полное примирение, совершенное беспристрастие рядом с полным сознанием и своей нравственной правды (православие)».

* * *

«Стань всем слуга».

* * *

«Разумеется, мы не отдадим им нашей земли, мы должны сохранить своей русский тип, а стало быть, сохранить землю под собою».

* * *

«Мы представим изумительное зрелище народа без захватов. Мы не станем поляка обращать в русского, но когда поляк или чех захочет быть действительно нашими братьями, мы дадим автономию, ибо и в автономии не разрушится связь наша, и они будут тянуться к нам, как к другу, и великому центру».

* * *

«Разве не было чести в древней России? Возвратись из Европы, мы приняли новые формулы, стали необыкновенно шатки, трусливы и безразличны, а про себя циничны и сплошь нигилисты».

* * *

«Народ развратен; ».

* * *

«Даже братья славяне оставят мысль, что мы их хотим проглотить, а эти уже самые подозрительные».

* * *

«Красота богов и идеала, они являются прямо обнаженные, но не боги и не идеал этого не вынесут. У обыкновенных, текущих людей красота условна. И тогда только очищается чувство, когда соприкасается с красотой высшей, с красотой идеала».

* * *

«"Дневник писателя" сблизил меня с женщинами. Я получаю письма и вопросы: о том, что делать. Дышут такою искренностью, глубоко серьезное явление.

— Она лжет.

— Нет, искренна. Она [женщина] и в век жидовства изображает поклонение идее. В жажде высшего образования — серьезность».

* * *

«Говорят про русских в Европе европейцы, что они сплошь революционеры, между тем они революционеры только в Европе...»

* * *

«Православный Христос лучше, чем тот, который согласился в Испании на инквизицию. Понимал ли это Петр? Если и не понимал вполне, то предчувствовал, в великой душе должны были быть и великие предчувствия».

* * *

«Что такое за эксперты в душе человеческой? Какая такая эта наука, которой можно выучиться в университете?»

* * *

«Наше предрассудочное невежество непросвещенной и отвыкшей от рассуждения толпы в середине».

* * *

«Удаление от общества необходимо для правды общественной».

* * *

«Когда с попов сословность слезет, тогда уничтожатся и секты, и атеизм, ибо контингент атеистов все-таки дает духовенство».

* * *

«Империя [Османская] после турков, должна быть не всеславянская, не греческая, не русская — каждое из этих решений не компетентно. Она должна быть православная — тогда все понятно».

* * *

«Этот аристократ [Петр Великий] был в высшей степени русский аристократ, то есть не гнушающийся топора. Правда, топор он брал в двух случаях: и для кораблей, и для стрельцов».

* * *

«С православием мы выставляем самую либеральную идею, какая только может быть,— общение людей во имя общения с будущими несогласными нам».

* * *

«Очищается место, приходит жид, становит фабрику, наживается, тариф — спаситель отечества. Да ведь он себе в карман! Нет: он дал хлеб работникам. И вот и все. А государство поддерживает жида (православного или еврейского — все равно) всеми повинностями, тарифами, узаконениями, армиями. И вот и все».

* * *

«Заявление г-на Гриневича о жидах в обществе для содействия русской промышленности и торговле. На него напали. Жидам ли у нас не найти защитников? Средства у них есть на то».

* * *

«Наши мироеды через жидов большею частию вошли в свои привилегии».

* * *

«Ограничить права жидов во многих случаях можно и должно. Почему поддерживать это Status in statu. Восемьдесят миллионов существуют лишь на поддержание трех миллионов жидишек».

* * *

«Милосердие — другое дело, но не развращайте народ, не называйте зла нормальным состоянием».

* * *

«Что сказать о жидах, что сказать о православии».

* * *

«Земледелие есть враг жидов».

* * *

«О жидах. О чехах, о православии».

* * *

«Пусть католические церкви на Невском проспекте так и остаются, но чехи — обратить их надо».

* * *

«Возьмите вопрос о жидах, о лесоистреблении, шатании...»

* * *

«Космополит. ».

* * *

«Духовное единение. ».

* * *

«А славянофилы-то и космополиты уж и начинают с того, с уничтожения исключительно русской идеи, сравнительно со славянством. Но ведь славянство лишь первое собирание. Оно расширится на всю Европу и мир как христианство. [Речь идет о «собирании» Россией народов всего мира] <...> Я очень рад, что написал это. Может быть, очень близкие потомки доживут до этого и вспомнят».

* * *

«Не уничтожайте личность человека, не отнимайте высокого образа борьбы и долга».

* * *

«Петр Великий хлопотал о ближайшей пользе, но мы не знаем его предчувствий. В жизни его — мечтательность, ригоризм, с вопросами философскими он не мог быть знаком».

* * *

«Православие и славянство. Константинополь как столица России немыслим, а Константинополь как столица православия — должен».

* * *

«Константинополь, что ж, столица греков. Надо раздробить, ибо со славянами передерутся,— без России не обойдется».

* * *

«Нет союзников, все против нас, но златые последствия были бы. придем к тому».

* * *

«Религия не одна только форма, она всё».

* * *

«Русское самодержавие. Об обеспеченности самодержавия. Все свободы разом и все земские соборы, потому что слишком обеспечена власть. Только у нас одних. Наша своеобразность».

* * *

«В том ли демократизм, чтоб поддерживать разврат без удержу и отпугивать капиталы, руки и ум от земли. Вместе с тем истреблять и леса, ибо крестьяне истребляют с остервенением, чтоб поступить к жиду. Митрофанушка, все ему няньки, кормят его до боли в желудке, смерть причиняют».

* * *

«Отвлекают примирение с народом. Он, дескать, эксплуатирует его. Да неужели они не понимают, что будь только деньги у капиталиста, так он и среди всякой бесправицы доведет до эксплуатации. Следовательно, если кого наши либералы и преследуют, так это только честных помещиков, земледельцев, которые среди народа могли бы послужить к его же силе и просвещению».

