Дядюшкин сон (из мордасовских летописей)
Комментарии

Комментарии:

(А. В. Архипова)

Дядюшкин сон

Впервые опубликовано в журнале "Русское слово" (1859. N 3. Отд. 1. С. 27--172).

Повесть, написанная в Семипалатинске, оказалась первым произведением, с которым Достоевский "явился публике" после десятилетнего перерыва, вызванного арестом и пребыванием в тюрьме и на каторге. Возвращение к литературной работе происходило с большим напряжением. ¹ 18 января 1856 г. Достоевский писал из Семипалатинска поэту А. Н. Майкову: "Я шутя начал комедию и шутя вызвал столько комической обстановки, столько комических лиц и так понравился мне мой герой, что я бросил форму комедии, несмотря на то, что она удавалась, собственно для удовольствия как можно дольше следить за приключениями моего нового героя и самому хохотать над ним. Этот герой мне несколько сродни. Короче, я пишу комический роман, но до сих пор все писал отдельные приключения, написал довольно, теперь всё сшиваю в целое".

Однако комический роман не был написан Достоевским, не сохранилось никаких рукописей к нему. Два года спустя после первого упоминания об этом замысле, в январе 1858 г. Достоевский писал из Семипалатинска брату Михаилу Михайловичу, что он оставляет "до времени" работу над большими произведениями. Вместо этого он собирается написать повесть или "небольшой роман, в величину "Бедных людей"", т. е. будущее "Село Степанчиково". "Кроме того, -- сообщает Достоевский, -- в большом романе моем есть эпизод, вполне законченный, сам по себе хороший, но вредящий целому. Я хочу отрезать его от романа. Величиной он тоже с "Бедных людей", только комического содержания. Есть характеры свежие". Этот "эпизод" предназначался для журнала "Русское слово". Писатель обещал выслать в журнал часть своего произведения в апреле или целиком всю повесть в сентябре. Однако 13 декабря 1858 г. он снова писал M. M. Достоевскому: "Уведомлял я тебя в октябре, что 8-го ноября непременно вышлю тебе повесть. Но вот уже декабрь, а моя повесть не кончена. Многие причины помешали. И болезненное состояние, и нерасположение духа, и провинциальное отупение, а главное отвращение от самой повести. Не нравится мне она, и грустно мне, что принужден вновь являться в публику так не хорошо". Сетуя, что не имеет возможности работать над "большим романом", дорогим для него замыслом, Достоевский заключает: "И для денег я должен нарочно выдумывать повести. <...> Скверное ремесло бедного литератора. Повесть моя растянулась в шесть листов, и, кажется, скоро пошлю к тебе ее". В январе следующего года повесть была окончена и отправлена в Петербург, где и вышла из печати в мартовском номере "Русского слова".

"Дядюшкин сон", как и писавшееся одновременно с ним "Село Степанчиково", во многом связаны с литературной традицией. Позднее, в "Дневнике писателя" Достоевский вспоминал о семипалатинском периоде своей жизни: "Помню, что выйдя в 1854 году, в Сибири, из острога, я начал перечитывать всю написанную без меня за пять лет литературу" (Дневник писателя. 1877 г. Ноябрь. Гл. I. § 2). Об этом же говорят и его письма 1850-х годов. Чтение И. С. Тургенева ("Записки охотника", повести), А. Ф. Писемского, M. Е. Салтыкова-Щедрина ("Губернские очерки") отразилось в литературной работе Достоевского. Обращение литературы предреформенного периода к широким пластам русской жизни, изображение провинции и деревни, заострение социальных проблем, "злободневность", очерковость многих произведений, -- все это учитывалось Достоевским, особенно сильно при создании "Записок из Мертвого дома". Однако уже в семипалатинский период творчества писатель не прошел мимо новых литературных открытий (изображение провинциальной, глубинной России). Возможно, одним из литературных источников "Дядюшкиного сна" оказалась и повесть M. M. Достоевского "Пятьдесят лет", опубликованная в 1850 г. в журнале "Отечественные записки". В. С. Нечаева показала близость сюжета, отдельных эпизодов и образов в обеих повестях.² В "Дядюшкином сне" сказался и личный опыт семипалатинской жизни. Знакомство Достоевского с бытом и нравами русской провинции воплотилось в изображении Мордасова и мордасовского общества. Отдельные детали повести восходят к каторжным впечатлениям Достоевского. Учитель Вася, заболевший чахоткой от того, что выпил водки, настоенной на табаке, узнал о таком "способе" медленного самоубийства от одного каторжного. Подобный эпизод рассказан Достоевским в "Записках из Мертвого дома". Имя ростовщика Бумштейна, которому Мария Александровна Москалева заложила свой фермуар, также навеяно каторжными впечатлениями. Исай Фомич Бумштейн описан в "Записках из Мертвого дома" как один из арестантов Омского острога. Кроме того, ряд выражений в речи героев почерпнут Достоевским из так называемой "Сибирской тетради" -- записей народных выражений, поговорок, пословиц и прибауток, которые писатель вел на каторге.

