147. А. Г. ДОСТОЕВСКАЯ - Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ
<Старая Русса.> Четверг, 15 июля <1876>
<В Эмс.>
Начинаю мое письмо, дорогой и милый мой папочка, обычным "все благополучно" и ужасно была бы рада, если б мне ничего иного не пришлось бы сообщить тебе во все это время. Мы здоровы, веселы и приготовляемся завтра праздновать федины именины; но праздновать не как-нибудь, -- а торжественно. Так как, дорогой Федичка, мы, купив дом, не святили его, то я и хочу завтра попросить батюшку прийти к нам и отслужить у нас молебен; кстати, и федино рождение. Кроме батюшки будут Ал<ександра> Павл<овна> и Анна Гавриловна.532 Надеюсь, голубчик мой, что ты не посердишься за то, что мы собираемся покутить без тебя. Вчера мы с детишками ходили покупать разности; на этот раз подарок не составил для Феди неожиданности: он сам выбирал лошадь и вожжи и был очень доволен. Прочие птенцы тоже получили подарки. Дорогой папичка, во вторник, 13-го июля я получила твое первое письмо из Эмса и немного успокоилась, узнав, что ты благополучно доехал. Но ты меня ужасно поразил известием, что болезнь твоя усилилась; неужто это правда? Я все об этом думаю и тоскую. Напиши, что сказал Орт? Ради бога, лечись усерднее, если надо все шесть недель, только бы была польза. Дорогой мой, ты скучаешь, как мне тебя жаль! Я тоже в вечной тревоге и грусти: тебя нет, мама уезжает в субботу, слуги грубят, няньки нет, просто такая мука! Впрочем не тужи обо мне, все обойдется. Тебе пришло два письма: одно от 1-го провинциала с грубыми примечаниями на твои статьи (не стоит пересылать), другое из Царского Села, которое и выписываю, чтобы не прилагать лишней марки.
Глубокоуважаемый, дорогой писатель!
Назовите это письмо эксцентричностью, аффектом, как хотите, но я не могу удержаться, чтобы не выразить Вам, не имея счастия лично знать Вас, того чувства, которое вызвала во мне Ваша статья о смерти Жорж З<анд>.533 Та сила симпатичности, с которою Вы отозвались о Ж<орж> З<анд> и ее святых произведениях, подействовала на меня электрически; к несчастью, я так мало встречала людей, которые могли бы так глубоко понимать личность и умели бы так честно оценивать ее деяния. Примите же, уважаемый писатель, выражение самой искренней признательности за то хорошее чувство, какое я испытывала, читая Вашу статью. Крепко жму Вашу руку. Сельская учительница.
Повесток получила на 12 руб. Сегодня ужасно удивилась, получив No Нового Времени, тогда как он нам все это время не высылался; думаю, не с намерением ли он прислан. О тебе ничего нет, но говорится о Русском Обозрении, вырезку тебе высылаю. Николай Алексеевич Киреев, член Славянского комитета, твой знакомый, убит турками в Сербии, и по нем служат торжест<венные> панихиды в Славя<нском> комитете.534
Послала посл<еднее> письмо во вторник, напишу (т<о> е<сть> пойдет) в понедел<ьник> 19. Еще раз цалую и обнимаю тебя крепко. Мама хочет что-то приписать.
Примечания:
Год установлен по содержанию письма.
532 речь идет о священнике И. Румянцеве, о старорусской актрисе А. П. Орловой и о А. Г. Гриббе.
533 "Дневник писателя", 1876, июнь, глава первая: "I. Смерть Жорж-Занда. II. Несколько слов о Жорж-Занде" (Достоевский, 1926--1930, XI, 307--315). В этом некрологе, посвященном Жорж Санд, Достоевский писал: "Жорж Занд<...> заняла у нас сряду чуть не самое первое место в ряду целой плеяды новых писателей, тогда вдруг прославившихся и прогремевших по всей Европе<...> Жорж Занд не мыслитель, но это одна из самых ясновидящих предчувственниц<...> более счастливого будущего, ожидающего человечество, в достижение идеалов которого она бодро и великодушно верила всю жизнь".
534 Отставной штаб-ротмистр Н. А. Киреев
О Н. А. Кирееве Достоевский писал в "Дневнике писателя" за 1876 г. как о человеке, "положившем жизнь свою за народное дело", а в "Дневнике писателя" за 1877 г. называет ого смерть "высочайшим самоотвержением в пользу ближнего" (см.: XI, 348; XII, 220).