Д. В. АВЕРКИЕВУ
5 ноября 1877. Петербург
5-го ноября/77 Петербург
Многоуважаемый Дмитрий Васильевич,
"высокообразованность скороспелых богачей, зависть адвокатов" и проч. - всё это показалось мне чрезвычайно живым и именно тем, что теперь нужно на сцену).1
Я не отвечал Вам до сих пор единственно потому, что всё рассчитывал ответить уже о результате, то есть пойти туда и посондировать. Но между тем засел дома больной в лихорадке, не велено никуда ни ногой, и принимаю хинин и проч. Кажется, однако, скоро мой арест кончится, и я схожу к Салтыкову (Щедрину), которому мне и без того надо отдать визит. Заметьте себе, однако, что я вовсе не со всеми знаком в редакц<ии> "Отечественных зап<исок>". Я знаю лишь Некрасова, Щедрина и Плещеева, с остальными же на учтивых словах и вижусь редко. Некрасов по болезни принимает в редакции слишком мало участия, Плещеев не имеет никакого, а значит всё - Салтыков. По моему мнению, он единственно издает журнал, пользуется дружбой и доверенностью Некрасова неограниченной и, кажется, пайщик издания. Он всё и решит. Впрочем, прямо скажу: тут может быть лишь один вопрос (мимо всякого вопроса о достоинстве комедии) : "Настолько ли имя Ваше ретроградно, что уже несмотря ни на что Вам надо будет непременно отказать?"2 Они именно держутся такого взгляда, и приди хоть сам Мольер, но если он почему-либо сомнителен, то и его не примут. Ну вот, я Вам объяснил тайну; само собою разрешить я ее не могу, но с Щедриным поговорю в непродолжительном времени, предлагая ему Вашу вещь совершенно от себя, так что самолюбие Ваше не пострадает, - тогда напишу. А пока свидетельствую полное уважение Вам и Вашей супруге3 и жму Вам руку.
Федор Достоевский.
Является ответом на письмо Аверкиева от 21 октября 1877 г. (см.: РГБ, ф. 93. II. I. 76).
1 Аверкиев 21 октября 1877 г. обратился к Достоевскому, после публикации «Подростка» снова сблизившемуся с редакцией «Отечественных записок», «с покорнейшею просьбой» по поводу своей новой комедии «Непогрешимые». Эту пьесу, поясняет Аверкиев, по причинам, «важным» для него «лично», ему не хотелось бы помещать в «Русском вестнике», «вследствие исключительного сотрудничества», в котором он «считается почему-то не только солидарным, но как бы ответственным за всё», в нем помещаемое, хотя, по его словам, ему «надоело печататься» там и многие публикуемые в этом журнале статьи ему «не только не нравятся, но, как г-на Авсеенко, просто претят». «Вот мне и вздумалось, — пишет Аверкиев, — попытать счастья, нельзя ли напечататься где-либо в другом месте. Самым подходящим журналом мне кажутся „Отечеств<енные> записки”. Вы знаете там всех, а я никого, а потому я и решаюсь просить Вас позондировать это дело. Если и не удастся, то всё как будто легче получить отказ не лично, а через третье лицо». О своей комедии он сообщает, что она «из современного быта и в стихах», «непогрешимость» представлена в ней как «un vice à la mode» <модный порок — франц.>, «мольеровского Дон Жуана». «В ней, — поясняет Аверкиев, — задеты и скороспелые богачи или финансисты, как их зовут для пущей важности, и либеральные баре, и адвокаты, и газетчики. Эти лично, а мимоходом и другие. Нигилистов нет, ибо они уже повывелись, а остались, вообще говоря, одни гилисты, от слова гиль. Комедия написана в чисто комическом духе, что ныне редкость, без всякого сентимента, без убийств и полиции и вообще без всяких натянутостей, на что ныне мода. Надеюсь, что смеху в ней достаточно. <...> Я, как Вам известно, довольно прилежный, хотя, быть может, и достаточно негодный, ученик старых писателей и к новшествам не расположен: я думаю, что пошлость убивается смехом» ф. 93. II. 1. 76). После выхода «Комедии о российском дворянине Фроле Скобееве» (1869) Достоевский возлагал на Аверкиева большие надежды, рассматривая его в одном ряду с Островским и даже отдавая в некотором отношении (при меньшем «блеске в таланте и в фантазии») ему предпочтение (см. письмо 140).
2 «Комедии о <...> Фроле Скобееве» и драмы «Каширская старина» (1872), с первых шагов своей литературной деятельности занял позиции, враждебные революционно-демократическому крылу русской литературы и журналистики. Еще в первой половине 1860-х гг. он поместил большое количество пародий и эпиграмм на деятелей прогрессивной печати в юмористическом журнале «Оса», редактировавшемся А. А. Григорьевым. Имея в виду эти и подобные им публицистические выступления Аверкиева, Д. И. Писарев в 1865 г. в статье «Прогулка по садам российской словесности» назвал его рыцарем «мракобесия и сикофантства». Со столь же резкими определениями фигурировало его имя в публицистике М. Е. Салтыкова-Щедрина 1860-х гг., включившего сатирические намеки на Аверкиева в «Историю одного города» и «Современную идиллию».
3 Речь идет о С. В. Аверкиевой, с которой Достоевский встречался как в 1870-х, так и в начале 1880-х гг.