В "Дядюшкином сне" проявился талант Достоевского -- сатирика и юмориста. Ярче всего он сказался в образе князя К., фигуре отчасти традиционной. Образ молодящегося старика-волокиты восходил к старинным комедиям нравов и народному балагану. Однако Достоевский, усилив контраст между светскими притязаниями князя и его физической дряхлостью, придал образу своего героя гротескную "фантастичность". Вместе с тем писатель психологически усложнил этот характер, наделив его, особенно в конце повести, чертами детской наивности, беспомощности и своеобразного благородства. Все это делает фигуру князя не только смешной, но трогательной и жалкой.

Образ князя, как это не раз отмечалось исследователями, вобрал в себя черты многих литературных предшественников (пушкинского графа Нулина, Хлестакова Гоголя). Реальными прототипами его могли быть военный министр граф А. И. Чернышев (1785--1857), известный своей страстью к "моложению",³ директор московских театров Ф. Ф. Кокошкин (1773--1838),⁴ родственник Достоевских "дядя" П. А. Карепин, под старость "впавший в детство", а также князь Д. Н. Козловский, костромской помещик, "аристократ, селадон, весьма популярная фигура в своем крае", который был женат на своей бывшей крепостной -- Прасковье Тимофеевне, крестной матери Ф. М. Достоевского.⁵

Основной сюжетный мотив повести -- появление неожиданного столичного гостя в провинциальном городе, вызванный этим переполох и борьба "партий" -- перекликается с фабулой "Ревизора" и "Мертвых душ". С развязкой "Ревизора" совпадает и конец повести -- крушение честолюбивых планов Марии Александровны Москалевой. Отдельные моменты "Дядюшкиного сна", как показал Б. В. Мельгунов, могут быть сближены с комедией Тургенева "Провинциалка" (1851) (стремление героини выбраться из провинциальной среды при помощи столичного волокиты, уже немолодого графа, которого она пытается обольстить). ⁶

В эпилоге повести пародийно воспроизводится ситуация VIII главы "Евгения Онегина", а образ Мозглякова содержит сатиру на разочарованного героя онегинского типа в его сниженном и опошленном провинциальном воплощении.

на модных европейских курортах. Однако Байрон или Бетховен для него только модные имена, вызывающие в памяти какие-то сомнительные анекдоты. Совершенно незнакома ему русская жизнь, а крепостнические отношения воспринимаются в виде сентиментальной идиллии, восходящей к литературе конца XVIII в. Живя в деревне, князь временами рядится в "поселянина" или аркадского пастушка, когда с посохом и в широкополой шляпе собирает в полях "грибки, полевые цветки, васильки", при этом он по-французски отвечает на приветствия своих мужиков. Это не мешает князю "наказывать" своих крепостных слуг и сочувственно вспоминать бывшую приятельницу, "чрезвычайно поэтическую женщину", дочь которой ("Та тоже чуть-чуть не стихами говорила") "свою дворовую девку, осердясь, убила и за то под судом была". В этих очень приглушенных выпадах против крепостного права (Достоевский, как сам он писал позднее, "ужасно опасался цензуры (как к бывшему ссыльному)") сказалась связь повести с прежними идеями писателя (натуральная школа, кружки Белинского и Петрашевского). Отразилась она и в образе бедного учителя Васи -- вариации образа "мечтателя" ранних повестей Достоевского ("Белые ночи", "Хозяйка"). От раннего творчества идет и ориентация на гоголевские образы и традиции, вскоре (в повести "Село Степанчиково и его обитатели") ставшие материалом серьезного переосмысления. Впрочем, и в "Дядюшкином сне" заключительные строки повести (отъезд Мозглякова из губернского города, краткая пейзажная зарисовка, образ резвой тройки) пародийно перекликаются с знаменитой концовкой I тома "Мертвых душ".

