Ф. М. Достоевский - А. Г. Достоевской. 28 июля 1879

194. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ 

<В Старую Руссу.>

Милый дорогой друг мой Аня, третьего дня получил твое письмецо от 21-го июля⁶⁷⁸ и очень благодарен тебе. А так как я уже послал тебе много писем, то и отвечал не вчера, а пишу сегодня, а то и надоем тебе, пожалуй, письмами. Но однако ты пиши почаще, хоть коротенькие письма, но только почаще, чтоб я всегда знал, что с вами. Но лучше если б ты писала и подлиннее. Как хочешь, впрочем, не стесняю никого. Мне же здесь до последней крайности скучно и противно. Огромная толпа, пасмурная погода, а сегодня так всю ночь и весь день дождь. Сижу в глубоком уединении. Выхожу гулять, все так же, как и три года назад, в те же места, и скука до смерти. Вечером в 1/2 8-го уже ночь (горы), чуть закат -- сырость. Здоровье мое не совсем хорошо: страшно раскашлялся, по ночам особенно, грудь разорваться хочет. Общее ослабление, тоска, давление в груди, а ночью мучительнейшие кошмары. Сплю ночь прескверно, по пяти раз просыпаюсь и каждый раз от кошмаров (все разных), каждый раз в поту, так что ночью ровно пять раз переодеваю рубашку. Был сегодня в 8 часов утра у Орта (это уже 2-й раз). Он нашел, что если хорош желудок, то все хорошо (а желудок хорош); раздражительность же происходит всегда у всех от Кренхена в начале лечения. Усилил прием, теперь уже по 4 стакана в день. Он что-то гонит вперед. Пожалуй, придется и раньше 5 недель окончить лечение, потому что все тут говорят, что в сентябре лечение плохое. Но уж если приехал сюда, то решаюсь взять все, что можно, и пробыть здесь до nec plus ultra. {до предела (лат.).} А то столько жертв, а лечение скомкано. Вещи здесь страшно дороги, ничего нельзя купить <...> Купил бумаги (писчей) и перьев гадчайших, заплатил чертову кучу, точно мы где-нибудь на необитаемом острове <...> Из русских хоть есть имен тридцать (по курлисту), но все имена неизвестные, какой-то Семенов из Петербурга, какой-то князь Мещерский (но не наш). Кажется, здесь Чичерин.⁶⁷⁹ Есть несколько княгинь и графинь с семействами {Долгорукая, Оболенская, Радзивил) -- но все это незнакомые <...> Принялся вчера за работу, а вот сегодня опять за письма: тебе и Пуцыковичу. Прислал вчера письмо и умоляет, чтоб я поскорей прислал ему условленное письмо для напечатания. Письмо это надо сочинить осмотрительно, чтоб не компрометировать себя очень участием в эфемерном Гражданине.⁶⁸⁰ мягкое, но однако же с твердым требованием, чтоб присылали деньги тебе и кредитными билетами.⁶⁸¹ Если получишь, то вышли мне немедленно сюда (poste restante) 100 р. И вообще чем раньше вышлешь, тем лучше. Это хоть и на всякий случай, т<о> е<сть> может быть, и не истрачу, но положительно необходимо.

Милый друг мой, думаю о всех вас беспрерывно, а как вечер -- так до тоски и до мнительности. Я знаю, что ты хорошая мать деткам и благодарю тебя. Не давай им простужаться. Если износят сапожки или башмачки -- купи новые. Думаю, что вы скоро поедете к Нилу. Помолитесь и за меня, но пишите с дороги. Деток цалую и благословляю. Скажи Лилечке, что жду от нее цвета лица. Пусть Федя не простужается. Береги свое здоровье. Что если ты заболеешь -- кто за ними посмотрит? Мне это даже снилось в кошмаре. Обнимаю тебя и цалую, люби меня, а я тебя люблю. В отеле мне хорошо, обед мне приносят сытный, так что я оставляю одно блюдо на ужин. Пью один стакан пива и одну рюмку вина (здешнего, очень дешевого), маленькая бутылка на несколько дней. Из газет здесь Московские Ведом <ости> и Голос, да Journal de S. Petersburg.⁶⁸²

Пиши чаще, а то я неспокоен. Еще раз цалую вас всех, тебя и деток. Ты тоже мое дитя, да еще иногда блажное, а я твое и тоже блажное.

Примечания:

⁶⁷⁸ Письмо не сохранилось.