* * *

«О, не развращайте народ бесправицей. Наше время вроде смутного времени при междуцарствии. Скажут мне: "А что же вы кричали про народ и пели ему дифирамбы? Вот признаете же его собакой и канальей?" Врете вы, я же его и люблю, коли хочу спасти от разврата, а вы-то вот и губите, было бы у вас либерально. Стало быть, вы эксплуатируете народ, развращая его, для либерального вида ваших газет».

* * *

«Что будет с Россией без лесу? Положение хуже Турции. Ждет жид».

* * *

«Малоруссия, язык через триста лет уничтожится. Быть малороссом, чехом — мелкая идея, быть всеславянином — выше, а для чего всеславянином? Чтобы сказать всеславянское слово. Какое оно? Православье, а главный выразитель — великорус... Но идея не созрела. Славяне не понимают, она лишь в России. И потому мы должны служить славянам и облегчать их участь, а там как они хотят: примкнут или нет к федерации — все равно».

* * *

«Федерация всех славянских земель, но Константинополь русский (знамя). Столица православия».

* * *

«Народ — Митрофанушка, поступить к жиду».

* * *

«Сохранить единицы славянские, единя их в одном православии».

* * *

«Взгляд русский составился в том, что мы православны... О Европе мы можем теперь, после двух веков, заключить, что христианством они не взяли, хотят взять наукой, социализмом».

* * *

«Столица православия — вот наша идея, чего же боится Европа, Россия останется в России, но станет государством Константинополя как хранительница православия».

* * *

«Надо заметить, что если Европа и смотрит на славян в настоящее время так бесчувственно, то именно через Россию, потому что русские тоже славяне».

* * *

«Колонизация Крыма. "Московские ведомости". Правительство должно, кроме того, что укрепят окраину. Не то вторгнется жид и сумеет завести своих поселенцев (не жидов, разумеется, а русских рабов). Жид только что воскрес на русской земле, для жида наступил новый фазис. Жид как раз попал у нас на либеральность».

* * *

«Народное начало настало».

* * *

«Не высказывай свою мысль до конца».

* * *

«Вот в Берлине я видел орангутанга».

* * *

«Война теперь была бы для нас не совсем вредна, по крайней мере не вполне вредна. Не всё одним жидам в карман. Она бы сдвинула и сблизила много разъединенных сил и многому дала бы новый толчок».

* * *

«Это что у меня враги-то? Да честный человек с тем и живет, чтоб иметь врагов».

* * *

«У честных врагов бывает всегда больше, чем у бесчестных».

* * *

«Иностранные языки ужасно полезны, но не иначе как когда заправился на русском».

* * *

«Русские. Быстро раздражаются. Всякий-то хочет отмстить за свое ничтожество».

* * *

«Всякий должен иметь право на землю. У нас это народное начало. Собственность — святейшая вещь: личность. <...> Полное уничтожение собственности ужасно».

* * *

«Не надо бояться неестественностей социальных. Коммуна парижская — вредна, потому что бунт и насилие».

* * *

«У нас именно потому, что всякий потерял всякую веру, а стало быть, всякий взгляд, так дорога обличительная литература. Все, которые не знают, за что держаться, как быть и кому верить, видят в ней руководство».

* * *

«Самое высшее джентльменство уметь понять шутку».

* * *

«Лучшие люди познаются высшим нравственным развитием и высшим нравственным влиянием».

* * *

«Слово "Я" есть до того великая вещь, что бессмысленно, если оно уничтожится».

* * *

«Наш атеизм есть только разъединение с народом, оторванность от земли. Если б вы сидели на земле и ее обрабатывали, вы бы верили в Бога».

* * *

«Дурной признак, когда перестают понимать иронию, аллегорию, шутку. Упадок образования, ума, признак глупости».

* * *

«Женщины ужасно щекотливы? — А вы пробовали щекотать?»

* * *

«Бытие только тогда и есть, когда ему грозит небытие. Бытие только тогда и начинает быть, когда ему грозит небытие».

* * *

«Жизнь хороша, и надо так сделать, чтоб это мог подтвердить на земле всякий».

* * *

«Это была натура русского священника в полном смысле, то есть матерьяльная выгода на первом плане и за сим — уклончивость и осторожность».

* * *

«Единственно возможное слово России о Константинополе: "Да, он нейтрален, но нейтральность эта под моим покровительством"».

* * *

«Христос есть Бог, насколько земля могла Бога явить».

* * *

«Делай дело так, как будто ты век собираешься жить, а молись так, как будто сейчас собираешься умереть».

* * *

«У нас так можно сказать: все, что либерально, то и дрянно, то и пагубно».

* * *

«Народ злой, изо всех сил злой».

* * *

«Многие из наших писателей о народе так и остались обучившимися русскому мужику иностранцами».

* * *

«Вы, господа, всё величины серьезные и собою довольны. Я же в сравнении с вами — трость, колебаемая ветром, и где уже мне быть собою довольным!»

* * *

«Реалисты неверны, ибо человек есть целое лишь в будущем, а вовсе не исчерпывается весь настоящим».

* * *

«Россия дала залог миролюбия».

* * *

«Франция ее нет в Европе».

* * *

«Единственно возможное слово России о Константинополе: "Да, он нейтрален, но нейтральность эта под моим покровительством"». Константинополь международный город, значит, вечная драка за него и не кончен Восточный вопрос. Константинополь русский».

* * *

«Россия дала залоги такого миролюбия, какого не представляет вся ее история».

* * *

«Европейская дипломатия, вступаясь за славян, все более и более отнимает у нас наше обаяние на славян».

* * *

«Нельзя выгнать орду турецкую из Европы. Не надо».

* * *

«Во Франции общество — коммуна и буржуа. Две ясные партии. У нас не явилось партий. Хаос. Нужны лучшие люди. В Австрии кутит Венгрия, полная ненависти к России. Считает себя за первоклассную державу».

* * *

«Остроумие есть дар, и если вы его не имеете — зачем вы пускаетесь?»

* * *

«Константинополь наш».

* * *

«Отделить судьбу мистическую от гражданской».

* * *

«Пока существовала Казань, нельзя было предсказать, кому будет принадлежать европейская Россия: русским или татарам?»

