Достоевский в неизданной переписке современников (1837-1881).
Часть 3

... Ты удивишься, получивши от меня такое огромное послание. Да, оно будет огромное, потому что, после долговременной обоюдной тишины между нами, я намерен нарушить эту тишину и разговориться так, как говорит наша бабушка Ольга Яковлевна¹, когда у ней есть кое-что поговорить насчет другого. Упоминая о бабушке, я должен сказать, что она недавно изволила ни с того, ни с другого посетить нашу столицу, и, как ты думаешь,-- всего на два дня. Вероятно наскучил ей московский преферанс и бостон и приехала поиграть в петербургский; но, к несчастию, между нашими не было ей товарищей; одни, как, например, брат, за неимением времени, не играют, другие, как, например, Николай Иванович Голеновский (муж сестры Саши), за неимением денег тоже не предается этому удовольствию. Это-то и было, кажется, скорой причиной ее отъезда. Странное дело, все стареются, но она -- конь-конем, даже и не помышляет о вечной разлуке с преферансом и другими старческими удовольствиями мира сего. Курит (крепкие папиросы) напропалую. Бранится и ссорится тоже (хотя добрейшая в сердце). Одним словом, что было прежде, то и теперь. Впрочем, не думай, чтобы я говорил о нашей бабушке с какою-нибудь насмешкою. Нет, вовсе нет, просто я восхищаюсь этой вечной суетливости и постоянной заботливости пожить получше. Представь себе: она даже идет за веком -- бранит то, что бранят все в настоящее переходное и полное треволнений время. Конечно, не всё, да, впрочем, и между нашими найдется сто кружков и партий различных мыслей и суждений.

Заболтавшись так долго о бабушке и о всяком вздоре, я перехожу к нашему житию и бытию. Говоря к нашему, я тесно соединяю жизнь братьев (хотя она далеко не походит на мою) с моею. Их жизнь идет уже своим чередом, а моя начинается. Начинаю со старшего, Мих-Миха, как называют его многие из наших знакомых. Нарочно начну с новой строчки, потому <что>, чтобы объяснить всю его жизнь, надо начинать тоже говорить с начала.

Почтенный и добрейший наш брат Михаил Михайлович начал свое купеческое поприще за год до моего выхода из корпуса, и начал блистательно, т. е. начал жить и живет до сих пор прекрасно и счастливо. Награжден от бога добрейшею женою и прекрасными детьми, и, надо сказать,-- прехорошенькими. Почти два года назад, т. е. по приезде брата Федора Михайловича, по совету его, начал издавать прекраснейший журнал по своему направлению, "Время". Издают они пополам, т. е. выгоду делят пополам. Все это тебе известно, но что делать, у меня такая привычка, говоря о чем-нибудь, начинать всегда с Адама. Так вот: начали они журнал, который, вероятно, ты получаешь и читаешь, как и я, с наслаждением; подписка на него, т. е. сочувствие публики, с первого же года была огромнейшая. Первый год было две тысячи подписчиков, а в нынешнем году более четырех с половиной тысяч. Казалось бы, тут-то бы и наживать деньги, по крайней мере, по 20 тысяч в год, как по расчету и должно быть, но выходит наоборот. Первая причина, что журнал начат без копейки денег, а во-вторых -- по множеству занятий в журнале явились упущения на фабрике. Брат занят с утра до вечера и так, что я удивляюсь, как он не заболеет до сих пор. Впрочем, фабрику он хочет передать кому-нибудь или просто закрыть, и тогда в будущем году он сделается Крезом, потому что подписка на журнал, судя по-теперешнему, будет блистательная. Вот тебе отчет о брате. Теперь начинаю описывать семейство. Эмилия Федоровна сделалась полною и красивою женщиною, добра до бесконечности, со всеми нашими родными дружна. Старший сын Федя -- красивый юноша, ростом выше брата на целую голову, добрый парень с огромнейшим музыкальным дарованием. Играет на фортепиано лучше многих у нас в Питере довольно известных пьянистов. Вот почему брат взял его из пятого класса гимназии и отдал в музыкальную консерваторию, где, кроме специального музыкального образования, преподают гимназический курс. Маша -- очень и даже очень хорошенькая семнадцатилетняя барышня, умненькая, очень мило образованная, добрая, и в музыкальных сведениях превзошла своего старшего брата. Прошлую зиму она участвовала на двух больших концертах и произвела фурор. Эти-то дарования детей доставили брату знакомство со многими известными талантами, так что чуть не каждую неделю составляются у брата трио, квартеты, вообще маленькие музыкальные праздники, кроме обязательных литературных вечеров по субботам, где собираются тоже тузы в своем роде. Вот тебе в кратких словах про брата Мих-Миха <...>

Про брата Федора я и писать не берусь. Теплая, ангельская душа, характер... Одним словом, если ты еще не читал последних двух его сочинений -- "Униженные и оскорбленные" и "Записки из Мертвого дома", прочти, и ты увидишь, что вся его душа, вся его жизнь видна, как на ладони. Этот человек готов всегда жертвовать собою для блага ближнего. Жена его очень добрая особа, но жаль, что очень больная женщина. У ней чахотка, и только тридцатилетний возраст не дает скоро развиться этой болезни.

