M. M. ДОСТОЕВСКОМУ
5 марта 1864. Москва
Москва, 5 марта.
Любезный друг, брат Миша, сейчас получил от тебя письмо со вложением "Голоса". В прошлом письме я упомянул о моей болезни только вскользь. Теперь же, скажу тебе, я до того разболелся, как и не ожидал никогда. Вот уже пять дней лежу в постеле, и мне даже для необходимых надобностей запрещено приподыматься. Лечит Александр Павлович и говорит, что болезнь серьезная. Всё то же, что и в Петербурге, те же судороги, но только в гораздо большем размере. Ставили пиявки, клистиры, дают всякие микстуры и проч. Аппетиту нет, силами ослабел. Александр Павлович говорит, что воспаление предстательной железы, и не знает, будет ли внутренний нарыв или так пройдет. Я уверен, что не будет, потому что с третьего дня мне уже гораздо легче. Я надеюсь через неделю уже вставать, я надеюсь непременно. Не думай, чтоб я себя утешал. Письмо это я пишу, вопреки приказаниям, сидя на стуле. Ну, а три дня перед этим и подумать нельзя было хоть одну минуту просидеть на стуле. Боли легче, судороги легче, но все-таки надобно окончательно вылечиться, а не так, как вылечился я в Петербурге.
Писать что-нибудь теперь я физически не могу. Буквально - невозможно; и если б знал ты, как это меня тяготит! Критику надобно, а статей нет; выпускаешь 2 номера разом, а сам больной, да еще с таким несчастием.
Статья моя (будущая) о споре Погодина с Костомаровым будет во всяком случае - большая статья и не может быть сокращена. Я смотрю на нее с надеждою. Я не знаю историю так, как они оба, а между прочим, мне кажется, что есть что сказать и тому и другому. Во всяком случае, я статью теперь написать - не могу. Физически не могу.
Брат, голубчик, упроси Страхова, чтоб написал хоть что-нибудь с общим взглядом (1) в критику еще. Я же, как только (2) поправлюсь, примусь уж за повесть и, кончив ее, напишу о Костомарове и о Кохановской, если успею.
Теперь же придумал: может быть, я изобрету как-нибудь способ, если легче будет, писать в постеле. Для этого послезавтра, может быть, напишу коротенькую заметку о Слепцове. Напишу умеренно, хвалить очень не буду. Но в таком случае надо бы еще статейку - хоть Страхова.
Это всё может быть. Наверно не надейся. Если напишу, то, эдак, числа 12-го получишь. Если опоздаю - что ж делать. Но раньше не могу.
и тебе и ему письма вместе, от тебя уже два получил, а этот барич и не думает отвечать, несмотря на мое приказание. Кабы ты сам к нему заехал и распек этого ленивого негодяя. Да, ради бога, справься у него: Варвара Дмитриевна поедет в Москву или нет? Я болен, Марья Дмитриевна страшно больна. Если б она была хоть несколько дней, как бы она помогла.
Прощай, голубчик. Обнимаю тебя от всего сердца. Милый ты мой, как тебе должно быть тяжело во всех отношениях.
Всем поклон. Машу поздравь с прошедшим праздником. Катю поцелуй. Эмилии Федоровне поклонись от меня искренно.
Твой, покамест бесполезный,
Ф. Достоевский.
(2) было: если