С докаторжным периодом творчества связаны и отголоски литературной полемики, возникающей в "Дядюшкином сне". В I главе повести рассказчик замечает, что хотел было написать о Марье Александровне Москалевой "в форме игривого письма к приятелю, по примеру писем, печатавшихся когда-то в старое, золотое, но, слава богу, невозвратное время в "Северной пчеле"". Иронический пассаж этот, -- по всей вероятности, выпад против давнего сотрудника "Северной пчелы" (политической и литературной газеты, издававшейся Н. И. Гречем и Ф. В. Булгариным) -- Л. В. Бранта, печатавшего свои статьи на литературные темы в 1846--1848 гг. и подписывавшегося буквами Я. Я. Я. Именно Брант (Я. Я. Я.) был автором резко отрицательной рецензии на "Петербургский сборник" и напечатанный в нем роман Достоевского "Бедные люди". ⁷ "Игривые письма к приятелю", упоминаемые в "Дядюшкином сне", -- это "Деревенские письма (К Петербургскому приятелю)", напечатанные в том же 1846 г. в "Северной пчеле" за подписью Я. Я. Я., т. е. принадлежавшие тому же Бранту (N 188, 190, 202, 203). "Деревенские письма", посвященные описанию поездки в имение автора в Новгородской губернии, написаны с претензией на безыскусное и непосредственное отражение дорожных впечатлений и носят, действительно, несколько "игривый" и интимный характер (описание обеда, незначительных разговоров с попутчиком и т. п.). Брант противопоставляет свои "письма" другим произведениям подобного жанра, в которых затронуты "вопросы истории", "тонкости политики народов", "громкие дела современной Европы", изображены прославленные города, памятники истории и искусства. Автор, "покорный судьбе", ограничивается "кругом самым не великим, чтобы не сказать микроскопическим" (N 188). Содержание "Деревенских писем", действительно, небогато. Желание "мордасовского летописца" соответствовать по форме "Деревенским письмам" -- элемент несколько запоздалой полемики Достоевского против враждебной ему газеты.

Хотя "Дядюшкин сон" писался, по выражению Достоевского, "на почтовых" и не удовлетворил автора, некоторые образы и ситуации повести получили развитие в дальнейшем творчестве писателя. Черты Москалевой, провинциальной дамы с большими претензиями на светскость, повторились в облике Анфисы Петровны Обноскиной в повести "Село Степанчиково и его обитатели". Облик "дядюшки", князя К., получил дальнейшее развитие в фигуре старого князя Сокольского в романе "Подросток". Отдельные черты "дядюшки" (детская наивность, проявляющаяся в разговоре с мужиками по-французски) приданы более значительному и сложному герою -- Степану Трофимовичу Верховенскому в "Бесах" (ч. 3. Гл. 7). Главное же -- в "Дядюшкином сне" впервые у Достоевского возникает образ повествователя, провинциального хроникера, отличного от автора. Именно в этом произведении Достоевский впервые показал русскую провинцию, а сюжет произведения построил на основе события, вызвавшего общественный скандал и возмутившего ход тихой и ничем не примечательной жизни. Изображение провинциального скандала, большого общественного потрясения, но уже не комического, а трагического характера, стало затем материалом грандиозных романов -- "Бесы" и "Братья Карамазовы". В этих же романах, написанных как бы в жанре провинциальной хроники, получил свое дальнейшее развитие и образ рассказчика-хроникера.