Теперь начинаю про сестру Сашу и ее семейство, про ее горькую жизнь и ужасное положение в настоящее время <...> Я пишу это письмо потихоньку от всех, чтобы и тебя умолить как-нибудь помочь сестре. Я бы не тревожил тебя, если бы я окончательно усвоился в Питере. Я как холостой брат прежде всего должен бы стараться о сестре; но что делать, последнее время я был совершенно без дела и должен был продать все лишнее: лошадь, экипаж и всю к этому утварь. Не думай, чтоб я жаловался на свою судьбу. Вовсе нет. Дела мои теперь поправляются, и я вовсе не нуждаюсь. Живу своим хозяйством с двумя слугами, не ради роскоши, а ради того, что я второго слугу взял к себе: мальчика для обучения (бедного сироту). Я был бы Крезом, если бы имел твердость характера. Я все принимаю к сердцу как-то по-женски, тряпично, и всякая мелочь тревожит меня так, что я, несмотря на множество частных дел, хожу, как угорелый, ничего не делая. Через это только я теряю многое, но все-таки не всё, и, слава богу, не сижу без дела, а следовательно и без куска хлеба. Ну, обо мне впоследствии. Вообще местоимение я тут не у места, когда дело идет о более важном <...">

Все тебе кланяются, хотя и не знают, что я пишу к тебе, потому что все тебя очень часто вспоминают, и не далее, как вчера, в день твоего ангела, у брата Мих-Миха, где первый начал тост за твое здоровье брат Федя и все дружески приняли его и залпом осушили рюмки с шато-лафит...

Автограф. ИРЛИ, ф. 56, ед. хр. 75.

¹ Ольга Яковлевна Нечаева (1794--1870) -- мачеха покойной матери Достоевского. По всей вероятности, она послужила писателю прототипом Антонины Васильевны Тарасевичевой, героини романа "Игрок" -- "бойкой, задорной, самодовольной, прямо сидящей, громко и повелительно кричащей, всех бранящей" "бабуленьки", страстной любительницы азартных игр.

... Наконец, еще просьба, за которую я всего больше боюсь, а между тем сильно бы хотел успеха, и притом поскорей. Дело в том, чтобы вы достали мне в каком-нибудь журнале работу, например компилятивную. При ваших связях с "Временем", "Библиотекой для чтения" и др. это возможно. Мне хотелось бы именно компилятивную, так как сочинять мне нечего, а перевод всегда плохо вознаграждается да и слишком уж трудная работа <...>

У меня есть Бокль, компиляция которого тоже была бы украшением сего журнала (например, взгляд на историю революции 1789 года по Боклю). Наконец, М. М. и Ф. М. Достоевские, так же, как и редакторы "Библиотеки для чтения", могли бы присылать мне другие статьи и книги для компилирования¹...

Автограф. ЦНБ АН УССР. III. 17873.

О М. Л. Покровском см. в примеч. к п. 34.

¹ Редакция "Времени" заказала Покровскому какую-то компиляцию, которая, однако, помещена в журнале не была вследствие его запрещения.

15 июня 1863 г. Покровский писал Страхову.

"... Пишу к вам, милый Николай Николаевич, во-первых, для того, чтоб попросить вас переслать платье (если устроится это дело) в Архангельск, а не в Онегу, а во-вторых, чтоб узнать, что с "Временем". Напишите, пожалуйста, есть ли надежда на его возобновление, хотя бы под другим именем? Мне лично запрещение его тем печальней, что в каких-нибудь две или три недели я рассчитывал окончить свою компиляцию, половина которой уж готова, а теперь всё к чёрту..." (Авт. ЦНБ АН УССР. III. 17875).

² Интересные подробности о популярности "Времени" сообщил М. И. Семевский Страхову из Великих Лук 31 декабря 1862 г.: "... Ф. М. и М. М. Достоевским, пожалуйста, передайте мой искренний поклон. Журнал их везде читается с удовольствием, даже мелкие купчики в лавках по городкам -- кто выписывает, а кто, например, платит по десять копеек переплетчику-жиду -- и тот дня по два, по три ссужает их помещичьими экземплярами, которые ему отданы в переплет..." (Авт. ЦНБ АН УССР. III. 18245).

Извините меня, что я так долго не отвечал вам.¹ Во-первых, я был болен, а во-вторых, не то что затерял ваш адрес, а потерял первое ваше письмо, в котором было обозначено ваше имя и отчество. Пожалуйста, не замедлите просветить меня в этом отношении.

Я все хотел писать к вам подробно, но если ждать свободного времени, то, пожалуй, никогда и не соберешься. Я не напечатал окончания вашего "Литературного маскарада"², потому что мы несколько расходимся с вами во взгляде на деятельность Каткова. Мы уже несколько раз писали, что он отрекся от Англии и всего западного и возвратился на родину поместил всего стихотворения.

Посылаю вам за NoNo 1, 4 и 7 -- 120 рублей (считая по 25 копеек за строчку стихов и по 9 копеек за строчку прозы, следует 119 р. 21 к.). Если же согласны работать на этих условиях, позвольте считать вас постоянным участником "Искры" и рассчитывать на возможно частую присылку ваших статей.

Не возьметесь ли вы сообщать в "Искру" постоянных корреспонденции из Москвы -- в стихах и прозе, и в какой форме найдете удобным? Это было бы очень кстати для "Искры".

Я приделал окончание к "Ванне", потому что нужно было высказать несколько истин Достоевскому. Я подписал под статьей Хлеб<ный> Свистун, потому что не был уверен, что вы согласитесь на вставки и добавления в статье, подписанной вашим псевдонимом³. Напишите, пожалуйста, откровенно ваше мнение об этих вставках. Лучше всего, если при присылке статей вы будете указывать, когда, в какой статье не желаете изменений. Так делают петербургские участники "Искры". Кланяйтесь Плещееву. Что он забыл "Искру"?

Автограф. ЦГАЛИ, ф. 1024, оп. 2, ед. хр. 21. Письмо на бланке редакции "Искры".

Василий Степанович Курочкин (1831--1875) -- известный поэт и переводчик, редактор иллюстрированного сатирического революционно-демократического журнала "Искра".

