А. Е. ВРАНГЕЛЮ
8 ноября 1865. Петербург
Петербург 8-го-20 ноября/65.
Добрейший и многоуважаемый друг Александр Егорович, неужели уж четыре недели прошло?1 Сосчитал и действительно так. А что я сделал? Ничего. Странно: по Вашему письму вижу, что Вы как будто и не получили мою записочку с парохода из Кронштадта. Так ли? Напишите. Я Вам лишний фунт задолжал. Это была не записка, а несколько слов на пароходном счете. Нехватило фунта, а между тем на карманные мои расходы пошло всего 5 шиллингов (на пиво. Вода была сквернейшая). Явились такие рубрики счета, которых и подозревать нельзя было и избежать тоже. Я и написал на счете Вам несколько строк, прося заплатить этот фунт в Копенгагене, потому что у меня уже ни копейки не было. Неужели они не явились. Переход был спокойный, но притащились мы только на шестые сутки.
Как приехал - сейчас припадок, в первую ночь, - сильнейший. Оправился, дней через пять - другой припадок, еще сильнее. Наконец, 3-го дня еще, хоть и слабый, но три сряду меня ужасно расстроили.
Тем не менее сижу и работаю, не разгибая шеи.
Катков прислал 300 руб. в Висбаден, дома их нашел (1) у себя: переслал Янышев. Между тем всё на меня обрушилось. Семейство брата (покойного) в полном расстройстве. Только меня и ждали. Всё им отдал и, кроме того, на днях занял еще 100 руб. Что мне делать, не знаю. Советовался только с Полонским. Много говорил мне о том, что надо непременно подождать с журналом2, и советовал написать роман и еще что-нибудь, чтоб подновить свое имя, и тогда уже начинать. Значит, через год. Насчет же вспоможения - качает головой. Но я еще не пробовал, а всё еще хочу попробовать. Я буду просить для семейства брата у министра.
В голове у меня есть одно периодическое издание, не журнал. И полезное и выгодное. Может быть осуществлено в будущем году3. Но пока надо роман кончить4. Работаю из всех сил, а между тем это запрещено докторами, ибо припадки.
Сейчас Вам ничего не могу выслать. Потерпите, добрейший Друг. За роман получу не менее 2500 р. Отдам. Ведь уж это верно; я и задаток получил. Только бы кончить!
Пальто и плед пришлю. Может, завтра же вышлю в Любек.5
Невозможно. Нелепо. Совсем не те у меня отношения.
Полную преданность и беспредельное уважение свидетельствую Вашей супруге. А главное, желаю ей здоровья - это главное. Поздравляю с дочерью и целую всех детей, особенно умницу.
До свидания, голубчик и старый друг. Крепко жму Вам руку.
Ваш весь Ф. Достоевский.
Паша мой здоров и меня утешает, а брат больной наверно скоро умрет - в этом году, может быть. Буду Вам подробно писать о всех новостях и планах. Не забывайте меня и Вы.
У нас снег, санная дорога, и Нева становится. Пароходы вряд ли могут быть. Перешлю другим образом.
Чемодан получил из Франкфурта. Всё стоило 62 руб.
Примечания:
Материалы и исследования. Т. 3. С. 279—280).
1 Достоевский пробыл в гостеприимной семье Врангеля в Копенгагене неделю. Врангель писал позднее в своих воспоминаниях: «Очень радостна была наша встреча, всплыли, конечно, воспоминания о Сибири, о „Казаковом саде”, о наших сердечных увлечениях и пр. и пр. Много говорили и о покойнице Марии Дмитриевне, и о красавице Марине О., которую так ревновала к нему его жена...» (Врангель.
2 О задуманном журнале Достоевский говорил с Врангелем при встрече.
3 В это время Достоевский вынашивал замысел будущего «Дневника писателя», осуществленный лишь в 1873 г.
4 Речь идет о романе «Преступление и наказание».
5 «пальто и плед» по возможности скорее и лучше пароходом, отходящим «всякую субботу» из Кронштадта в Любек.