* * *

«У нас способнейшие люди не понимают Восточного вопроса».

* * *

«Основание в Европе — две силы».

* * *

«Остроумие. И если вам Бог не дал, то нечего и решаться на остроты. Почтенное навьюченное нравоучениями существо».

* * *

«Европейскому равновесию повинна одна Россия».

* * *

«Вы идеалисты 40-х годов, но вы устарели и обратились в нечто хотя и весьма почтенное, но навьюченное целым возом устарелых неподходящих нравоучений, ненужных, первобытных, до того, что даже стыдно читать».

* * *

«Изучите православие, это не одна только церковность и обрядность; это живое чувство, вполне, вот те живые силы, без которых нельзя жить народам. В нем даже мистицизма нет — в нем одно человеколюбие, один Христов образ».

* * *

«Находить вероисповедную нетерпимость в русском человеке — грешно, просто грешно».

* * *

«Искать причины помощи не допускает Евангелие. Просто получай, самарянин».

* * *

«А что если б слон родился из яйца».

* * *

«А что если б не было истории, а стало быть, не было ни православья, ни единоверия, тогда помогали для более высшей мысли, для свободы — сего первого блага людей».

* * *

«Две России: биржевая-жидовская и христианская. Купцы примыкают скорее к биржево-жидовской. Без образования, без развития, мамон, разбогатевшие мужики».

* * *

«Огромные народные потрясения, вроде войны, были бы спасительны».

* * *

«Нам надо всегда знать и помнить, и быть убежденным, что в решительных общемировых вопросах Россия, если пожелает сказать свое слово или провести свое мировоззрение самостоятельно,— всегда встретит против себя всю Европу, без исключения, и что, в строгом смысле слова,— у нас в Европе нет и никогда не будет союзников».

* * *

«Константинополь наш, должен быть наш и больше ничей».

* * *

«Франция — нация вымершая и сказала все свое. Да и французов в ней нет».

* * *

«Россия в Крымскую войну не бессилье свое доказала, а силу. <...> Несмотря на гнилое состояние вещей, вся Европа не могла нам ничего сделать, несмотря на затраты и долги ее в тысячи миллионов».

* * *

«... внутренне состояние наше крепче, как нигде. Самодержавие ».

* * *

«О Струсберге и его И известие прослушали мухи, медовые духи — путей сообщения полно жидками: все цестными еврейциками. Status in statu. Я готов, это прямая обязанность христианина. Но status in statu не надо усиливать, сознательно усиливать».

* * *

«Струсберг все-таки лучше Овсянникова. Овсянниковы — испорченный народ».

* * *

«Пушкин — главный славянофил России».

* * *

«Народ гораздо больше и лучше вашего знает то, что он делает, потому что у него сверх ясного ума еще сердце есть. <...> Посмотрите: народ помогает славянам, чтоб помочь несчастным, болея сердцем (и таким он всегда был сострадательным и всегда готов бывал отдать и кровь, и жизнь несчастному, а не с неба это упало)».

* * *

«Душа восстала против прямолинейности явлений. Эту войну народ объявил. Le peuple e'est moi [народ это я]».

* * *

«Не проходило 25 лет в сложности и не проходило поколения, у какого бы то ни было народа Европы, без войны, и это с тех пор, как запомнит история, так что прогресс и гуманность одно, а какие-то законы — другое. Тем не менее, идеал справедлив. Да и сказано самим идеалом, что меч не прейдет и что мир переродится вдруг ».

* * *

«Турки уступили,— теперь они рассердятся за то, что уступили, и отмстят. Нам надо держать саблю вон из ножен. Всё или ничего от Турции. Если же мы уступим, то нам придется на следующий же год воевать. Кроме того, шарьат, и не только Кавказ и Средняя Азия, но и наши татары задурят. Это будет толчок в мусульманстве. Уничтожением великоруса расшатались границы».

* * *

«Лучшие люди. Штрусберг. Россия жидовская и христианская».

* * *

«Лучшие люди, дворянин, семинарист. Купец есть лишь развратный мужик. Он всегда готов соединиться с жидом, чтоб продать всю Россию. Самое еще лучшее было в нем — любовь к колоколам и к дьяконам. Но есть свой высший Владимир на шее и обед, родня с баронами. Наконец в народе идеалы».

* * *

«Теперь я увидал, что такое лучшие люди, по крайней мере, они будут, народ хочет, чтоб они были, и проч. Нынешнее лето лучшие люди определились».

* * *

«Потом Россия жидовская и христианская».

* * *

«Объявились лучшие люди. За это одно можно заплатить много денег и много крови.

Россия народная сказала, кого она хочет считать своими лучшими людьми. Не биржевиков, меряющих аршином близорукой выгоды. Крови жалко, но пусть умрем,— скажет русский. А вы смотрите, как "Биржевые": зачем мало выгоды? Но уж в том великая выгода, что мы узнали, что вас не хочет Россия, не поклонились еще жиду. А Россия жалеет и тех, которые грабили народ и расстреливали его, когда он волновался. Не мне, бывшему в Сибири, говорить, что это сказки».

* * *

«Что такое выгода России? Выгода России в том, если она облегчила страдания славянских племен, хотя бы ей это материальной немедленной помощи не принесло. Но великая идея России вознесена и ореол сияет. Если вы в этом выгоды не понимаете, то молчите или издавайте ваш журнал для таких как вы или для приверженцев Штрусберга.

Выгода России — в таком, наконец, что она пошла заодно с народом».

* * *

«Лучшие люди. Кратко. Прежде бояре — около князей и царей. Потом указаны классы, чиновники.

Бояре успели перевесть новую силу на себя, но демократизация явления, семинарист, обособленный человек.

Но зато тем с большей силою начались попытки, адвокаты, купцы, жиды Струсберги. Сердце замирало за успех.

Оставался народ, надежда на народ,— но у него юродивые, какие-то там Иванушки, сам Илюша герой.

— не штрусберги, не жиды, всё та же полная веры наивность, но не жиды. Жидовская страшно грозила, примыкала интеллигенция, школы, миро, то есть жидовские рассуждения...»