Виктор Петрович Бурении (1841--1926) -- поэт и публицист, сотрудник "Искры", "Современника", "С. -Петербургских ведомостей". Впоследствии -- один из столпов реакционного "Нового времени".

¹ Это письмо Буренина к Курочкину неизвестно.

² Стихотворные "сцены из комедии" "Литературный маскарад", появившиеся за подписью Владимир Монументов и с ремаркой "Продолжение будет" в No 1 "Искры" 1863 г. Достоевскому там посвящены следующие строки, пародирующие высказывания А. А. Григорьева:

Достоевский -- хвала богам! --
Своим протеевским талантом
Нанес удар всем свистунам
И всем табачным фабрикантам!..

³ "Искры" 1863 г. под рубрикой "Домашний театр "Искры"": "Ванна из "Почвы", или Галлюцинации М. М. Достоевского. Фантастическая сцена" принадлежит перу Буренина и что в нее сделан ряд вставок редактором "Искры" -- Курочкиным. В "Словаре псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей" И. Ф. Масанова (т. III. M., 1958) псевдоним Хлебный свистун ошибочно приписан Д. Д. Минаеву (со ссылкой на сообщение П. В. Быкова).

Появление этого фельетона было вызвано нашумевшими полемическими статьями Достоевского во "Времени". В обширном "Объявлении" (1862, No 9) и "Необходимом литературном объяснении по поводу разных хлебных и нехлебных вопросов" Достоевский резко осудил, между прочим, "свистунов, свистящих из хлеба", т. е. обличителей, готовых ради своих материальных интересов подвергнуть нападкам любые идеи. Откликом на эти статьи явился фельетон Буренина, высмеявшего и "почвенническую" программу журнала, и его редакторов, и сотрудников. Как выясняется из публикуемого письма, соавтором Буренина был в данном случае сам Курочкин, которому принадлежат, в частности, следующие заключительные строки:

ХОР ВИДЕНИЙ

Слушай притчу, Достоевский:
Жаба некогда была
И, в трясине сидя Невской,
Увидала раз вола.
Загорелося у жабы
Самолюбье, -- и она
Говорит: и я могла бы
Быть, как этот вол, тучна.
Жаба дулась, надувалась,
И вдруг лопнула она,
И от жабы лишь осталась
Почва, так сказать, одна!

В этих куплетах, несомненно, содержится намек на соперничество "Времени" с "Современником".

¹ и нахожу те главы, которые мне удалось слышать, художественными и общественно-полезными в смысле нашего политического самосознания,-- тем более в наш ребяческий момент, среди взбаламученного школярства, офицерства, пустозвонства, нигилизма и прочего тому подобного. Этому роману именно место в "Русском вестнике", где были напечатаны "Отцы и дети", в "Русском вестнике", родившем наше политическое понимание и государственное и общественное самосознание <...> Чтоб дать большее влияние журналу и еще больше распространить его в публике, в видах патриотических, при главном есть еще и кое-что аксессуарное. Публика, видя в "Русском вестнике" все лучшее силы литературы, заподозрит нигилистические периодические издания. Увидит, что все таланты пристали к "Русскому вестнику,-- а это недаром, значит все умное, честное и даровитое на Руси ему исключительно сочувствует и на его стороне,-- а петербургские журналы, потакающие темным инстинктам болванства и стихийным чувствам недорослей, спекулирующие даже интересы отечества -- мало-помалу станут падать и падать <...> Роман Писемского пойдет, вероятно, на шесть книжек журнала: тут еще экономический расчет². Вы теперь находитесь в весьма благоприятном положении: ни И. С. Тургенев, ни Л. Н. Толстой, ни Гончаров, ни Писемский уже невозможны для "Современника", им только и осталось, что печататься у вас³. Разве еще есть у вас соперник -- ловкий заискиватель, комедиант -- "Время" Достоевского. Он может кое-что переманить от вас, несмотря на безграмотность и тупость⁴. Но петербургский зазыватель "знай штуку", по выражению Тредьяковского⁵. Постарайтесь, чтоб и новая повесть Тургенева попала к вам, а не в "Время"⁶<...>

Теперь о новых отношениях к роману Писемского. В Петербурге толковали, что вы платили ему за роман его "баснословную цену". Говорили, что из-за этого романа нужно скостить деньги -- тысячи с подписчиков. Роман, правда, хороший, но вы дали очень дорого, тем более, что перебить его у вас было нелегко. "Время" бы не могло дать этого, Краевский тоже. На вашей стороне были шансы -- вы все-таки дали дорого...

Автограф (обгоревший по краям). ЛБ, ф. 120. 13. 53 и рукописная копия. ЛБ, ф. 120. 21.

Николай Федорович Щербина (1821--1869) -- поэт. В 1850-х и начале 1860-х годов печатался в "Современнике", переписывался с Герценом. После событий 1862--1863 гг. он, как и многие другие либералы, перешел в лагерь реакции, резко выступая против "нигилистов" и их духовных вождей.

Михаил Никифорович Катков (1818--1887) -- реакционный публицист, редактор "Русского вестника" и "Московских ведомостей".

¹ "Антинигилистический" роман А. Ф. Писемского "Взбаламученное море", охарактеризованный Герценом как "взболтанная помойная яма" (Герцен, т. XVII, стр. 298--301).

² "Взбаламученное море" публиковалось в "Русском вестнике", 1863, No 3--8.

³ См. В. Евгеньев-Максимов и Г. Тизенгаузен. Последние годы "Современника". 1863--1866. Л., 1939, стр. 5--67 и 178--202.

