С. Е. Лурье -- Достоевскому
14 июля 1877 г. Минск
Многоуважаемый и добрый Федор Михайлович!
Странно, что во всех особенно важных для меня случаях я, не отдавая себе, впрочем, отчета почему, обращаюсь прямо к Вам.
Уже давно я не писала Вам, и знаете почему, Федор Михайлович? Во-первых, конечно, что не получила ответа на мое письмо,1 а я к этому не привыкла; но все-таки я бы думала, авось письмо недавно получено и т. д., след<овательно>, не это главная причина, а то, что мне, решительно не знаю почему, показалось, что в Вашем последнем письме звучит натянутость, вежливость, нужно-де ответить,2 а быть в тягость я не люблю.
Теперь у меня слишком важное дело, чтоб я обращала внимание на мелочи, Бог с ними. В Петербурге открываются женские курсы при университете, как я слышала, с октября месяца,3 я во что бы то ни стало хочу поступить на эти курсы; что меня добровольно отпустят из дому, это я очень хорошо знаю, но теперь меня беспокоит вопрос "какое право имею я жить на папашины деньги, не доставляя ему радостей, а только горе?" очевидно, никакого, хотя деньги мне будут выдаваться, так как, по словам папаши, его дочь не должна умирать с голоду, хоть бы он и оставлен ею. Я не хочу этого, не хочу у них ничего брать за исключением 15 р<ублей> в месяц, которые мамаша может, т. е. хочет, высылать, теперь вопрос в том, чем и как могу я сама зарабатывать по крайней мере еще 20 р<ублей> в месяц. Можете ли Вы мне что-нибудь посоветовать? Что я не смогу в Минске жить -- это факт. Всю ночь я сегодня не спала, взвешивая все. В Минске у родителей я живу богато, хорошо, могу выйти замуж за богатого человека и жить, как говорится, припеваючи. Но что же из того? Теперь у меня есть все, что я могу желать, у нас новая, прекрасно отделанная квартира в 13 комнат, у меня богатые платья, мне обещана поездка в Париж на всемирную выставку, у меня даже есть всевозможные книги, газеты, рояль прекрасный, учитель музыки, учителя языков, я могу посещать театр, клуб и тем не менее мне все это противно, я хочу чем-нибудь быть, я знаю, что не легко себе зарабатывать хлеб. Привыкшая к довольству, независимости девушка не помирится с долей какой-нибудь учительницы, но тем не менее я согласна на все, лишь бы не быть в Минске, согласна хоть стряпать, лишь бы я могла посещать при этом курсы и не была бы в Минске. Ах, как он противен! У нас нет ни одного порядочного знакомого, все молодые люди это осел на осле и ослом погоняет, с русским обществом мы не знакомы, я первая не хочу и не могу с ними вдруг сойтись, да и те еще хуже, кажется, за исключением нескольких, да они жидов ненавидят, и я, конечно, не сделаю им этого удовольствия за одно с ними ругать жидов.
Вообще я прошу Вас, роль просительницы для меня нова, но к Вам я не стыжусь обратиться, если можете мне посоветовать или достать работу, то я приеду, если узнаю, что курсы открылись и поступлю, 35 р<ублей> я думаю достаточно, чтоб прожить как-нибудь.
Ведь Вы мне тотчас ответите, не правда ли?4 Я надеюсь на Вас и потому пишу, вот и все.
От уважающей Вас Софьи Лурье.
Посылаю 5 р<ублей>: прошу один экземпляр "Днев<ника> Пис<ателя>" высылать по адресу: Фаине Рабинович в Тельше (Ковенской губ<ернии>), а другой: Софье Ефимовне Лурье, в г. Минске.
Да, одна еврейская девушка высшего круга, очень богатая, убежала ночью в монастырь и сегодня принимает православие. Ее родители в отчаянии, отец, говорят, хотел зарезаться, дед получил удар, говорят, что он умирает или умрет скоро, она влюбилась в какого-то писаря, исключенного из 4-го класса гимназии, глупого, необразованного, но чрезвычайно красивого и изящного господина. Замуж она кажется не выходит за него, а остается пока в монастыре. Мне ее ужасно жаль, так как этот г. Валицкий ужасный шарлатан, а она, вероятно, будет несчастна.
Денег не послала, это возня, надо <застраховывать?> и поручать приказчику, а я этого теперь не могу. {Абзац приписан на полях.}5
Примечания:
Год устанавливается по содержанию письма.
1 Речь идет о письме Лурье (не сохр.) от конца мая -- начала июня 1877 г. -- ответном на письмо Достоенского от второй половины май 1877 г. (не сохр. 292, 318--319)
Этим "последним" письмом (292, 318--319) Достоевский, по всей вероятности, решил прекратить переписку с Лурье (см. помету на конверте ее письма от 7 мая 1877 г.: "Лурье, последнее"); еще одно подтверждение тому -- "натянутый и вежливый стиль письма".
"поместить" на уже начавшиеся курсы одну из своих корреспонденток А. Ф. Герасимову (292, 144--145, 284).
2 Достоевский ответил в августе 1877 г. (не сохр. 292
3 Вероятно, журнал был выслан, так как в ответном письме Достоевский упрекал Лурье в неполучении денег (см. след. 7-е письмо Лурье).