* * *

«Отдохнуло сердце.

».

* * *

«Жажда подвига, что деньги, лучше духовный подвиг. Спрашивают, где христианство,— вот оно тут».

* * *

«Лучшие люди. Оставалась надежда на народ, но он лежал в косной массе. У него Алексеи — человеки Божии.

Но нынешним летом он показал, что для него лучшее дело. Выйдя из крепостничества, не поддавшись разврату и сивухе,— сказал, что такое считает он лучшим делом, а стало быть, и указал своих лучших людей, тех, которые идут на подвиг».

* * *

«Люди науки, но люди науки не исчерпывают всего. Никакой наукой не составите общества, если нет благородного материала, живой жизни и доброй воли, чтобы жить честно и любовно».

* * *

«Что народ указал нам лучших людей — это так бесспорно. Но определен ли лучший человек наукой?»

* * *

«В Европе выгода — у нас жертва».

* * *

«В последнее время начало становиться жутко за народ: кого он считает за своих лучших людей? Жид. Адвокат, банкир, интеллигенция».

* * *

«Шариат — духовный и нравственно-юридический кодекс у мусульман. Истолкователи шариата — духовенство, и оно проповедует войну против христиан».

* * *

«Мы любим и желаем новых женщин прежде всего в образе высококачественном, а не в образе, потерявшем самый смысл человеческого, в образе чего-то мечущегося и угорелого...»

* * *

«Главная ошибка в политике России это то, что ее задачи такие умеренные».

* * *

«Социалисты чтут христианство в идеале (хоть и ругают его. Далее Христа в нравственном отношении ничего не сказали)».

* * *

«Возьмите энтузиазм, окружающий беспрерывно царя и царское слово. не только укорениться, но даже и появиться беспорядку даже в случае самых полных свобод. ».

* * *

«Человечество так дурно устроено, что не может не свое дурное зданье мечом. Великодушие в войне, в мире — жестокость».

* * *

«Наши специалисты могут быть людьми науки, но они необразованны (устраняю все личности Менделеевых и проч.)».

* * *

«Для всеобщего успокоения нужно систему великих держав превратить в систему двух сил, ибо остальные три силы — мираж».

* * *

«Россия служит принципам великодушия, бескорыстия и человеколюбия. Что же видим в Европе. Итак, человечество разделилось на две части».

* * *

«История Восточного вопроса есть история нашего самосознания. <...> У нас именно народ интересуется высшей идеей помощи братьям — выше интереса, и это вовсе не идеально. <...> Это идеально в Европе, потому что там нет ни одного народа, который бы поставил интерес выше собственной выгоды, и потому там это идеально, а у нас реально».

* * *

«Наши идеи возьмут верх. <...> Наш народ всегда хочет быть одушевлен высшею мыслью».

* * *

«У нас в премудрости цари хотят решать сообща с народом».

* * *

«Я не в народ идущих только виню, а все племя за грехи отцов. Да и не отцов. Разрушилось нечто прежнее, modus in rebus [порядок вещей]. Теперь надо создать другое. Всякий выход хорош. Война хороша. Сами придут, уважая себя, и других заставят себя уважать. А потому война не за хапугу, а за благодеяние наиболее кстати, ибо тут есть за что уважать».

* * *

«Как бы ни выставляли бескорыстие России слова и обещания царя, но дело естественной логикой вещей ломит к развязке, и война с Европой неизбежна. Тут не царь, не Биконсфильд и всё не то, что мы захватим или не захватим на этот раз. Тут Восточн<ый> вопрос в целом и в будущем, а стало быть, и усиление России славянами, а Европа допустит это лишь и крайнем случае. Всё лекарство было бы в настоящую минуту опять, в сотый раз, уклониться от решения, решить дело компромиссом, но это страшно невыгодно для России, ибо мы вредим целому в Восточ<ном> вопросе, то есть отдаем нашу идею, уступаем наше вековое право и проч. Выгоднее война, выгоднее кончить разом и хорошо».

* * *

«Нашему царю определено судьбой поправить наше упущенное влияние на Востоке. Задача очень легка теперь, ибо 2 придумает по-своему, она освободит славян, но сама, а нам и понюхать не даст. И пусть нам же в карман. Благодетеля всегда ненавидят, и славяне, облагодетельствованные Англией, потянутся к нам. А мы облагодетельствуем, то, напротив, потянутся к Англии».

* * *

«От своих пророков и поэтов наше общество требует страсти и идеи. (Будем честными.) Все вообще жаждем осмыслить и узнать великую идею, к которой мы способны».

* * *

«Прежде всяких вопросов, что из нас выйдет и что мы будем, надо просто-запросто стать русскими. Нам это легко, ибо если пропали мы, то остался русский народ. Он весь цел и здоров. Ура! Гнилому гнить, а здоровому жить».

* * *

«Коммунизм мог явиться в конце только прошлого царствования, в котором завенчана была петровская реформа и когда русский интеллигентный человек дошел до того, что за неимением занятия стал цепляться за все бредни Запада...»

* * *

«Социализм, коммунизм и атеизм — самые легкие три науки. Вбив себе их в голову, мальчишка считает уже себя мудрецом».

* * *

«Главная педагогия — это родительский дом».

* * *

«Одна из характернейших черт русского либерализма — это страшное презрение к народу и взамен того страшное аристократничание перед народом (и кого же? каких-нибудь семинаристов). Русскому народу ни за что в мире не простят желания быть самим собою».

* * *

«Все черты народа осмеяны и преданы позору».

* * *

«Новейшая сатира тем бесплодна, двусмысленна и даже вредна, что не умеет или не хочет сказать, что хочет».

* * *

«О войне что сказать Россия должна? Война решит перемену направления».

* * *

«Восточный вопрос — русский по преимуществу, национальный, народный и ».

* * *

«В поэзии нужна страсть, нужна ваша идея, и непременно указующий перст, страстно поднятый. Безразличие же и реальное воспроизведение действительности ровно ничего не стоит, а главное — ничего и не значит».