⁴ Отрицательное отношение Щербины к органу Достоевского "Время" характерно для литературных кругов, в которых он вращался. Ср. характеристику "Времени" в дневнике Е. А. Штакеншнейдер -- запись 30 мая 1863 г.: "... бледный, невысказанный журнал, добродушный и туповатый". -- Е. А. Штакеншнейдер. Дневник и записки. М. --Л., 1934, стр. 332.

⁵ Из стихотворения В. К. Тредьяковского "Песенка, которую я сочинил, еще будучи в московских школах, на мои выезд в чужие край".

⁶ Повесть И. С. Тургенева -- "Призраки", законченная 1/13 июня 1863 г. и предназначавшаяся для "Времени". Появилась в No 1 "Эпохи" 1864 г.

Литературно-музыкальный вечер, данный 10 апреля 1863 г. в зале Благородного собрания в пользу Литературного фонда, привлек довольно многочисленную публику, хотя зала и не была совершенно полна. Распорядителями были студенты Медицинско-хирургической академии, в пользу которых -- по их словам -- и предназначен сбор¹.

Вечер начался чтением отрывка из ненапечатанного романа Помяловского "Брат и сестра" <...> За Помяловским следовал Федор Достоевский, который вместо назначенной девятой главы из "Мертвого дома" прочел очерк семейной жизни французского буржуа².

Стихотворения Полонского "Твой скромный вид" и "Одному из усталых" не произвели никакого впечатления, хотя последнее и оканчивалось стихом, явно рассчитанным на эффект:

Для счастия законная свобода³...

Первую часть заключил Курочкин своим стихотворением "Тик-так", напечатанным в "Искре", кажется, нынешнего года⁴ <...>

Общее впечатление вечера нельзя назвать утешительным <....> По моему мнению -- если только я имею право его высказать,-- подобные литературные вечера, в случае невозможности или неудобства запрещать их, должны быть допускаемы как можно реже...

Автограф. ЦГАОР, ф. 109, оп. 1а, ед. хр. 2006. Агентурное донесение.

¹ Литературно-музыкальный вечер, описываемый агентом, в "Жизни и трудах Достоевского" не отмечен.

² Речь идет об отрывке из "Зимних заметок о летних впечатлениях" Достоевского, впервые напечатанных в журнале "Время", 1863, No 1--2.

³ Оба стихотворения Полонского опубликованы в 1863 г. в книге "Кузнечик-музыкант". За приведенными строками Полонского следовал стих: "А для свободы -- вольная страна", вероятно, им не прочтенный с эстрады.

⁴ Стихотворение "Тик-так" напечатано в No 8 "Искры".

... Вашу добрую записку я сегодня получил¹ и непременно увижу вас здесь на станции 29, 30 или 1 числа. Вы едете в Москву за получением, конечно, своих капиталов, тогда как Федор Михайлович свои уже получил². Так вот в чем покорнейшая просьба: нельзя ли вам взять у Федора Михайловича обещанный мне капитал и дать его мне здесь, на Любани? Конечно, это слишком смелая просьба, но смелым бог владеет. Или иначе, нельзя ли мне прямо приехать в Питер и до вашего возвращения из Москвы воспользоваться долею капитала Федора Михайловича?..³

Автограф. ЛБ, ф. 93. II. 8. 7.

Алексей Егорович Разин (1823--1875) -- журналист, детский писатель, деятельный сотрудник "Времени". См. об этом "удивительном человеке, писателе, влюбленном в свое дело, истинном просветителе юношества и народа" в воспоминаниях П. В. Быкова "Силуэты далекого прошлого". М. --Л., 1930, стр. 46--51.

¹ Эта записка М. М. Достоевского неизвестна.

² "Мое мнение: лучше как можно позже приезжай в Москву, в самом конце ноября; тут, может быть, и приедешь прямо к разделу..." ("Письма", I, стр. 341).

³ В неизданном письме к М. М. Достоевскому, датированном 30 декабря того же года, Разин упоминает о полученных от него 150 рублях и обещанной к новому году такой же сумме. "Кстати, когда будете так великодушны, напишите мне: "Приезжайте",-- напишите и два слова о "Почве". Не подписался ни на одну газету, и потому объявления вашего не увижу" (Авт. ЛБ, ф. 93. 11. 8. 7).

"Почва" -- новый журнал, который Достоевские собирались издавать после запрещения "Времени" (окончательное название -- "Эпоха"), -- см. след. письмо. О выдаче Достоевским денежной суммы Разину в его переписке упоминаний нет.

16 марта 1864 г. в письме к М. М. Достоевскому из Варшавы Разин писал: "Прошу вас передать мой нижайший поклон Федору Михайловичу".

... Журнал Достоевских будет называться "Почва". "Время" не позволили, хотели было назвать "Правда", но и это оказалось возмутительным и нетерпимым. Теперь все затруднения кончены, то есть согласие Валуева¹ и Долгорукова² получено, и остаются только формальности. Скоро, вероятно, будет объявление³. Как я устроюсь, не знаю. Меня тянут в "Библиотеку", предлагая сверх платы за статьи ежемесячное жалованье. Но едва ли это состоится⁴ <...>

Я непременно пришлю тебе свои статьи: "Новый поборник нравственности" (против Щедрина) и "Спор об общем образовании".

Ф. Достоевский очень жаловался, что у него пропадает память и что вообще она разрушается. Я сказал ему твой совет; знаешь что? пришли-ка мне рецепты твоих средств, я их отдам ему и заставлю принимать. А то он только и говорит: "А вот Павла Николаича и нет! А я не помню!" и пр. Мне кажется, тут та же история, что с Николаем Михайловичем⁵: малодушие! Неуменье владеть собою!

