Ф. М. Достоевский - А. Г. Достоевской. 23 июля 1873

51. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ 

<В Старую Руссу.>

Милый друг мой, Аня, сейчас получил от тебя письмо,²⁴² а оно с пятницы, ужас как долго идет! Я уж об вас надумался и настрадался. -- Скажи, голубчик Аня, можно ли так писать, как ты пишешь: "У меня случилось несчастье... Я в большом горе",-- и не объясняешь, что случилось. Ради бога, немедленно напиши, непременно, -- иначе рассержусь и поссорюсь с тобой и до тех пор не приеду, пока не напишешь. И не делай этого вперед никогда, ради бога, мне и без того тяжело. (Зачеркнута одна строчка). Напиши же, слышишь, сейчас же.

Рассказами о детях ты много дала мне удовольствия. Пиши всегда об этом. Я точно оживаю и точно с ними сижу.

Кроме ужасно тяжких мыслей и уныния, напавшего на меня почти до болезни, при одном соображении, что я по крайней мере еще на полгода закабалил себя в эту каторжную работу в Гражданине, -- я, кроме того, еще серьезно опасаюсь заболеть. Вчера так даже вечером ощущал лихорадочные припадки, болела спина, и отяжелели ноги. Сегодня мне, впрочем; гораздо лучше, только сплю худо, кошмары, дурные сны, и желудок расстроен. Пиши мне сейчас же, каждый раз по получении письма, не отлагая до другого дня, и я точно так же буду отвечать и на твои письма.

Мещерскому на его грубое письмо я отлично ответил, -- без задору, ровно, строго, прямо.²⁴³ Не посмеет более себя выказывать. В субботу утром приходила Анна Николаевна, взяла из твоего комода несколько вещей (6 штук чего-то, красная клетчатая мантилья, что ли, занавесы и проч.) и сверх того взяла у меня 10 руб. С домашними расходами у меня вдруг таким образом осталось 53 руб. (накануне дал Мише 10 р.). В субботу же по поручению моему Миша ходил в контору Клейна -- и что же: 50 экземпляров, говорят они, проданы, а самого Клейна нет в Петербурге, в Москву уехал, будет в первых числах августа, денег не оставил. (Вероятно, в 50 экземплярах только признаются, а продали еще больше). Между тем в понедельник расплата с сотрудниками. Сегодня встал в 10 часов и пошел по закладчикам. Везде 60 и ничего больше. И только в одном месте, у Аничкова моста, дом Лопатина дали 70, по моему настоянию. Но я все-таки в беспокойстве, потому что выдали мне квитанцию, где значится, что я продал часы и деньги 70 руб. получил сполна. Они меня успокоили и сказали, что у них это общая формула, у всех частных банков. Конечно, может быть, не надуют. Таким образом, денег у меня хватило: я выдал 106 руб., и осталось для житья до 15 р. с мелочью. Но зато без часов.

Теперь я совершенно один, даже Страхова нет. Мне ужасно начинает нравиться один из новых моих сотрудников, Белов²⁴⁴ (пишет критич<еские> статьи), но далеко живет. А кажется, мы могли бы сойтись. Ив<ан> Гр<игорьеви>ч тоже сегодня не приехал. Был только Паша вчера и бедный Миша. У него только что выздоровела жена, бывшая при смерти, и сверх того вчера в воскресение была она именинница, а денег, кроме 10 р., он ничего не достал.

С субботы на воскресение, между кошмарами, видел сон, что Федя взобрался на подоконник и упал из 4-го этажа. Как только он полетел, перевертываясь, вниз, я закрыл руками глаза и закричал г. отчаянии: прощай Федя! и тут проснулся. Напиши мне как можно скорее о Феде, не случилось ли с ним чего с субботы на воскресение. Я во второе зрение верю, тем более что это факт, и не успокоюсь до письма твоего.

Сплю я, просыпаясь ночью раз до 10 каждый час и меньше, часто потея. Сегодня, с воскресения на понедельник, видел во сне, что Лиля сиротка и попала к какой-то мучительнице, и та ее засекла розгами, большими, солдатскими, так что я уже застал ее на последнем издыхании, и она все говорила: Мамочка, мамочка! От этого сна я сегодня чуть с ума не сойду.

И вообще я чувствую, что это лето и эти занятия не доведут меня до добра. Что же касается до приезда к вам, то до 5-го августа и не жди меня: никакой, ни малейшей не будет возможности. За будущий 31 No к 30 числу июля я вообще покоен, т<о> е<сть> в том, что деньги, наконец, к Ив<ану> Г<ригорьеви>чу придут и он меня выручит. Ну, а за редакцию не спокоен. Надо самому писать длиннейшую статью,²⁴⁵ а я очень расстроен.

Сегодня (без меня) приходила Настя²⁴⁶ и получила, наконец, от Александры письмо от Прохоровны²⁴⁷ писем не получала. Однако обещалась написать. Сообщи Прохоровне вместе с моим поклоном.

Обнимаю тебя искренно, со всем жаром души. Пиши скорее. Пиши о детях, и о том, какое с тобой случилось горе? Слышишь? Не расстраивай меня и не раздражай еще более. Цалую тебя 1000 раз, Лилю, Федю тоже. Об них думаю и часто мучаюсь; ну случись что_ -- что_ с ними будет!

Вообще о моем здоровье не беспокойся (в предположении, что ты обеспокоишься). Сложения я крепкого. Погода у нас дурная, раз 20 в день дождь, гром и зарницы по ночам и вот уже 3-й день, оттого и сплю дурно.

Примечания:

²⁴²

²⁴³ Речь идет о публикации в "Гражданине" статьи Мещерского "По поводу помолвки..." (см. примеч. к предыдущему письму). Письмо Мещерского к Достоевскому и ответ Достоевского не сохранились.

²⁴⁴ Белое Евгений Александрович (1826--1896) -- педагог, историк-славянофил, в 1873 г. был одним из деятельных сотрудников "Гражданина" по отделу "Библиографии". Ему принадлежит несколько рецензий в "Гражданине" за 1873 г. (No 21, 26, 30, 31, 32). Интересно, что в молодости Е. А. Белов увлекался утопическим социализмом и в своем мировоззрении фактически проделал ту же эволюцию, что и Достоевский. См.: ЛН, т. 83,

²⁴⁵ Статьи для очередного номера "Гражданина" Достоевский не написал, а следующий его "Дневник писателя" за 1873 г. под заглавием "Учителю" появился лишь в No 32 "Гражданина" от 6 августа 1873 г.

²⁴⁶ Кухарка в доме Достоевского.

²⁴⁷ "Воспоминаниях": "Федор Михайлович очень дорожил Прохоровной за ее горячую любовь к нашему мальчику. О ней муж часто упоминал в письмах ко мне и выставил ее в романе "Братья Карамазовы" в виде старушки, подавшей за упокой души живого сына, от которого не получала известий. Федор Михайлович отсоветовал ей делать это и напророчил скорое получение письма, что действительно и случилось" (Воспоминания Достоевской, 272).