Современная Достоевскому критика обошла молчанием "Дядюшкин сон". Единственный отклик на публикацию повести был помещен в бельгийской газете Le Nord ( 1859, 20 avr. N 119). Сам писатель позднее тоже был склонен недооценивать это произведение. В 1873 г. в письме московскому студенту М. П. Федорову, просившему разрешения обработать повесть для сцены, Достоевский писал: "15 лет я не перечитывал мою повесть "Дядюшкин сон". Теперь же, перечитав, нахожу ее плохою. Я написал ее тогда в Сибири, в первый раз после каторги, единственно с целью опять начать литературное поприще, и ужасно опасаясь цензуры (как к бывшему ссыльному). А потому невольно написал вещичку голубиного незлобия и замечательной невинности. Еще водевильчик из нее бы можно сделать, но для комедии -- мало содержания, даже в фигуре князя, -- единственной серьезной фигуре во всей повести". ⁸

Несмотря на скептическое отношение Достоевского к вопросу о сценическом воплощении "Дядюшкиного сна", повесть эта рано проникла на сцену, и ее инсценировки неизменно пользовались в театре большим успехом. Впервые спектакль по повести под названием "Очаровательный сон" был поставлен в московском Малом театре уже при жизни Достоевского, в 1878 г. Затем различные инсценировки повести ставились несколько раз в Петербурге и Москве. Множество сценических воплощений "Дядюшкиного сна" было осуществлено в советское время, как на сценах московских и ленинградских, так и периферийных театров (Киев, Куйбышев, Курск, Новосибирск, Якутск, Улан-Удэ). Наибольший резонанс вызвал спектакль МХАТ 1929 г. с Н. П. Хмелевым в роли князя К. и О. Л. Книппер-Чеховой в роли Москалевой.

С. 391. ... в Мордасове... -- Возможно, что это название выбрано Достоевским не случайно. М. С. Альтман утверждал, что оно взято из рассказа В. А. Соллогуба "Тарантас" (1845), который Достоевский хорошо знал. Мордасы -- название деревни одного из героев "Тарантаса" -- после появления рассказа Соллогуба стало нарицательным и использовалось позднее в сатирической литературе (Журнал "Искра"). (См.: Альтман М. С. Достоевский: По вехам имен. Саратов, 1975. С. 196--197). Г. А. Федоров считает, что название это восходит к реке Мордас, протекавшей в имении князя Козельского -- возможно, прототипа князя К. (Федоров Г. Достоевский и семья Козловских // Литературная Россия. 1980. 25 апр. N 17).

С. 391. ... лиссабонское землетрясение. -- Произошло в 1756 г., когда было уничтожено 2/3 города Лиссабона и погибло более 30 тысяч жителей. Лиссабонское землетрясение было не раз предметом художественного изображения ("Поэма на разрушение Лиссабона" Вольтера (1756) и др.).

С. 392. Пинетти -- известный итальянский фокусник XVIII в. Изображен О. И. Сенковским в рассказе "Превращение голов в книги и книг в головы> (1839).

С. 392. -- Иронический выпад против заезжей иностранной знаменитоссти, мало что понявшей в русской действительности, был позднее развит Достоевским во "Введении" к "Ряду статей о русской литературе" (1861).

С. 392. Защитники старого дома... -- Сторонники свергнутой во Франции в 1793 г. в результате Великой французской революции династии Бурбонов.

С. 395. Повесть моя заключает в себе полную и замечательную историю возвышения, славы и торжественного падения Марьи Александровны и всего ее дома... -- Высказывалось предположение, что в этих словах содержится ироническая перекличка с названием романа Бальзака "История величия и падения Цезаря Бирото, владельца парфюмерной лавки" (1838). (См. примеч. Л. М. Розенблюм к повести "Дядюшкин сон" в кн.: Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 2 т. М., 1956. Т. 2. С. 655).

С. 397. ... с монплезирами и другими затеями. -- Имеются в виду садовые павильоны и беседки во французском вкусе. Монплезир (франц. mon plaisir -- удовольствие, развлечение) -- название царского летнего дворца в Петергофе.

С. 398--399. ... в пальто и в соломенной широкополой шляпке, с розовым дамским платочком на шее ~ и с соломенной корзинкой для собирания грибков, полевых цветов, васильков... -- Строки эти -- иронический выпад против эпигонов сентиментализма, в идиллических тонах изображавших как жизнь крестьян, так и жизнь помещиков. "Розовый дамский платочек на шее" -- деталь, заимствованная из эпиграмм на князя П. И. Шаликова (1767--1852), поэта, журналиста, автора сентиментальных путешествий. Слащавость произведений Шаликова вызывала насмешки и пародии современников. См., например, эпиграмму П. А. Вяземского "Отъезд Вздыхалова" (1811), в которой помянут розовый платочек на шее героя. Об этом же розовом платочке Шаликова вспоминал М. А. Дмитриев в книге "Мелочи из запаса моей памяти".