Советую тебе на следующий год подписаться на "День"⁶; стоит это недорого, а между тем газета такая теплая, задушевная, что дает истинную отраду, просто согревает душу.

"Библиотека", верно, будет недурна...

Автограф. ЦНБ АН УССР. III. 19091.

Павел Николаевич -- брат Н. Н. Страхова.

¹ Граф Петр Александрович Валуев (1814--1890) -- министр внутренних дел.

² Князь Василий Андреевич Долгорукое (1803--1868) -- шеф жандармов и начальник III Отделения.

³ Объявление об издании "Эпохи" появилось 31 января 1864 г. ("С. -Петербургские ведомости" и др. газеты) -- "высочайшее изволение" на издание журнала было получено только 24 января.

15 января Страхов писал тому же корреспонденту:

"... Новостей нет -- ни в кругу знакомых, ни даже в литературном. Все по-старому, все едва тянется. Говорят, подписка на журналы здесь, в Петербурге, аз рук вон плоха -- и поделом! В другое время, пожалуй, публика и рада заниматься разглагольствиями; но теперь не такое время. "Почвы" не будет; это название показалось почему-то таинственным, и потому будет издаваться "Эпоха" или "Летопись"; до сих пор, однако ж, не разрешили! Впрочем, не завтра, так послезавтра, а, конечно, разрешат..." (там же, III. 19092).

⁴ "Библиотека для чтения". В 1863 г. редактором ее стал П. Д. Боборыкин, пытавшийся коренным образом реорганизовать журнал.

⁵ Вероятно, Н. М. Достоевский, талантливый архитектор, рано опустившийся, вследствие болезни и пристрастия к вину. "Он был милый и жалкий человек,-- отмечает в своих воспоминаниях А. Г. Достоевская,-- я любила его за доброту и деликатность..." (стр. 217).

⁶ "День" -- еженедельный славянофильский орган, издававшийся в Москве И. С. Аксаковым с 15 октября 1861 г. по 1865 г.

... Посетил я всех моих знакомых в Москве -- Яновского¹², Рамазановых³, Уварова⁴, Мокрицкого⁵, Достоевского <...> Марья Дмитриевна ужасно как еще сделалась с виду-то хуже: желта, кости да кожа, просто смерть на лице⁶. Очень, очень мне обрадовалась, о тебе расспрашивала, но кашель обуздывал ее болтливость. Федор Михайлович все ее тешит разными вздориками, портмонейчиками, шкатулочками и т. п., и она, по-видимому, ими очень довольна. Картину вообще они представляют грустную: она в чахотке, а с ним припадки падучей. Стихотворения мои печатаются то там, то здесь, и, разумеется, я поисправил. Видел Фета, Боткина, которые ехали в одном поезде со мной; завтра пойду к ним... Много здесь я спорил, до многих дошел результатов, так что голова моя обогатилась очень многими идейками, не заимствованными от других, а выяснением моих собственных, так что с этой стороны я очень доволен...

Рукописная копия. ИРЛИ. 17017. с. IXб1. На полях помета: До смерти Веры.

Анна Ивановна Майкова (1830--1911) -- жена А. Н. Майкова.

¹ О С. Д. Яновском см. на стр. 287 настоящ. тома.

² О ком идет речь -- не установлено.

³ Николай Александрович Рамазанов (1815--1867) -- известный скульптор, автор бюста Гоголя.

⁴ Алексей Сергеевич Уваров

⁶ Аполлон Николаевич Мокрицкий (1811--1870) -- художник.

⁶ Мария Дмитриевна Достоевская умерла 15 апреля 1864 г.

... В настоящую минуту дело стоит хорошо. Мы производим Эпоху в литературе. Подписка идет очень хорошо, и дело двигается. Ф. Достоевский приехал из Москвы¹ больной<...> -- зато лицо его не имеет в себе ничего эпилептического. Я работаю, и стоит только работать -- все дело пойдет отлично. Жаль, что работается не с прежнею охотою, не с тем рвением. Вообще Петербург нынче дохлый, и скучно в нем сильно <...>

Григорьев² пьет без перерыва.

Долгомостьев³ ему вторит.

Аверкиев держится твердо. Пишет драму в стихах⁴ <...> 

Щеглов⁵ поселился у Шестаковых⁶

Автограф. ЦНБ АН УССР. III. 19093.

¹ Точная дата возвращения Достоевского из Москвы в Петербург неизвестна.

² Аполлон Александрович Григорьев (1822--1864) -- известный литературный критик, сотрудник "Времени" и "Эпохи". См. п. 53.

³ Об Иване Григорьевиче Долгомостьеве (псевдоним -- И. Григорьев) см. на стр. 289 настоящ. тома.

⁴ Пьеса Дмитрия Васильевича Аверкиева (1836--1905) -- "Мамоново побоище"; опубликована в No 10 "Эпохи" 1864 г.

⁵ Дмитрий Федорович Щеглов (?--1902) -- публицист и экономист, сотрудник "Эпохи" (псевдоним Охочекомонный).

⁶ Вероятно, семья педагога Ивана Алексеевича Шестакова,

... Позвольте попросить у вас следующие части "Josephe Balsamo"¹. Первые томы я прочел и передал Достоевскому: он мне сказал, что вы обещали одолжить и ему этот роман. Возвращаю вам с благодарностию "Савонаролу"², прочие две тетради не замедлю доставить³...

Автограф. ИРЛИ, ф. 548, он. 1, ед. хр. 184. Годовая дата проставлена неустановленным лицом.

Владимир Рафаилович Зотов (1821--1896) -- журналист, беллетрист, мемуарист.

¹ "Жозеф де Бальзамо" -- первая часть "Записок врача" А. Дюма-отца (1846-- 1848).

