201. А. Г. ДОСТОЕВСКАЯ - Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ
Старая Русса. Среда 8-го августа 1879 г.
<В Эмс.>
Только что отправила тебе письмо, милый, дорогой и золотой мой Федичка, третьего дня, в понедельник, а вечером получила письмо и от тебя. Благодарю тебя за него и за те милые, прелестные слова, которые оно в себе заключало, но еще более за твои чувства. Что оно искренно, я не сомневаюсь, зная моего дорогого Федичку. Твоя "царица" цалует и обнимает тебя горячо и еще горячее любит. Ну как твое здоровье, поправляешься ли ты? Меньше ли кашляешь? Ты не поверишь, с каким нетерпением я жду известия, что тебе лучше. Мы все, слава богу, здоровы и ведем себя хорошо. Одна беда: затеяли красить двери и окна и, веришь ли, навязали на себя ужасную муку: ужасная пачкотня, запах! Пришлось перебраться вниз, и мы живем три дня внизу. Ты не поверишь, до чего мне надоело караулить моего солдата и поминутно остерегаться, чтоб где-нибудь не запачкаться. Хорошо еще, что тебя нет, вот бы ты, бедный, натерпелся от этой муки. Нет, лучше ничего не переделывать, чем делать это при себе. А между тем у нас еще на неделю работы, так как хочу выбелить и оклеить потолки и стены. Погода у нас отличная, и детки ходят аккуратно на ванны, взяли их восемь. Вчера была у Анны Васильевны, которую не видала почти неделю. Застала их всех больными гриппом и кашлем, все не выходили больше недели из дому. Просидела вечер и очень была довольна: Анна Вас<ильевна> рассказывала многое про себя и очень интересное. Жаклар подарил мне письмо какой-то франц<узской> знаменитости. От них зашла к батюшке за Любой. У них, оказалось, празднуют рождение Сонечки704 705 с которыми я и познакомилась. Засадили ужинать, и я вернулась с Любой в 12 час<ов>. Федя не был. Замечательно, Федя положительно никуда не ходит, ни на музыку, ни к Жакларам, ни к батюшке. "Скучно у них, пойду лучше на заднюю улицу к мальчишкам". Теперь играет в рюхи. Вчера получили письмо от Бергеман. Пишет, что приедет к нам 22-го августа и прогостит неделю. А мы хотели ехать 21 к Нилу. Дети в ужасном огорчении, что не поедем, и я, может быть, решусь поехать 12--13--14 авг<уста>, чтоб воротиться к 22-му. Еще не решила, так как многое зависит и от наших попутчиков. Все тебе кланяются, Анна Васильевна особенно.
Очень тяжело сообщить тебе печальное известие. Вчера я получила телеграмму от Ф. М. Достоевского,706 что умерла Эмилия Федоровна.707 Она скончалась 6-го августа, хоронят сегодня 8-го. Очевидно, они не знают, что ты заграницей, потому что зовут на похороны. Я, конечно, не поехала. Да если б и ты был здесь, то не успел бы приехать на погребение, так как получена телеграмма после отправления машины. Бедная Эмилия Федоровна, мне очень ее жаль. Не тоскуй, голубчик мой, прошу тебя. Я было не хотела писать тебе этого, но, может быть, ты захочешь им написать. Я завтра пишу Федору Мих<айловичу> сочувственное письмо. Пожалуйста, дорогой мой, не печалься и не тоскуй о ней очень, это тебе повредит, а ты должен для нас беречь себя. Цалую и обнимаю тебя горячо и прошу тебя любить меня, твою дрянную женку, которая однако любит тебя без ума и без памяти. Цалуем тебя еще 1 000 000 000 000 раз. Твои Аня, Федя, Лиля.
Приписка Л. Ф. Достоевской.}
Напишу в субботу 11-го, пойдет 12 августа.
Примечания:
704 См. примеч. 312 на с. 421.
706 "Братьях Карамазовых" фамилию Верховцева носит Катерина Ивановна.
706 См. примеч. И на с. 391.
707 Жена брата писателя, М. М. Достоевского. Анна Григорьевна пишет в своих "Воспоминаниях": "Невестка его <Достоевского>, Эмилия Федоровна Достоевская, была добрая, но недалекая женщина. Видя, что после смерти ее мужа Федор Михайлович принял на себя заботы о ней и о ее семье, она сочла это его обязанностью и была очень поражена, узнав, что Федор Михайлович хочет жениться. Отсюда ее неприязненный тон ко мне, когда я была невестой. Но когда свадьба наша состоялась, Эмилия Федоровна примирилась с совершившимся фактом, и обращение ее со мной стало любезнее, особенно когда она увидела, что я так внимательна к ее детям. Бывая у нас почти ежедневно и считая себя отличной хозяйкой, она постоянно давала мне советы по хозяйству. Возможно, что это происходило от доброты душевной и желания принести мне пользу, но так как ее наставления делались всегда при Федоре Михайловиче, то мне было не совсем приятно, что в глазах его так настойчиво выставлялись моя нехозяйственность и небережливость. Но еще неприятнее для меня было то, что она постоянно ставила мне в пример во всем первую жену Федора Михайловича, что было довольно бестактно с ее стороны" (Воспоминания Достоевской, 116). Однако в данном случае Анна Григорьевна скрывает, что она была сама очень недовольна обязательством Достоевского содержать семью покойного брата (см.: 174). Вероятно, Э. Ф. Достоевская чувствовала это недовольство Анны Григорьевны; отсюда их взаимная недоброжелательность, и отчасти поэтому Анна Григорьевна, как она пишет далее в этом письме, не поехала на похороны Э. Ф. Достоевской.