С. 402. Знаете, эта морозная пыль алеет, серебрится! "Евгений Онегин":

Морозной пылью серебрится
Его бобровый воротник.

(Гл. I, строфа XVI)

С. 402. ... сажусь, лечу, точно с цепи сорвался. Есть что-то подобное у Фета, в какой-то элегии. -- Подобного сюжета в элегиях Фета нет. Ср. след. примеч.

С. 402. ... человеколюбие, которое, как выражается Гейне, везде суется с своим носом. -- У Гейне нет такого выражения. Ссылками на Фета (см. предыдущее примеч.) и Гейне Мозгляков стремился продемонстрировать свою утонченную образованность, на самом деле мнимую.

С. 412. У нас же собираются составить театр, -- для патриотического пожертвования, князь, в пользу раненых... -- Речь идет о раненых в Крымскую войну 1853--1856 гг. Эти слова -- указание на время действия повести.

С. 412. Лорда Байрона помню. Мы были на дружеской ноге. ("Я даже для сцены во-де-виль написал..."), заключена реминисценция из "Ревизора" Гоголя. Ср. слова Хлестакова: "Я ведь тоже разные водевильчики... Литераторов часто вижу. С Пушкиным на дружеской ноге" (д. III, явл. 6).

С. 412. ... танцевал краковяк на Венском конгрессе. и празднествами, которые организовывала специально созданная комиссия.

С. 416. ... будете любить его, держать его в хлопочках... -- Хлопочки -- вата (хлопок).

С. 417. -- Грибусье -- возможно, восходит к французскому слову gribouille -- замарашка (от глагола gribouiller -- пачкать).

С. 419. Муж в дверь, а жена в Тверь... -- название популярного водевиля 1840-х годов.

"Библиотека для чтения" -- литературный журнал, издававшийся в 1834--1865 гг. О. И. Сенковским. Имел коммерческий характер и был рассчитан на самые широкие круги читателей.

С. 424. Но это достойно Флориана и его пастушков!

С. 429. ... в Испании есть какой-то необыкновенный остров, кажется Малага... -- Остров, знаменитый своим климатом, не Малага, а Майорка. Малага -- южная провинция Испании. То, что Марья Александровна путает Малагу с Майоркой, характеризует степень ее информированности об Испании.

С. 430. -- Альгамбра -- мавританский дворец XIII--XIV вв., на юго-востоке Испании, возле г. Гранады. Вся же тирада Марьи Александровны -- отражение массового увлечения в России 1830--1840-х гг. Испанией, известной большинству лишь по ряду стереотипных клише. (См.: Алексеев М. П. Очерки истории испано-русских литературных отношений XVI--XIX вв. Л., 1964. С. 179--186). Ср. "испанские" мечты полубезумной Татьяны Ивановны в "Селе Степанчикове и его обитателях", а также ироническое изображение моды на Испанию в стихотворении Козьмы Пруткова "Желание быть испанцем" (1854).

С. 450. Как отметил А. А. Гозенпуд, установить, о каком именно произведении идет речь, трудно. "Тема эта разрабатывалась во множестве опер, арий, романсов, в том числе Ш. Кателем, П. Лакомом, Дювалем, М. Дайоном, Э. Мерле и др.". Хор из оперы Россини "Граф Ори" на ту же тему был переложен для одного голоса и стал романсом. Все эти произведения широко бытовали (Гозенпуд А. Достоевский и музыкально-театральное искусство. Л., 1981. С. 114).

С. 452. -- Антонен де Лозён (1633--1723) -- фаворит Людовика XIV. Прославился своими любовными похождениями.

С. 454. Помните, князь, "L'hirondelle"? -- Романсов с таким названием было множество. Возможно, здесь имеется в виду романс Девьена или П. Скюдо. (см.: Достоевский и музыкально-театральное искусство. С. 114).

С. 457. Морген фри -- ироническое выражение от немецкого Morgen fruh (утром рано). В Сибирской тетради под N 434 Достоевский записал выражение "Морген фри -- нос утри".