² Сочинение проф. Н. А. Осокина "Иероним Савонарола. Опыт исторической монографии" ("Эпоха", 1864, No 1--2). 26 марта 1864 г. Достоевский писал брату Михаилу: "Не читал еще "Савонаролы". Очень бы желал знать, какого рода эта статья" ("Письма", I, стр. 352).

³ В другом письме Зотова к Милюкову, относящемся примерно к этому же времени и датированном "вторник", также встречается упоминание о Достоевском: "Позвольте поблагодарить вас за книги. Возвращаю вам "Collier de la Reine" и тетрадь; "Ange Pftou" на днях я получил от Достоевского и на этой неделе возвращу" (там же).

"Ожерелье королевы" и "Анж Питу" -- вторая и третья части "Записок врача" А. Дюма.

Не исключено, что оба упоминания о Достоевском относятся к М. М. Достоевскому.

¹. Пригодятся они вам -- напечатайте их и пошлите деньги, сколько там придется, по расчету, прямо к нему в Рим, poste restante. He пригодятся -- возвратите их мне для передачи М. П. Погодину. Колошин предлагает вам быть вашим корреспондентом из Рима и вообще из-за границы. Он очень болен и очень нуждается <...>

Передайте от меня поклон Федору Михайловичу².

Автограф. ЛБ, ф. 93. III. 14. 58.

Иван Сергеевич Аксаков (1823--1886) -- публицист, один из идеологов позднего славянофильства. См. о нем ниже в ряде писем.

¹ Сергей Павлович Колошин (псевд. Не я, 1825--1868) -- московский публицист-славянофил, находившийся в это время в Италии (см. "Лит. наследство", т. 83, стр. 235). Ему протежировали М. П. Погодин и Аксаков. Ряд писем Погодина и Аксакова к М. М. Достоевскому по поводу Колошина и письма самого Колошина к тому же адресату от весны 1864 г. сохранились в ЛБ.

² В недатированном письме к М. П. Погодину, относящемся к весне 1864 г., Аксаков писал:

"О Колошине ответа нет. Я ведь вовсе не в приятельских отношениях с Мих. Достоевским, видел его всего раза два у Плещеева. А Федор Достоевский в дела журнала и в денежные соображения своего брата не вмешивается. Да и его здесь нет, он уехал. Колошин -- издатель "Зрителя", а это плохая рекомендация для серьезного журнала или претендующего на серьезность..." (Авт. ЛБ, ф. 231. II. 1. 22). Упоминаемый Аксаковым еженедельный журнал "Зритель общественной жизни, литературы и спорта" издавался Колошиным в Москве с 16 декабря 1861 г. по 1863 г. Это был консервативный орган, открыто поддерживавший репрессивную политику правительства по отношению к революционно-демократической прессе и польским повстанцам. Хотя по своей политической программе и симпатиям "Зритель" примыкал к аксаковскому "Дню", Аксаков, как мы видим, был весьма невысокого мнения об этом журнале.

В "Эпохе" было помещено несколько компилятивных статей Колошина ("Рим, папа и Антонелли" -- 1864, No 3; "Иезуиты и их уложение" -- No 6) и др. Летом 1864 г. М. П. Погодин писал братьям Достоевским:

"Не угодно ли будет милостивому государю Михаилу Михайловичу или Федору Михайловичу повидаться со мною и получить от меня статью г. Колошина? Я остановился в Бассейной в доме Кокорева. Ныне середа, весь день дома. Завтра -- утром и вечером. А в пятницу думаю выехать за границу.

Я был бы у вас сам, но с бумагами неудобно. Пришлите, и без церемоний, пожалуйста..."

Приписано М. М. Достоевским И. Г. Долгомостьеву:

"Сделайте одолжение, добрый мой Иван Григорьевич, съездите к М. П. Погодину и скажите ему, что мне очень жаль лишиться случая познакомиться с ним. Я болен и приеду в город разве дня через три" (ЛБ, ф. 93. 2. 7. 101).

В приходо-расходной книге по изданию "Эпохи" рукой М. М. Достоевского под датой 15 мая 1864 г. отмечена посланная Колошину через Аксакова сумма 65 руб. 62 коп. (ЛБ, ф. 93. 1. 3. 21).

О намерении Достоевского написать Колошину -- см. "Лит. наследство", т. 83, стр. 201--202.

в воскресенье, 5 апреля, в два часа пополудни. Будут участвовать: Плещеев, Достоевский, Шумский, Чаев, Лонгинов и, вероятно, Горбунов. В понедельник или во вторник предполагается сделать первую публикацию. Ожидаю вашего ответа¹.

Автограф. ЦТМ, ф. 200, ед. хр. 1309.

Сведениями об Александре Николаевиче Неведомском мы не располагаем.

¹ "Московских ведомостях", No 75, 3 апреля:

"Литературнее утро в субботу 4-го апреля в доме Кокорева, что на Маросейке.

Начало в 2 часа пополудни.

Будут читать:

-- из "Мертвого дома".

Лонгинов -- сказку Даля "О Шемякином суде".

Чаев -- "Князь Александр Тверский".

-- стихи.

Островский -- "Праздничный сон до обеда".

Шумский ".

5 апреля Достоевский сообщал брату Михаилу Михайловичу: "Читал на публичном чтении. Читал и Островский..." ("Письма", I, стр. 358).

