С. Е. Лурье -- Достоевскому
28--29 марта 1877 г. Минск
Многоуважаемый и добрый Федор Михайлович!
Странно, что несколько недель прошло, а я все еще не ответила на Ваше проникнутое теплым чувством письмо;1 а, между тем, мне хотелось, даже очень хотелось писать к Вам, но -- я ждала развязки этой истории с доктором. 6 недель тому он уехал из Минска (был командирован куда-то), я этому была очень рада, но на днях мамаша получает письмо, где говорится о скором возвращении и о том... что, хотя у меня только 12 тыс<яч> приданого, а не 30 т<ысяч>, как у моей подруги, но он предпочитает меня; после этого я наотрез отказала мамаше, даже говорить о нем. Что же это в самом деле такое, ну а если у меня и совсем не будет приданого, что тогда?2 Нет, он меня не понимает, и Бог с ним. Родители страшно сердились, и мамаша сказала, что этаким образом будешь сидеть до седых волос, ну и пускай, а спешить мне незачем, да вообще меня гораздо больше занимает теперь Виктор Гюго, чем всякие женихи.
Почему Вы, Федор Михайлович, до сих пор не советовали мне читать Гюго. Я читаю его "Misérables" и положительно в восхищении. Его слова об аббате Myriel: "... son regard ne se fût pas détourné un seul instant de cette contemplation sereine où Ton voit rayonner distinctement, au dessus des fictions et des haines de ce monde, au dessus du va-et-vient orageux des choses humaines, ces trois pures lumières, la Vérité, la Justice et la Charité". {"... его взор ни на мгновенье не отрывался от безмятежного созерцания трех чистых светочей -- Истины, Справедливости и Милосердия, -- ярко сияющих над бурной житейской суетой" (пер. Д. Лившица. См.: Гюго В. Собр. соч.: В 6 т. М., 1988. Т. 2. С. 60).}3
Если у Гюго нет той глубины философского ума, тех мировых истин, что у Гете, {Было: Гетевского Фауста} того пенящего остроумия, меткости и психологической верности, как у Шекспира, то нет у них, по-моему, тех прочувствованных, из души вылившихся мест, той любви и веры в человечество, того горячего патриотического чувства, которыми проникнуто каждое его слово, которое имеет {Было: производит} такое оживляющее, воскресающее влияние на молодой ум.4 Или я ошибаюсь и оно мне так кажется? Ведь если любят, то преувеличивают, а я полюбила Гюго.
29-го марта. Письмо не было отослано, расскажу Вам забавный случай, {Было: историю} Только что была в библиотеке. Входит барышня и, презрительно (не знаю, почему) оглядев всех, обращается к молодой девушке, которая раздает книги, записывает все, с вопросом: "Нет у Вас романов Белинского?
(Бар<ышня> презрительно улыбается).
-- А повестей Писарева?
-- И этого нет.
-- Наконец, романы Добролюбова есть же?
-- Нет.
-- Чтоб нельзя было достать ни одной путной книги!" И удалилась, а я, не могши удержаться, хохотала, зачем непременно эти три имени!5
Коли до случаев, то их не оберешься, только не надоесть бы Вам? На днях встречаю молодого человека, знакомого. Обращаюсь к нему: "Я слышала, что Вы получаете много газет и жур<налов>. Нельзя ли достать у Вас "Дневник Писателя".
-- Такого Дневника нет, вы ошибаетесь, есть Варшавский дневник.6
-- Да есть же, говорят Вам.
-- А кто издает?
-- Ф. М. Достоевский.
-- Тот же?
-- Да.
-- Разве он из Сибири пишет?
-- Из какой Сибири?
-- Да его же сослали..."
А это один из лучших молодых людей у нас.7 Какая тоска с ними! Федор Михайлович! Ведь я Вас слушаюсь (а мамаша говорит, что никого), что мне особой делать, скажите мне?!
Не готовиться ли к экзамену? Согласия родителей я никогда не получу и даже папаша говорит, что и средств не даст, да это глупость, я не знаю только, что из этого выйдет?8
На днях я должна быть представлена директору народных училищ, так как даю уроки (конечно, бесплатные и без ведома родных) в одном училище, а мои ученицы отлично учатся и успевают, я этому очень рада. У меня есть 25 (верно) бедных, где я бываю, помогаю, насколько возможно,9
Я буду очень довольна, если Вы в своем "Дн<евнике> Пис<ателя>" помянете {Было: упомяните} Гинденбурга, если Вам угодно, то поставьте всю его фамилию, для него еще больше чести, если больше людей будут о нем знать, да и им не хуже, только, конечно, я тут ни при чем.10 "Herold'e", это писал мой учитель немецкого языка.11
Поздравляю Вас с праздниками, желаю Вам хорошо, весело и счастливо провести их, да не поздно ли прибудет мое письмо?12 Да, все равно. Преданная Вам вся Ваша Софья Лурье, которая с нетерпением будет ждать ответа.13
На конверте: Его высокоблагородию
С. Петербург
Греческий проспект, возле Греческой церкви, дом Струбинского, кв. No 6.