* * *

«Отсутствие Бога нельзя заменить любовью к человечеству, потому что человек тотчас спросит: для чего мне любить человечество? »

* * *

«Нынче век силы чугунной (и убеждения чугунные, должно быть)».

* * *

«Обязанность не знать высшей цели и жизни вечной, а заменить ее любовью к человечеству, переданная этой несчастной с совершенно неразъясненным вопросом: для чего же я буду любить человечество? »

* * *

«У иных могут быть не только убеждения, но и что-нибудь еще чугунное».

* * *

«Англичанин прежде всего старается быть англичанином и сохраниться в виде англичанина, и любить человечество не иначе, как в виде англичанина.

— вот назначение России. Действительно, несем в своем зародыше какую-то сущность общечеловека и впредь так будет, и народ, развившись, такой будет.

— переносливостью, широкостью, чутьем своим он и господин. Идеал его, тип великоруса — Илья Муромец.

Таким образом, чем сильнее мы разовьемся в национальном русском духе, тем сильнее отзовемся и европейской душе, примем ее стихии в нашу и породнимся с нею духовно, ибо вот это всечеловечность, и... и, может быть, и им, европейцам, стали бы полезны, сказав и им наше русское особое слово, которое они еще, развившись насильственно, еще не слыхали. Наша способность языка, понимания всех идей европейских, сердечное и духовное ее усвоение — всё это, чтоб разрозненные личные народные единицы соединить в гармонию и согласие, и это назначение России. Вы скажете, это сон, бред: хорошо, оставьте мне

Я объявляю (пока , что любовь к человечеству — немыслима, непонятна и без совместной веры в бессмертие души человеческой. Пусть пожмут плечами ».

* * *

«Как-то не хватает тех связей, которые соединяют человека с жизнью, как-то слабее и ничтожнее становится он».

* * *

«Либеральное наше европейничанье. Разрыв с народом. Презрение к народу (это демократов-то). Они идут в народ, народ их бьет, и вот они враги народу и презирают его. Он дескать ни на что не способен. Изучать правду народную не хотят».

* * *

«Летающие пощечины, сладость самоунижения. Жидовское царство при этом».

* * *

«Если отсутствие высшего смысла в бессмертии, то и гражданского».

* * *

«Весь православный Восток должен принадлежать православному царю, и мы не должны делить его (в дальнейшем на славян и греков)».

* * *

«В славянском вопросе не славянство, не славизм сущность, а православие».

* * *

«Без детей ни брака, ни семейства, ни жизни. Благородного подвига жаждут, ни Бог, ни судьба не пошлет, а дети и неспособного на благородный подвиг — дадут сделать благороднее. Дети благородят».

* * *

«Движения нет в народе. Да разве в характере нашего народа эти движения».

* * *

«Сознание и любовь, что, может быть, и одно и то же, потому что ничего вы не сознаете без любви, а с любовью сознаете многое».

* * *

«Христианство есть доказательство того, что в человеке может вместиться Бог. Это величайшая идея и величайшая слава человека, до которой он мог достигнуть».

* * *

«Любя яблоко, можно любить человека».

* * *

«Наша демократия так же древна, как и Россия, а у тех [в Европе] с [17]89-го года».

* * *

«Общечеловек. Россия — новое слово: В том-то ее и национальность».

* * *

«Отрицают движение. Что же кричал народ? Стало быть, не было движения».

* * *

«Я двух дней не проживу с кем-нибудь в одной комнате».

* * *

«Я не спал. Отнесли, и... уже только в могиле мне показалось: как же это я умер, а всё знаю, только шевелиться не могу».

* * *

«Эгоисты капризны. Нежелание связать себя никаким долгом. <...> Эгоизм и страстное желание покоя и лени рождают желание освободиться от долгов, а вместе с тем и странное требование от всех к себе долгов. Неисполнение этих долгов к себе самому принимается как обиды, сердцем».

* * *

«Мы интеллигенция русская, плохие граждане, мы сейчас в обособлении. Не дадут нам чего — и мы дуемся».

* * *

«Никогда лик мира сего не переделать. Нечего и говорить об этом, приготовить ответы нельзя».

* * *

«Кто верит в Русь, тот знает, что она все вынесет и останется прежнею святою нашею Русью — как бы не изменился наружно облик ее. Не таково ее назначение и цель, чтоб ей поворотить с дороги. Ее назначение столь велико, и ее внутреннее предчувствие своего назначения столь ясно (особенно теперь, в нашу эпоху, в теперешнюю минуту, главное), что бояться и сомневаться ».

* * *

«Наш народ заключает в себе начала решить вопрос низшей братьи, четвертого сословия, без боя и без крови, без ненависти и зла, совершенно на иных началах, как думает решить его Европа».

* * *

«Даже в Англии нет столь яростных ненавистников России в настоящую минуту, как настоящие клерикалы».

* * *

«Подлинно Восточный вопрос в своей широте: католичество объявляет войну православию и хочет вести и человечество мечом».

«Всё в вопросе: правда ли, что существует заговор католичества... Есть ли заговор? В таком ли размере страшен он и велик, как мне кажется ».

* * *

«Процветает борьба католичества с восточным христианством».

* * *

«Бой окончится в пользу Востока и России. Даже и лучше будет, если так решится дело. О кровь...»

* * *

«И уж разумнейшие клерикалы не упустили случая разжечь в католической и христианнейшей земле этой всевозможные волнения под всевозможными до неузнаваемости предлогами, видами и формами».

* * *

«Оставить славянскую идею и восточную церковь — все равно что сломать всю старую Россию и поставить на ее место новую и уже совсем не Россию. Это будет равносильно революции. Отвергать назначение [России] могут только прогрессивные вышвырки русского общества. Но они обречены на застой и на смерть...»

* * *

«... Восточный вопрос не выдумали славянофилы. Он родился раньше вас, раньше нас, раньше русской империи, раньше Петра Великого, родился он при первом сплочении великорусского племени в сильное государство, он родился вместе с Москвой, и есть великая идея, оставленная Москвой, которую вынес из Москвы Петр, в высшей степени понимавший ее органическую связь с русским назначением и с русской душой».