Не могу сказать, милейший мой Паша, чтобы дела мои шли хорошо. Мне запрещают вот уже сряду третью большую статью. Первая называлась "Перелом", вторая -- "Воздушные явления"; и та и другая должны были идти под общим заглавием "Статьи о русской литературе". Третья статья была "Опыты изучения Фейербаха", чисто философская. Вчера ее запретили¹. письма Косицы² и скудных "Заметок летописца"³ ты ничего не найдешь моего в "Эпохе" <...>

С Достоевскими я чем дальше, тем больше расхожусь. Федор ужасно самолюбив и себялюбив, хотя не замечает этого; а Михайло просто кулак, который хорошо понимает, в чем дело, и рад выезжать на других.

"Дурные мысли!" -- ты скажешь. Но я вовсе не думаю скряжничать и выжимать соки из других, я только мечтаю освободиться от долгов и не быть в таких беспрерывных попыхах, в каких я теперь...

Достоевский Федор уехал в Москву, а потом едет за границу до сентября.

Автограф. ЦНБ АН УССР. III. 19095.

¹ 26 апреля 1864 г. Страхов писал брату Павлу: "Мне запрещают вот уже вторую статью. И очень досадно и очень невыгодно. Цензора в ужасном страхе, что я их подведу, " (Авт. ЦНБ АН УССР. III. 19094). Такое отношение цензуры к Страхову объяснялось скандалом, вызванным в 1864 г. его статьей "Роковой вопрос", приведшей к запрещению "Времени".

Статья Страхова "Опыты изучения Фейербаха" появилась в No 6 "Эпохи" (ц. р. 20 августа 1864 г.), по-видимому, после некоторой переработки.

² Косица

³ В отделе "Заметки летописца" No 5 "Эпохи" помещены статейки Страхова "Русские немцы" и "Немцы сердятся".

... Умер наш редактор, как, верно, милый Паша, ты знаешь уже из газет. Умер Михайло Михайлович прямо от редакторства¹ -- все это на него сильно действовало. В половине июня у него случилась желтуха, разлитие желчи. Он не очень берегся и не опасался. 7 июля он получил неприятное известие -- задержали мою статью²-- он не спал ночь; на другой день заснул и уже не выходил из беспамятства. Желчь отравила кровь -- впрочем, тебе лучше знать, как это делается.

Дела оставил он не в дурном положении. Долгов малость; есть небольшие деньги³. Журнал, разумеется, будет продолжаться. Издательницей будет жена, редактором -- какое-нибудь почтенное лицо, а мы будем работать. Пока -- все в расстройстве и много хлопот и сумятицы. Пришли мне рублей пятьдесят; как ни совестно, а я решаюсь просить тебя <...>

Впрочем, все по-старому. Получил ли ты книги и "Эпоху"? <...> 

Новая редакция уже почти совершенно сваяна. Как кажется, настоящую редакторскую работу буду делать я⁴...

Автограф. ЦНБ АН УССР. III. 19086.

¹ М. М. Достоевский умер в Павловске 10 июля 1864 г.

² См. примеч. к предыдущему письму.

³ "Эпоха", и табачная фабрика, принадлежавшая Михаилу Михайловичу, были обременены долгами, которые целиком легли потом на Достоевского.

⁴ 16 июля Страхов писал брату Петру: "Хлопот у меня нельзя сказать чтобы было мало. Цензура запретила мне одну за другою четыре статьи. До запрещения их нужно было написать, а после запрещения отстаивать. Одна, первая, доходила до министра Валуева и погибла безвозвратно; другие еще надеюсь отстоять. А тут умер редактор, как ты, вероятно, знаешь из газет. Никто этого не ожидал, и сам он не успел ничем распорядиться. Теперь мы устраиваем новую редакцию, и, кажется, все дело пойдет благополучно..." (Авт. ЦНБ АН УССР III. 19153).

11 августа С. П. Колошин (см. примеч. к п. 47) писал Достоевскому из Милана: "Увидев в "Siecle" известие о кончине М. М. Достоевского, я бы этому не поверил, но так как я в два месяца не мог дождаться на несколько писем ответа от редактора "Эпохи", то должен допустить, что на этот раз французская газета не соврала. Душевно сожалея о смерти М. М., если он умер, я, тем не менее, не имея в Петербурге корреспондента и находясь в стесненных обстоятельствах, вынужден просить Федора Михайловича или то лицо, которое заведывает теперь "Эпохою": 1) уведомить меня, продолжать ли мне доставку статей для журнала; 2) если какие-либо рукописи мои напечатаны или даже еще не напечатаны, выслать сколько-нибудь денег. Пусть просьба моя выходит из ряда обыкновенных, я надеюсь, что "Эпоха" не вменит мне ее, ради исключительности моего заграничного положения, и со своей стороны обязуюсь употребить все силы, чтобы отплатить ей за чрезвычайное одолжение, которое буду ожидать с нетерпением" (Авт. ЛБ, ф. 93. 11. 5. 87).

¹. На похоронах были только Достоевские, Страхов, Аверкиев, Долгомостьев, Крестовский², Владимирова³ и Васильев⁴; из литературы больше никого. Схоронили около Мея⁵ Аполлон Григорьев все собирался разбирать мои стихи -- да так и не успел; теперь уж никто не в состоянии написать мой литературный портрет. Ну да бог с ней, с литературой! Уж что-то не пишется; видно довольно!⁶...

Рукописная копия. ИРЛИ. 17017. С. IХб1.

¹ См. описание похорон А. А. Григорьева, состоявшихся 28 сентября 1864 г., в кн.: П. Д. Боборыкин. Воспоминания, т. I. M. --Л., 1965, стр. 395.

² Всеволод Владимирович Крестовский

³ Елизавета Васильевна Владимирова (1840--1918) -- актриса Александрийского театра.

⁴ Павел Васильевич (1832--1879) -- актер Александрийского театра, выдающийся интерпретатор образов Островского.