Около вас льются упоительные звуки Штрауса... -- Популярность Иоганна Штрауса (1825--1899) была необычайно велика в связи с его приездом в Россию в 1856 г. и выступлениями в качестве дирижера в Павловском вокзале.

С. 467. ... вроде "Монте-Кристо"... "Граф Монте-Кристо" (1844) -- популярный роман А. Дюма-отца.

С. 467--468. "Mémoires du Diable" "Записки дьявола" (1837--1838) -- авантюрный роман французского писателя Фредерика Мельхиора Сулье (1800--1847). По свидетельству современников (Д. В. Григорович, А. Е. Ризенкампф), Достоевский в юности читал этот роман с большим интересом.

С. 468. ... столько самого блаженного квиетизма... -- Квиетизм -- здесь: безучастное, созерцательное отношение к действительности.

С. 470. -- Мысль эта, результат каторжного опыта Достоевского, развита в "Записках из Мертвого дома", где сказано: "Тиранство есть привычка; оно одарено развитием, оно развивается наконец, в болезнь" (часть II, гл. 3).

С. 474. ... форштадт Мордасова. -- Форштадт (нем.

С. 481. ... читал ты мемуары Казановы? -- Казанова Джованни Джакомо (1725--1798) -- итальянский авантюрист, автор широко известных мемуаров "История моей жизни", полностью опубликованных после его смерти, в 1826--1832 гг., а затем в 1843 г. На русском языке впервые отрывок из мемуаров Казановы был напечатан в журнале братьев Достоевских "Время" в 1861 г. Ф. М. Достоевский снабдил эту публикацию своим предисловием, указывающим на его давнишний интерес к книге Казановы. См.: Достоевский Ф. М.

С. 483. ... приличием и комильфотностию. -- Комильфотность (от французского comme il faut) -- здесь: порядочность.

С. 497. -- Фраппировать (от французского frapper) -- поразить.

С. 497. ... одного из шематонов времен регентства, которых изображает Дюма? -- Шематон (от французского chТmer -- бездельничать) -- фат, прощелыга. Времена регентства -- годы правления французской королевы Анны Австрийской, вдовы Людовика XIII (ум. 1643), когда страной фактически управлял за малолетнего Людовика XIV фаворит королевы кардинал Джулио Мазарини. Придворная борьба этих лет отражена в романах. А. Дюма-отца "Двадцать лет спустя" (1845) и "Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя" (1848).

... какого-нибудь Ферлакура, Лозёна? -- Ферлакур -- собственное имя, образованное от французского выражения fair la cour -- ухаживать. О Лозёне см. примеч. к с. 452.

С. 510. ... напечатать в "Отечественных записках" такую поэму, какой и не бывало еще на свете. "Отечественные записки" -- известный литературный журнал, издававшийся с 1839 по 1884 г.

С. 511. ... я всегда любил вечерний, закатный час. -- Черта, свойственная самому Достоевскому и многим его героям. Нашла отражение в "Бесах", "Подростке", "Братьях Карамазовых". См.: Дурылин С.

С. 513. Так как на высоком деревянном, тротуаре было тесно двум рядом ~ бежал подле нее внизу... -- Эпизод этот повторен в романе "Бесы" (см. ч. III, гл. 4 "Последнее решение", подглавка II). Отмечено В. А. Тунимановым в его книге "Творчество Достоевского 1854--1862" (Л., 1980, С. 24--25).

С. 514. -- Аксельбанты -- наплечные шнуры, принадлежность военного мундира адъютантов и офицеров Генерального штаба.

С. 516. ... пустился в вихрь светской жизни на Васильевском острове и в Галерной гавани... -- т. е. в небогатых, окраинных районах Петербурга.

... с одною из особ 4-го класса. -- Все чины в Российской империи делились на 14 классов. Чины 4-го класса (военные или гражданские) соответствовали генеральскому званию.

С. 517. ... к одному подошедшему сановнику в душистых сединах... "Евгения Онегина". Описывая в 8-й главе романа посетителей великосветского салона Татьяны, Пушкин отметил:

Тут был в душистых сединах
Старик, по-старому шутивший... (строфа XXIV)

¹ См.: Туниманов В. А.  

• Главная страница → Проза