* * *

«Нации живут великим чувством и великою всё освещающей и снаружи и внутри мыслью, а не одной лишь биржевой спекуляцией и ценой рубля».

* * *

«Я социалист, но переменил идеал с эшафота. Великая идея Христа, выше нет. Встретился с Европой во Христе».

* * *

«В самом деле: почему добродетель так страшна? Заменить бы ее какими-нибудь аксиомами экономическими и затем всем бы и воровать на здоровье».

* * *

«Католичество надеется на владычество и мутит воду».

* * *

«Высшее счастье (выше счастья нет, как увериться в милосердии людей и в любви их друг к другу)».

* * *

«Европа — 2-е отечество, мы любим Европу наравне с Россией, наша народная личность — всечеловечность. Пушкин».

* * *

«Самоутверждение, эстетику, искусство для искусства. Нет, уж лучше воспевать голых женщин».

* * *

«Болезни воли — всё фантастичнее. Как и вся наша жизнь с Петра».

* * *

«Решение правое, решение высшее, решение русское».

* * *

«... до понимания Пушкина еще вся Россия не доросла. Теперь вопрос о Пушкине вместо художественности перешел в вопрос о народности».

* * *

«Некрасов отдался весь народу, желая в нем очиститься, даже противуреча западническим своим убеждениям».

* * *

«Слишком виновную душу не надо иногда слишком явно и поспешно укорять в ее виновности, много уж и без того было муки».

* * *

«Души поэтов мягки и слабы, мягки и податливы, и чем больше пишут стихов, тем больше мягчают и подаются».

* * *

«Правда выше Некрасова, выше Пушкина, выше народа, выше России, выше всего, а потому надо желать одной правды и искать ее, несмотря на все те выгоды, которые мы можем потерять из-за нее, и даже несмотря на все те преследования и гонения, которые мы можем получить из-за нее».

* * *

«Если б даже было и доказано, что мы не можем быть лучше, то этим вовсе мы не оправданы, потому что вздор всё это: мы можем и должны быть лучше».

* * *

«Извинение не есть оправдание. В извинении кроется для извиняемого даже нечто унизительное».

* * *

«Юношам надо учиться, а не учить других».

* * *

«Не жившему совсем на свете так легко принять свечку за солнце».

* * *

«Пушкин был первый русский человек. Он первый догадался и сказал нам, что русский человек никогда не был рабом. И хотя столетия был в рабстве, но рабом не сделался».

* * *

«Фальшь тоже узнает народ, с какою бы печалью вы не приходили к нему».

* * *

«Всякий сильный ум и всякое великодушное сердце не могли миновать байронизма».

* * *

«Всемирная отзывчивость. Пушкин — положительное подтверждение этой мысли».

* * *

«Европа и удел всего арийского племени нам так же дороги, как Россия — удел всего арийского племени есть русское дело, родное нам, прирожденное, наша сущность, наш идеал».

* * *

«Все эти славянофильства и западничества — всё это лишь одно великое недоразумение, правда, исторически необходимое в просыпающемся русском сознании, но которое, конечно, исчезнет, когда русские люди взглянут прямо на вещи в глаза».

* * *

«Овладей собой и узришь правду и станешь достойнейшим праведником — наступит и для тебя золотой век. Это мысль русская, ее осознает и народ...»

* * *

«Удел той бедной и презираемой еще нами земли, которую в рабском виде Царь небесный исходил, благословляя. Чего нам стыдиться нашей бедности и нищеты».

* * *

«И тогда узришь Христа, не убьешь и не растерзаешь, а простишь и полюбишь, не призовешь защиты закона себе в помощь,— ибо сам исполнишь его».

* * *

«Пушкин реалист, каких еще не бывало у нас».

* * *

«Финал "Онегина": русская женщина, сказавшая русскую правду,— вот чем велика эта русская правда».

* * *

«Духи и гении Европы — это недаром, этим многое обозначается, вот тут-то и пророческое значение Пушкина».

* * *

«Но есть еще чернь, толстосумы, невежественная чернь».

* * *

«Неужели восторг был оттого, что мы всех могущественнее и длинноголовее».

* * *

«Народ западный свергнет ту гнусную оболочку, в которую его заключили, и кончит тем, что найдет Христа. Может быть, к нам и придет за ним, к народу нашему великому, и тогда мы обнимемся и запоем новую песнь».

* * *

«Мои идеалы шире ваших».

1880-1881 гг.

«Тугое, картофельное и всегда радостно самодовольное немецкое остроумие».

* * *

«Вы изолгались и избарабанились».

* * *

«Продукт затупевшего и заподлевшего западничества».

* * *

«До чего человек возобожал ».

* * *

«Реальный (созданный) мир конечен, невещественный же мир бесконечен. Если б сошлись параллельные линии, кончился бы закон мира сего. Но в бесконечности они сходятся, и бесконечность есть несомненно. Ибо если бы не было бесконечности, не было бы и конечности, немыслима бы она была. А если есть бесконечность, то есть Бог и мир другой, на иных законах, чем реальный (созданный) мир».

* * *

«Мятущаяся, но не логическая голова».

* * *

«Семинарист. ».

* * *

«Изверг сердцем и умом».

* * *

«Не всегда же мы грешны; напротив, мы же бываем и святы. И кто ж бы мог жить, если б было иначе».

* * *

«Комедия Грибоедова гениальна, но сбивчива».

* * *

«Самоограничение и воздержание телесное для свободы духовной, в противуположность материальному обличению, беспрерывному и безграничному, приводящему к рабству духа».

* * *

«Портрет свиньи. Мы имеем уже твердые данные в распоряжениях последнего времени, что у нас не хотят походить на этот портрет. И прочь его, этот портрет, надоел уж он нам довольно и прежде».

* * *

«Пресса, между прочим, обеспечивает слово всякому подлецу, умеющему на бумаге ругаться, такому, которому ни за что бы не дали говорить в порядочном обществе, напротив, разбили бы ему морду и вытолкали. А в печати приют: приходи, сколько хочешь ругайся, даже с почтением примут».