На конверте рукой Достоевского: "Лурье ответить
<совет?>".14
Почтовые штемпели на обороте конверта: "31 марта Минск 1877", "1 апреля Минск 1877", "3 апреля С-Петербург 1877"
На первой странице в левом верхнем углу цветная монограмма "S. L.".
Примечания:
1 Это письмо Лурье является ответом на письмо Достоевского от 11 марта 1877 г., после получения которого прошло не более двух недель.
2 "... насчет Вашего рассказа о 12 и 30 тысячах руб. приданого скажу лишь, что я не совсем понял причину Вашего гнева на жениха. Мне кажется, он лишь самым наглядным и простым образом выразил тем, что любит Вас больше денег <...> Впрочем, главное не в том, а в том: мил ли он Вам и по мыслям ли Вам или нет? Если нет, то, конечно, не выходите..." (292, 151).
3 "... Вы очень хорошо сделали <...>, что полюбили фигуру l'abbé Myriel. Мне это ужасно понравилось с Вашей стороны" (292, 152). Попутно отметим, что цитата Лурье об аббате Мириэле, вырванная из контекста, указывает на не совсем точное истолкование ею этого образа. У Гюго Мириэль сложнее: "Было бы прекрасно, если бы монсеньор Бьенвеню не был роялистом и если бы его взор ни на мгновенье не отрывался от безмятежного созерцания трех чистых светочей" и т. д. -- по Гюго, взор аббата довольно часто отрывался от этого созерцания (см.: Собр. соч.: В 6 т. M., 19S8. Т. 2. С. 60).
4 "... вижу, что Вы еще очень молоды, -- продолжает Достоевский в ответ на этот пассаж Лурье, -- коли ставите его <Гюго> в параллель с Гете и Шекспиром" (292, 151). Несколько раньше в Записной тетради 1875--1876 гг. Достоевский сам сравнивал Гюго с Шекспиром: "У Виктора Гюго бездна страшных художественных ошибок, но зато то, что у него вышло без ошибок, равняется по высоте Шекспиру. Писатель не без таланта" (24, 119). Достоевский впервые прочел "Отверженных" в 1862 г. Публикуя в этом же году перевод его романа "Собор Парижской богоматери" (Время. 1862. No 9), и предисловии писатель весьма высоко оценил "Отверженных" как "роман, в котором великий поэт и гражданин высказал столько таланта, выразил основную мысль своей поэзии в такой художественной полноте, что весь свет облетело его произведение..." (20, 28; 274--275; см. также: Фридлендер Г. М.
5 Описание этой сцены в библиотеке могло быть навеяно Лурье эпизодом из жизни Достоевского, схожим по ситуации, но полярным по содержанию, и приведенным в октябрьском выпуске "Дневника" (см.: 23, 141--142).
6 "Варшавский дневник" -- официозная ежедневная газета (Варшава). С 1874 по 1879 г. ее редактором был Н. В. Берг (1823--1884). С 1879 по 1883 г. -- Н. И. Голицын (1836--1893) (в 1875 г. он опубликовал здесь вариант "Словаря русских писательниц"). Достоевский иногда получал эту газету (см.: 301, 141, 210).
7 В ответном письме Достоевского: "Вы пишете мне анекдоты про Ваших местных чудаков. Рассказал бы я Вам про чудаков, которые меня иногда посещают, и, уж конечно, удивил бы Вас" (292
8 "... Вы спрашиваете, -- отвечает Достоевский, -- что Вам делать при семейном разногласии, особенно по вопросу об экзамене? Мое бы мнение такое; не будьте с родителями жестки, не идите слишком напролом <...> Вы должны быть снисходительны и сострадательны к ним до последнего предела. В этом настоящий подвиг человеколюбия, и нечего рваться куда-нибудь далеко за подвигом человеколюбия, тогда как он всего чаще у нас дома, перед глазами нашими. <...> про экзамены, конечно, решите чем-нибудь удобнее (и в свою пользу), если уничтожите жестокость отношений с Вашими родными и сойдетесь с ними. <...> скрепитесь на время, а там и опять в Петербург или Москву (где тоже есть курсы)" (292, 150--152).
9
10 Мартовский номер "Дневника" со статьей о Гинденбурге выйдет позже этого письма Лурье на несколько дней. В ответном письме к Лурье от 17 апреля 1877 г. Достоевский спрашивает: "... напечатал я о Гинденбурге по Вашему письму: не повредил ли Вам этим чем-нибудь в Вашем кругу? Сомнение это зародилось во мне только теперь. Когда я писал и печатал, в соображении моем были только Вы, а теперь думаю и при всю Вашу среду. Уведомьте меня, и если я чем-нибудь Вас огорчил или рассердил, то простите" (292, 150). Вероятно, эта публикация Достоевским письма Лурье (без указания адресата) никак не "повредила" ей -- в следующем ее письме нет никаких сведений об этом.
11 Речь идет о некрологе Гинденбурга, написанном и опубликованном в немецкой газете "Sankl-Petcrsbourger Herold" за февраль 1877.
12
13
14 В перечне "Помет Достоевской на письмах его корреспондентов" приведена другая запись: "Лурье. Ответить скорее" (302, 70). На конверте отчетливо читается: "совет", что и по содержанию ответного письма Достоевского является более уместным.