Достоевский Ф. М - Любимову Н. А., 7 (19) августа 1879

H. A. ЛЮБИМОВУ

7 (19) августа 1879. Эмс

Эмс. 7/19 августа/79.

Милостивый государь, многоуважаемый Николай Алексеевич,

Спешу выслать Вам при сем книгу шестую "Карамазовых", всю, для напечатания в 8-й (августовской) книге "Русского вестника". Назвал эту 6-ю книгу: "Русский инок" - название дерзкое и вызывающее, ибо закричат все не любящие нас критики: "Таков ли русский инок, как сметь ставить его на такой пьедестал?". Но тем лучше, если закричат, не правда ли? (А уж я знаю, что не утерпят.) Я же считаю, что против действительности не погрешил: не только как идеал справедливо, но и как действительность справедливо.

Не знаю только, удалось ли мне. Сам считаю, что и 1/10-й доли не удалось того выразить, что хотел. Смотрю, однако же, на эту книгу шестую как на кульминационную точку романа. - Само собою, что многие из поучений моего старца Зосимы (или, лучше сказать, способ их выражения) принадлежат лицу его, то есть художественному изображению его. Я же хоть и вполне тех же мыслей, какие и он выражает, но если б лично от себя выражал их, то выразил бы их в другой форме и другим языком. Он же не мог ни другим языком, ни в другом духе выразиться, как в том, который я придал ему. Иначе не создалось бы художественного лица. Таковы, например, рассуждения старца о том: что есть инок, или о слугах и господах, или о том, можно ли быть судьею другого человека1, и проч. Взял я лицо и фигуру из древле-русских иноков и святителей: при глубоком смирении надежды беспредельные, наивные о будущем России, о нравственном и даже политическом ее предназначении. Св. Сергий, Петр и Алексей митрополиты разве не имели всегда, в этом смысле, Россию в виду?

Чрезвычайно прошу Вас (умоляю), многоуважаемый Николай Алексеевич, поручить корректуру надежному корректору, так как сам эту книгу, за отсутствием, не могу корректировать. Особенно прошу обратить внимание на корректуру от 10 до 17-го полулистка включительно (главка под рубрикой: "О священном писании в жизни отца Зосимы"). Эта глава восторженная и поэтическая, прототип взят из некоторых поучений Тихона Задонского, а наивность изложения - из книги странствований инока Парфения2. Просмотрите сами, многоуважаемый Николай Алексеевич, будьте отцом родным! - Когда корректуры всей книги будут отсмотрены, то сообщите Михаилу Никифоровичу. Мне бы хотелось, чтоб он прочел и сказал свое мнение, ибо очень дорожу его мнением.

Очень еще прошу сохранить все разделения на главы и подглавы, как есть у меня. Тут вводится в роман как бы чужая рукопись (Записка Алексея Карамазова), и само собою, что эта рукопись разграфирована Алексеем Карамазовым по-своему. Здесь вставлю ропщущее NBеne: в июньской книге, в главе "Великий Инквизитор", не только нарушены мои рубрики, но даже всё напечатано сплошь, страниц 10 сряду, без перенесения на другую строчку даже. Это очень меня огорчило, и на это приношу Вам мою сердечную жалобу.

Следующую, 7-ю книгу, под названием: "Грушенька", которою закончится в этом году 2-я часть "Карамазовых", вышлю неуклонно примерно к 10-му сентября и уже из Старой Руссы. Эта 7-я книга предназначена мною на 2 книги "Русского вестника", сентябрьскую и октябрьскую. Будет всего в книге 7-й листа 4, так что на сентябрь придется всего лишь листа 2, не более, но что делать: в этой 7-й книге два отдельные эпизода, как бы две отдельные повести. Зато с окончанием этой 2-й части восполнится совершенно дух и смысл романа. Если не удастся, то моя вина как художника. 3-ю же часть романа (не более числом листов 1-й части) отлагаю, как уже и писал Вам, до следующего года. Здоровье, здоровье помешало! 2-я часть выйдет, таким образом, как бы несоразмерно длинна. Но что было делать, так пришлось.3

Приношу Вам чрезвычайную благодарность мою насчет исполнения просьбы моей о порядке высылки денег жене моей в Старую Руссу, она уже меня уведомила.

Заранее спешу и еще об одной просьбе: августовскую книгу "Р<усского> вестника" не забудьте, многоуважаемый Николай Алексеевич, приказать выслать своевременно в Старую Руссу! Я именно приеду домой к ее выходу.

Ваш всегдашний слуга

Федор Достоевский.

Всего в высылаемой книге шестой: "Русский инок" 53 почтовых полулистка.

Примечания:

1 «Из бесед и поучений старца Зосимы» в разделах, имеющих дополнительные заглавия: «Нечто об иноке русском и о возможном значении его». «Нечто о господах и слугах и о том, возможно ли господам и слугам стать взаимно по духу братьями», «Можно ли быть судиею себе подобных? О вере до конца».

2 О прототипах Зосимы см.: Плетнев Р. Сердцем мудрые: (О «старцах» у Достоевского) // О Достоевском: Сб. статей / Под ред. А. Л. Бема. Прага, 1933. Вып. 2, а также: Альтман М. С. Достоевский и его время. С. 213—218; 2) Достоевский: По вехам имен. Изд. Саратовского университета, 1972 (по указателю имен).

3 «Грушенька», будет состоять из двух «отдельных повестей», Достоевский, вероятно, имел в виду события, описанные им затем в двух книгах: «Алеша» (книга седьмая) и «Митя» (книга восьмая). Окончательный состав седьмой книги определился между 8 и 16 сентября, т. е. к моменту отправки большей части рукописи в редакцию. В седьмой книге был оставлен только первый «эпизод» (встреча Алеши с Грушенькой), в соответствии с чем и объем ее уменьшился до 21/2 листов. Впоследствии в связи с решением дополнить повествование рассказом о «предварительном следствии» (книга девятая), не предусмотренным первоначальным планом, Достоевский разделил «Братьев Карамазовых» на четыре части, обозначив, что третья часть начинается седьмой книгой.