* * *

«Красота дается женщине вначале, чтобы привязать мужчину, ибо нравственная связь еще слаба. Потом и не надо уж красоты, любят женщину, потому что сживутся душами (органическое соединение)».

* * *

«Уничтожить общественное мнение — так не то, что ничего больше не будет, а то, что есть, исчезнет».

* * *

«Леонтьеву (не стоит добра желать миру, ибо сказано, что он погибнет). В этой идее есть нечто безрассудное и нечестивое. Сверх того, чрезвычайно удобная идея для домашнего обихода: уж коль все обречены, так чего же стараться, чего любить, добро делать? Живем в свое пузо».

* * *

«Не от омерзения удалялись святые от мира, а для нравственного совершенствования».

* * *

«Да уж одно ношение жажды духовного просвещения есть уже духовное просвещение».

* * *

«Вы скажете, что на Западе померк образ Спасителя? Нет, я этой глупости не скажу».

* * *

«Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного».

* * *

«Недостаточно определять нравственность верностью своим убеждениям. Надо еще беспрерывно возбуждать в себе вопрос: верны ли мои убеждения? Проверка же их одна — Христос, но тут уж не философия, а вера...»

* * *

«"Карамазовы". необразованною верую в Бога. И эти хотели меня учить и смеялись над моим неразвитием. Да их глупой природе и не снилось такой силы отрицание, которое перешел я. Им ли меня учить».

* * *

«Черт. (Психологическое и ».

* * *

«Точно варяги, пришедшие по приглашению. Земля наша велика и обильна, ушли и оставили землю в беспорядке. Я не про крепостников говорю и не крепостное состояние оплакиваю, как не замедлят мне приписать. Я беспорядок и безначалие оплакиваю. Это безначалие и отсутствие законности имеет развращающее свойство не менее пьянства. Доведет до отчаяния, до бунта».

* * *

«Жидовство как факт всего мира. Католичество, уступающее жидовству. Примирение с поляками. принципами [17]89 года. Скудное содержание».

* * *

«Народ. В народе потребность чего-то нового, нигилистическая пропаганда найдет дорогу. Не нашла до сих пор по неумелости, глупости и неподготовленности пропагаторов.) Надо беречься. Надо беречь народ. Церковь в параличе с Петра Великого. Страшное время, а тут пьянство... Между тем народ наш оставлен почти что на одни свои силы. Интеллигенция мимо».

* * *

«Немцы, поляки, жиды — корпорация, и себе помогают. В одной Руси нет корпорации, она одна разделена».

* * *

«Богатство (трудно спастись). Богатство — усиление личности, механическое и духовное удовлетворение, стало быть, отъединение личности от целого».

* * *

«Жиды. И хоть бы они стояли над всей Россией кагалом и заговором и высосали всего русского мужика — о пусть, пусть, мы и слова не скажем: иначе может случиться какая-нибудь нелиберальная беда; чего доброго подумают, что мы считаем свою религию выше еврейской и тесним их из религиозной нетерпимости,— что тогда будет? Подумать только, что тогда будет!»

* * *

«Жиды. "Новое время". Среда. 19 ноября. Письмо о жидах Кояловича».

* * *

«Дельцами бывают только люди нравственности сомнительной».

* * *

«Совесть, совесть маркиза де Сада! — это нелепо».

* * *

«Инквизитор уж тем одним безнравственен, что в сердце его, в совести его могла ужиться идея о необходимости сожигать людей. Орсини тоже. Конрад Валленрод тоже».

* * *

«Общества слагались вследствие потребности ужиться. Это неправда, а всегда вследствие великой идеи».

* * *

«Вы говорите: да ведь Европа сделала много христианского помимо папства и протестантства. Еще бы, не сейчас же там умерло христианство, умирало долго, оставило следы. Да там и теперь есть христиане, но зато страшно много извращенного понимания христианства».

* * *

«Нравственно только то, что совпадает с вашим чувством красоты и с идеалом, в котором вы ее воплощаете».

* * *

«Народ. Там всё. Ведь это море, которого мы не видим, запершись и огородясь от народа в чухонском болоте. Люблю тебя, Петра творенье. Виноват, не люблю его. Окна, дырья — и монумент».

* * *

«Нам все не верят, все нас ненавидят,— почему? да потому, что Европа инстинктом слышит и чувствует в нас нечто новое и на нее нисколько непохожее. В этом случае Европа совпадает с нашими западниками; те тоже ненавидят Россию, слыша в ней нечто новое и ни на что не похожее».

* * *

«Русский народ весь в православии и в идее его. Более в нем и у него ничего нет — да и не надо, потому что православие есть все».

* * *

«Есть некоторые жизненные вещи, живые вещи, которые весьма, однако, трудно понять от чрезмерной учености. Ученость, такая прекрасная вещь даже и в случае чрезмерности, обращается от прикосновения к иным вещам в вещь даже вредную. Не все живые вещи легко понимаются. Это аксиома. А чрезмерная ученость вносит иногда с собой нечто мертвящее. Ученость есть матерьял, с которым иные, конечно, очень трудно справляются.

новые откровения. второго же разряда было довольно, и даже только и есть, что второй разряд. Так что будь расчрезмерная ученость, и все-таки второй разряд. Но ободримся, будет и первый. Когда-нибудь да ведь будет же он. К чему терять всякую надежду».

* * *

«"Нет славянофилов и западников как партий". Это неправда. Именно в последнее время образовались в партии — славянофильство, правда, едва-едва, но западничество — это партия во всеоружии, готовая к бою против народа, и именно политическая. Она стала над народом как опекующая интеллигенция, она отрицает народ, она спрашивает, чем он замечателен, и отрицает всякую характерную самостоятельную черту его, снисходительно утверждая, что эти черты у всех младенческих народов. Она стоит над вопросами народными: над земством, так как его хочет и признает народ; она мешает ему, желая управлять им по-чиновнически, она гнушается идей органической духовной солидарности народа с царем, и толкует о европейской вздорной бабе».