⁵ Лев Александрович Мей (1822--1862) -- поэт и драматург.

⁶ В другом, недатированном письме Майкова к жене встречаются следующие строки об А. А. Григорьеве: "Я тебе во всяком письме писал, что Григорьев все еще в тюрьме; он был выпущен, но дня через четыре -- умер. Ты знаешь, что сколь ни безобразно сложился этот человек, в нем были такие силы, утрата которых отзовется на всей литературе; и действительно, с ним кончилось целое направление нашей мысли, нашей критики, именно эстетической -- и в связи со всеми жизненными явлениями. После Белинского -- критика раздвоилась, как и Белинский, представляя два направления: 1) Белинский натуральный, как он был, и 2) Белинский, сбитый с толку политическими тенденциями. Последнее продолжалось Добролюбовым и окончательно теперь достигло своего апогея в "Русском слове", а первое, т. е. хорошая сторона Белинского,-- в Григорьеве. Ты знаешь, что я очень его любил, и потеря его для меня очень прискорбна... Сходит наше поколение со сцены! Заменяется новым... и, право, сам ли глупеешь, что нового никак принять не можешь, или новое так что зелено и молодо, что и хорошо, что не принимаешь? Во всяком случае, разлад в жизни невообразимый и что любить, во что верить? -- вопросы, которыми наболевает сердце, не могущее не любить, не могущее не верить в то, что любит..." (там же).

... Много воды утекло с того времени, как мы виделись с вами. Вот и М. М. Достоевский отправился в Елисейские. Это был такой неожиданный удар для его семьи и приятелей! Болезнь его началась разливом желчи и при других обстоятельствах кончилась бы, конечно, благополучно. Но разные беспокойства, особенно со стороны цензуры, которая сильно тревожила его, дурно подействовали на ход болезни -- отравленная желчь бросилась на мозг, и он, пролежав три дня в беспамятстве, умер¹. "Эпоха", как вы знаете, продолжает издаваться его семейством, т. е. собственно Федор Михайлович издает ее под номинальной редакцией Порецкого (это один из старых знакомых и сотрудник по отделу внутренних известий² <...>).

Федор Михайлович был при больном постоянно; я также навещал по нескольку раз в день; мы жили друг от друга домов через пять. Вот какой год выдался на семью: весной умерла жена Федора Михайловича, потом у Михаила Михайловича дочь, а летом и сам он. Вы спрашиваете: кто будет главным двигателем "Эпохи"? Конечно, Федор Михайлович с прежними сотрудниками. Впрочем, я не хорошо знаю теперь дела журнала и не участвую в нем: недавно там напечатана моя статьишка³⁴. Семейство покойного осталось на той же квартире, где жило и прежде, а потому и сношения -- по прежнему адресу. Федор Михайлович живет на другой квартире, но редакция осталась по прежнему, и он ходит туда всякий день. Записочку насчет неполучения вами журнала я отдал в редакцию, и обещали немедленно справиться...

Автограф. ГПБ, ф. 236, ед. хр. 104.

¹ См. примеч. 1 к п. 50.

14 декабря 1864 г. И. Н. Шидловский (см. о нем в примеч. 5 к п. 3) писал Достоевскому:

"... Михайла-то Михайловича уже нет на свете! Слишком недавно нет его для того, чтобы вполне сознать его отсутствие. Я верил теплому его чувству ко мне; последнее его письмо поручилось мне в том. Искренняя память такого человека возвышает наше существование при всей бедности жизненного достоинства. Я все мечтал еще свидеться с вами обоими. И вдруг так разом и так рано не стало одного из вас. Кажется, большая часть сердца моего замерла. Слышал я от племянников моих и о вашей потере, еще более близкой. Редакция "Времени" по поводу печатания "Записок Мертвого дома" два раза извещала о вашем нездоровье. Все это не по-моему. Грустно и очень, право, грустно!

Покойник уведомил меня о ваших сборах написать ко мне, я радовался и ждал, но, верно, сладкий досуг словесного творчества не жалует урывок. Не ропщу на вас и не хотел задирать вас моими строками, отнимать хоть минуту у труда вашего, сладостного и дельного. Но теперь -- другое дело. Отношусь к вам, как проситель покорный, униженный, но жалобно-горячий. У вас, верно, есть фотографические карточки ваши и Михаила Михайловича. Пришлите мне по одной похожей и, если можно, в виде самом простом. Продажных переснимков мне бы не хотелось. Ведь вы не можете не верить моей любви к вам обоим; отдайте ж мне мое, как божие богови, как кесарево -- кесареви. Пожалуйста! Дело невеликое и нетрудное! <...> Не откажите душе моей!

Не забыл я песнь заветную, Песню дружбы юных дней!.." (Авт. ЛБ, ф. 93. II. 9. 143а).

Анонимный агент доносил в III Отделение 13 июля 1864 г.:

"На похоронах бывшего редактора журнала "Эпоха" не произошло ничего особенного. На кладбище покойного сопровождали литераторы: Милюков, Полонский, Зотов, Майков и Миллер. Посторонних лиц было очень мало. Надгробной речи никто не говорил. -- Достоевский похоронен в Павловске" (Авт. ЦГАОР, ф. 109, оп. 1, ед. хр. 72).

² Александр Устинович (1819--1879) -- публицист, сотрудник и официальный редактор "Эпохи".

³ Статья Милюкова "Вопрос о малороссийской литературе" в No 4 "Эпохи" (ц. р. 3 июня 1864 г.). В том же номере журнала были помещены заметки Милюкова "Листки из памятной книжки".

⁴ Милюков пародирует известное выражение "быть крепким земле", т. е. быть крепостным. Почва "Эпохи".