Ф. М. Достоевский - А. Г. Сниткиной. 2 января 1867

3. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. СНИТКИНОЙ

<В Петербург>

Вчера получил твое дорогое послание, бесценный и вечный друг Аня, и был ужасно рад. Наверно и ты получить успела мое письмо в тот (или на другой день), как послала мне свое. Теперь спешу тебя, главное, уведомить о делах. Дело свое я решил (т<о> е<сть> приступил к нему) скорее, чем думал, и теперь оно в главном почти решено. Я было думал начать действовать через Любимова (редактора Русского Вестника), поехал к нему на другой день по приезде и -- к счастью, не застал его дома. Тогда я отправился в редакц<ию> Русского Вестника и, опять-таки к счастью, зашел к Каткову (к которому не думал сначала заходить сейчас, рассчитывая пустить вперед Любимова). Катков был ужасно занят; я просидел у него 10 минут. Он принял меня превосходно. Наконец я встал, после 10 минут, и видя, что он ужасно занят, сказал ему, что имею до него дело, но так как он занят, той прошу назначить мне время: когда приехать к нему, чтоб изложить дело? Он вдруг стал настоятельно просить, чтоб я изложил дело сей же час. Я взял да и объяснил все в три минуты. Начал с того, что женюсь. Он меня поздравил искренно и дружески. "В таком случае, -- сказал я, -- я прямо вам говорю, что все мое счастье зависит от вас. Если вам нужно мое сотрудничество (он сказал: "Еще бы, помилуйте!"), то выдайте мне 2000 вперед, так и так, -- и я изложил все. Литераторы и всегда берут вперед, заключил я, но так как эта сумма очень сильна и таких вперед не выдают, то все зависит от вашей доброй воли". Он мне ответил: "Я посоветуюсь с Леонтьевым.¹⁸ Все дело в том: есть ли у нас такие деньги свободными, пожалуйте ко мне дня через два, а я употреблю все мое старание". Через 2 дня он сказал мне решенье окончательное: 1000 рублей сейчас можно, а другую тысячу отсрочить просит на два месяца. Я так и принял и поблагодарил.

Теперь, бесценная Аня, дело в таком виде: наша судьба решилась, деньги есть, и мы обвенчаемся как можно скорее, но вместе с тем предстоит и страшное затруднение, что вторая тысяча отсрочивается на такой долгий срок, а ведь нам нужно две тысячи до последней копейки сейчас (помнишь, мы рассчитывали). [Но все ж] Как это разрешить -- еще не знаю, но все-таки, как бы там ни было, а свадьба наша может устроиться. И слава богу слава богу! Обнимаю тебя и цалую, раз 100 зараз (два слова зачеркнуто).

Теперь! Я думаю, что на днях, завтра или послезавтра, получу либо деньги, либо переводы (праздники ужасно мешают) и... -- тотчас в Петербург, к тебе. Мне страшно грустно без тебя, хоть меня здесь все очень любят. Могу сказать, что 6-го или 7-го буду в Петербурге. Не говорю совершенно наверно, потому выдача денег зависит от них, но 90 вероятностей на 100, что 6-го или 7-го буду тебя обнимать и цаловать тебя, твои ручки и ножки (которые ты не позволяешь цаловать). И тогда наступит третий период нашей жизни.

Теперь несколько слов о здешней жизни. Ах, Аня, как ненавистны мне всегда были письма! Ну что в письме расскажешь об иных делах? и потому напишу только сухие и голые факты: во-первых, я уже тебе писал, что Соне все в тот же день открыл, и как она была рада. Не беспокойся, не забыл передать ей твой поклон, и она тебя уже очень, очень любит. По моим рассказам, она уже тебя отчасти знает, и ей многое (из рассказов) понравилось. Сестре сказал на другой день после первого ответа Каткова. Была очень рада. Александру Павловичу¹⁹ сказал на третий день. Он меня поздравил и сделал одно замечание, весьма оригинальное, которое я тебе передам после. Затем наступило время довольпо радостное. Новый год встречали весело, всей семьею. Были и Елена Павловна, и Марья Сергеевна²⁰ (удивительная шутиха). Ровно в 12 часов Александр Павлович встал, поднял бокал шампанского и провозгласил здоровье Фед<ора> Мих<айлови>ча и Анны Григорьевны. Машенька и Юлинька, которые ничего не знали, были очень удивлены. Одним словом, все рады и поздравляют.

До сих пор мало кого видел, кроме Яновского²¹ (моего одного приятеля) и Аксакова,²² который ужасно занят. Яновскому Майков,²³ бывши в Москве, сказал про нас, что он "видел тебя и, судя по тебе, ожидает полного счастья Фед<ору> Мих<айлови>чу". Мне очень приятно было, что Майков так отозвался. Яновский много про тебя расспрашивал и тоже очень рад и поздравляет.

С Аксаковым говорил о сотрудничестве.

Вообрази, до сих пор еще не успел просмотреть двух последних глав.²⁴ Здесь вышла ноябрьская книга.²⁵ -- Вчера, в Новый год, Елена Павловна позвала всех к себе на вечер. Стали играть в стуколку. Вдруг Александру Павловичу подают письмо (присланное в квартиру Елены Павловны с нарочным из Межевого института), а он передает его мне. Кое-кто стали спрашивать: от кого? Я сказал: от Милюкова,²⁶ встал и ушел читать. Письмо было от тебя; оно очень меня обрадовало и даже взволновало. Воротился я к столу в радости и сказал, что известия от Милюкова неприятные. Через четверть часа почувствовал как бы начало припадка. Пошел в сени, намочил голову и приложил к голове мокрое полотенце. Все несколько взволновались. Я дал поутихнуть и вызвал Соню, которой и показал твой поклон. Затем, когда приехали домой, прочел все твое письмо вслух Соне и Маше. Не сердись, моя радость, они видели и свидетельницы, как я тебя люблю -- как я бесконечно тебя люблю и тем счастлив.

"Я очень рада, что летом не поддалась и не сказала вам ничего решительного, иначе я бы погибла". Я очень рад, что она все так принимает и с этой стороны уже совершенно теперь спокоен.

Завтра же начну хлопотать о скорейшем и немедленном [устройстве] получении денег. Хочу тебя видеть каждый день, каждый час все больше и больше (одно слово зачеркнуто). Скажи спасибо от меня Паше за то, что он тотчас же у тебя был. Обнимаю и цалую тебя бессчетно и когда пишу это, то бесконечно мучаюсь, что это только на письме покамест. О как бы я тебя теперь обнял! Прощай, дорогой друг, Аня, будь весела и люби меня. Будь счастлива; жди меня; все тебе кланяются.

Еще тебя цалую, (не нацалуюсь), твой счастливый

С этакой-то женой, да быть несчастливым -- да разве это возможно! Люби меня, Аня; бесконечно буду любить.

Примечания:

¹⁸ Павел Михайлович (1822--1874) -- филолог и журналист, сотрудник "Русского вестника", автор ценных сборников по классической древности, с 1847 г. занимал в Московском университете кафедру римской словесности и древностей. Принимая активное участие в журнале "Русский вестник", Леонтьев оказывает влияние на М. Н. Каткова при выборе произведений, предназначенных для публикации. Именно влиянию Леонтьева Достоевский приписывал отказ редакции "Русского вестника" напечатать в 1859 г. его повесть "Село Степанчиково и его обитатели" (см.: Письма, I, 263).

¹⁹ Иванов "редкий и благороднейший человек", по характеристике писателя (Письма, II, 86).

²⁰ "Остроумием особенно отличалась Мария Сергеевна Иванчина-Писарева, подруга старших дочерей Веры Михайловны, -- вспоминает Анна Григорьевна. -- То была девушка лет двадцати двух, некрасивая, но весёлая, бойкая, находчивая, всегда готовая поднять человека на смех <...> М. С. Иванчина очень рельефно выведена <в романе "Вечный муж"> в виде бойкой подружки "Марьи Никитишны"" (Воспоминания Достоевской, "Я так счастлива, что знала лично Федора Михайловича! Сколько у меня отрадных воспоминаний сохранилось об этом дивном человеке и гениальном писателе" (ЛН, т. 86, 546).

²¹ Яновским (1817-- 1897) произошло в 1846 г. Они подружились, хотя внутренней духовной близости между ними не возникло. Яновский всю жизнь сохранял к Достоевскому самые искренние и теплые чувства. В 1859 г., когда Достоевский приехал из Семипалатинска в Тверь, Яновский, как он сам писал об этом, "первый из близких его знакомых посетил его в этом городе <...> единственно с целью увидеть и обнять дорогого мне Федора Михайловича" ("Новое время"; 1881, 24 февраля/8 марта, No 1793). С. Д. Яновский оставил "Воспоминания о Достоевском", напечатанные в "Русском вестнике" (1885, No 4, с. 796--819). См. также 439, где опубликована фотография С. Д. Яновского 1872 г. с дарственной надписью: "Ф. М. и А. Г. Достоевским от искренно и неизменно любящего их и преданного им С. Яновского".

²² Известый публицист-славянофил Иван Сергеевич Аксаков (1823--1886) издавал в 1867--1868 гг. политическую и литературную газету "Москва" и, как пишет далее Достоевский, хотел привлечь его для сотрудничества в этой газете. Но Достоевский участия в "Москве" не принимал. В начале 60-х годов Достоевский резко полемизировал со славянофильской газетой И. С. Аксакова "День" в статьях "Последние литературные явления. Газета "День"" ("Время", 1861, No 11) и "Два лагеря теоретиков" (там же, 1862, No 1--2) (см.: XIII, 145--154, 235--253). Сближение между И. С. Аксаковым и Достоевским начинается во второй половине 70-х годов. См. далее письма этого времени Достоевского к Анне Григорьевне.

²³ Майков Аполлон Николаевич (1821--1897) -- поэт, переводчик и критик, большой друг Достоевского еще со второй половины 40-х годов, с того времени, когда он также был во многом близок к петрашевцам. Именно Майкову Достоевский доверяет тогда Секретнейшие сведения о готовившемся государственном перевороте: рассказывает о намерении петрашевцев -- Спешнева, Мордвинова, Момбелли, Филиппова, Григорьева, Милютина и его -- выделиться из кружка Петрашевского и "образовать особое тайное общество с тайной типографией <...> с целью произвести переворот в России" (см.: "Исторический архив", 1956, т. III, с. 224--225). В ответ на вопрос Следственной комиссии о наиболее близких людях Достоевский назвал прежде всего семью Майковых (см.: Бельчиков Н. Ф. Достоевский в процессе петрашевцев. М., 1971, с. 123). Дружественные отношения Достоевского и Майкова продолжались и в 60-е годы, причем, как справедливо указывает А. С. Долинин, "когда в конце первой половины 60-х годов началось у Достоевского перерождение убеждений, которые постепенно стали принимать славянофильскую окраску, то на этом пути он должен был еще ближе сойтись с Майковым, пережившим ту же эволюцию несколькими годами раньше (в конце 50-х годов)" (Письма, "Подростка" в "Отечественных записках", между Достоевским и Майковым наступает некоторое охлаждение (см. далее письма Достоевского к Анне Григорьевне из Петербурга за 1875 г. и письма Майкова к своей жене -- ЛН, т. 86, 482, 485).

²⁴ Две последние главы и эпилог "Преступления и наказания" были напечатаны в декабрьской книге "Русского вестника" за 1866 г.

²⁵ Ноябрьская книжка "Русского вестника" с "Преступлением и наказанием".

²⁶ Милюковым (1817--1897), педагогом и писателем, завязались еще в 40-е годы; не прерывались они и после возвращения Достоевского из ссылки (см. письма Достоевского к Милюкову от 10 XI 1860, VI 1866, 13 II 1867 -- I, 299, 442, 456). Однако духовной близости между ними не было. Об этом свидетельствуют отрицательные отзывы Достоевского об А. П. Милюкове в заграничный период (1867--1871) в письмах к Э. Ф. Достоевской, Н. Н. Страхову, А. Г. Достоевской. В 1890 г. появилась книга А. П. Милюкова "Литературные встречи и знакомства", в которой целая глава посвящена знакомству и дружбе с Ф. М. Достоевским.