* * *

«Жид. Бисмарки, Биконсфильды, французская республика и Гамбетта и т. д. — все это, как сила, один только мираж, и чем дальше, тем больше. Господин и им, и всему, и Европе один только жид и его банк. И вот услышим: вдруг он скажет veto и Бисмарк отлетит как скошенная былинка. Жид и банк господин теперь всему: и Европе, и просвещению, и цивилизации, и социализму. Социализму особенно, ибо им он с корнем вырвет христианство и разрушит ее цивилизацию. И когда останется лишь безначалие, тут жид и станет во главе всего. Ибо, проповедуя социализм, он останется меж собой в единении, а когда погибнет всё богатство Европы, останется банк жида. Антихрист придет и станет на безначалии».

* * *

«Идеал красоты человеческой — русский народ. Непременно выставить эту красоту, аристократический тип и проч. Чувствуешь равенство невольно: немного спустя почувствуете, что он выше вас».

«Самосочинение. ».

* * *

«Русский народ весь в православии и в идее его. Более в нем и у него ничего нет — да и не надо, потому что православие всё. Православие есть церковь, а церковь — увенчание здания и уже навеки. Что такое церковь — из Хомякова. Вы думаете, я теперь разъяснять стану: нимало, нисколько. Это всё потом и неустанно. А покамест лишь ставлю формулу, да к ней прибавляю и другую: кто не понимает православия — тот никогда и ничего не поймет в народе. Мало того; тот не может и любить русского народа, а будет любить его лишь таким, каким бы желал его видеть. Обратно и народ не примет такого человека как своего: если ты не любишь того, что я люблю, не веруешь в то, во что я верую, и не чтишь святыни моей, то не чту и я тебя за своего. Широк, вынослив и в верованиях терпим. О, он не оскорбит его, не съест, не прибьет, не ограбит и даже слова ему не скажет. Народ искреннего человека, каким бы желал его видеть, выслушает, если тот умен и толков, поблагодарит за совет даже, за науку, мало того, советом воспользуется (ибо широк русский народ и отвлекать всё умеет), но своим не сочтет, руки не подаст ему, сердца своего не отдаст ему. А наша интеллигенция из чухонских болот прошла мимо. Сердится, когда ей говорят, что не знает народа».

* * *

«При полном реализме найти в человеке человека. Это русская черта по преимуществу, и в этом смысле я конечно народен (ибо направление мое истекает из глубины христианского духа народного),— хотя и неизвестен русскому народу теперешнему, но буду известен будущему».

* * *

«Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой».

* * *

«Что Россия не в одной только Европе, но и в Азии, и что в Азии, может быть, больше наших надежд, чем в Европе».

* * *

«Восточный вопрос разрешится сам собою. В сущности Восточный вопрос для нас теперь и не существует. Мы решим его вдруг, в грядущие времена, выберем минутку такую в Европе, вроде франко-прусской войны, и когда при том сама собой затрещит Австрия».

* * *

«Уничтожение аристократизма, петербургского взгляда на народ и на Россию и смирение перед нею».

* * *

«Петербург ничего, а народ всё».

* * *

«Проливать кровь вы не считаете нравственным, но проливать кровь по убеждению вы считаете нравственным. Но, позвольте, почему безнравственно кровь проливать?»

* * *

«Если мы не имеем авторитета в вере и во Христе, то во всем заблудимся».

* * *

«Нравственные идеи есть. Они вырастают из религиозного чувства, но одной логикой оправдаться никогда не могут».

* * *

«... огромный факт появления на земле Иисуса и всего, что за сим прошло, требует, по-моему, и научной разработки».

* * *

«Убеждение же человечества в ».

* * *

«Что царь русский есть царь и повелитель всего мусульманского Востока. Пусть приучаются к этой мысли в Константинополе».

* * *

«Я ничего не ищу, и ничего не прошу, и не мне хватать звезды за мое направление».

* * *

«Я, как и Пушкин, слуга царю, потому что дети его, народ его не погнушаются слугой царевым. Еще больше буду слуга ему, когда он действительно поверит, что народ ему дети. Что-то очень уж долго не верит».

* * *

«У нас всё в вопросах, всё будущее наше».

* * *

«Для народа в Петербурге только то лишь важно, что в нем его великий царь живет».

* * *

«Восторжествует православие, самодержавие, добрые мысли, святая простота и высота созерцания жизни».

* * *

«О, без интеллигенции нельзя обойтись, но и спросить после, а прежде народ».

* * *

«Много происходит, а вдруг и совсем даже как-то внезапно».

* * *

«Пусть приучаются к мысли, что мусульманский Восток и Азия принадлежат Белому царю».

* * *

«Имея море и флот, а теперь у нас всего только одна балтийская лужа, на которую польстился Преобразователь».

* * *

«У нас в России обратное: народ ждет всего от царя. Пугачев, шедший истребить помещика, должен назваться царем, чтобы иметь успех».

* * *

В заключение этого раздела хочу в порядке информации для размышления привести слова младшего современника Достоевского, человека талантливого и здравомыслящего — Герберта Уэллса:

«В то время как весь мир к западу от России изменялся очень быстро, сама она в течение XIX в. изменялась крайне медленно. В конце этого столетия, как и в его начале, она все еще представляла собой великую монархию в стиле позднего XVII столетия, основанием которой было варварство; она все еще находилась на той стадии, когда дворцовые интриганы и императорские фавориты могли осуществлять контроль над ее международными отношениями.

в какой позволяли ее слаборазвитая промышленность и ограниченное количество достаточно образованных людей. Такие писатели, как Достоевский, создали нечто вроде мистического империализма, основавшегося на идее Святой России и ее миссии. Эта идея была окрашена расовыми предрассудками и антисемитскими настроениями; однако, как показали последующие события, она не смогла глубоко проникнуть в сознание масс россиян» (из книги «Очерки истории цивилизации»).

Таким был взгляд со стороны на достоевское и постдостоевское время и на содержание и судьбу идей Достоевского. Оставлю его без комментариев, и насколько он верен, пусть судит читатель.

Раздел сайта: