Сибирская тетрадь

(СИБИРСКАЯ ТЕТРАДЬ)

1) Эй ты! деньги есть, а спишь!

2) Нашего брата, дураков, ведь не сеют, а мы сами родимся.

3) А вам спасибо за то, что меня наблюдаете.

4) Полно вашим дурачествам подражать.

5) Не слушался отца и матери, так послушайся теперь барабанной шкуры.

6) Помилуй мя, боже, по велицей милости твоей и так дальше. Повели меня в полицию по милости твоей и так дальше.

7) Вышел на дорогу, зарезал мужика проезжего, а у него-то и всего одна луковица. «Что ж, оать, ты меня посылал на добычу; вон я мужика зарезал ю и всего-то луковицу нашел». — «Дурак! Луковица — ан копейка, люди гово рят. Сто душ, сто луковиц — вот те рубль».

8) А в доме такая благодать, что нечем кошки из избы выманить. Кат — по-малор (оссийски) палач. Положив он меня, да как огрел —то весь свит запалився.

9) В брюхе-то у них Иван Таскун да Марья Еготишна.

10) Здравствуй! ты еще жив!? а я по тебе поминки делал: десятка два кам ней собакам раскидал.

11) Черт трое лаптей сносил, прежде чем их в одно место собрал. Такой народ!

12) Жулик. Измясничал его.

13) А у нас народ бойкий, задорный. Семеро одного не боимся.

14) (Старовер). При конце света огненная река пойдет, грешникам в по гибель, а святым во очищение. Все неровности и горы изгладятся. Горы-де созданы чертями, бог создал ровно.

15) Ну, ты! козья смерть.

16) У меня небось не украдут. Я, брат, сам боюсь, как бы чего не украсть (тилиснуть).

17) Чтоб тебя взяла чума бендерская, чтоб те язвила язва сибирская, чтоб с тобой говорила турецкая сабля. Как вас там било (колотило), так пусть и бьет (колотит).

18) Небось у меня скажешь, с которого года в службе.

— присяга, шинель — волшебница.

20) А что? слаба! не выдерживаешь.

21) Смотрю, вижу, человек в такой перемене (весь побледнел).

22) Да будь ты проклят на семи кабаках.

23) У нас что взять? Ты ступай к богатому мужику — там проси.

24) За тебя, старый хрыч, уж три года на том свете провиант получают.

25) На жптье связались! Вот мы с ней на житье схватились.

26) «Не уважай, Ванюха, не уважай». — «А я, брат, такой неуважи- 40 тельный».

27) Пришлось зубы на полку положить.

28) Ребята! вы что знаете?

29) Отдай всё, да п мало (чего нзволите-с!).

30) Ну, что вы маете казати?

31) Придется понюхать кнута.

32) Фу! Как не славно, дезушки!

33) Девоньки, умницы! вы что знаете?

34) «А много ли, умница, возьмете бесчестья?» — «Да полтину серебром надо взять».

35) Пришлось мне пройти по зеленой улице.

36) «Вот тут-то и дали мне, двести...» — «Рублей?» — «Нэ, Орат, палик».

37) Я ведь, брат, взят от сохи Андреевны, лаптем щи хлебал.

38) Переменил участь.

40) Эх ты, подаянная голова. Голову тебе в Тюмени подали.

41) Решен, решился; ума решился, ты умом решен. (Секутор).

42) Выпалило мне две тысячи, дали мне пятнадцать кнутиков.

43) У меня братья в Москве в прохожем ряду ветром торгуют.

44) По находным деньгам, по столевской части (меняло).

45) Крестный отец! Тимошка! палач!

46) «Да кто приказал?» — «Да кто нас не боится».

47) Они, как несолоно хлебали, поворотились и пошли прочь.

48) Я ей: «Кому присягаешь, кому присягаешь: мне или ему?» Да драл ее, драл! Овдотьей звали ее.

49) Я, брат, так пошевелю, что дым да копоть только пойдут.

50) Обругал я его на тысячу лет.

51) Ишов я дорогою, стало мне душно. Виддав я Вид-Ванчу мой кожёх и свитку и капчук с гришми; ну, так и перед паном кажи.

52) Ефим без прозвища. А он меня за ухо тянет — пиши! Я думаю, за что ж он дерется (а он допытывался, не писарь ли я).

53) Переменил участь.

54) Не суть важное.

55) «Тебя как зовут?» — «Махни-драло». — «А тебя?» — «Л я за ним». — «Где ты жил?» — «В лесу». — «Мать-отца помнишь?» — «Ничего не помню». — «Ну, а зимой?» — «Зимы не видал, ваше благородие». — «А тебя?» — «Тоио- ров, ваше благородие». — «А тебя?» — «Точи не зевай». — «А тебя?» — «Потачивай небось».

56) Пошел служить генералу Кукушкину, махни-драло сделал.

«Что везешь?» — «Дрова». — «Как дрова, дурак, это сено». — «Коль Сам знаешь, так чего спрашиваешь?» — «Как ты смеешь так отвечать! Чей ты?» — «Женин, батюшка». — «Дурак! Я(го)ворю, чей ты? Кто у вас старше, кто всех больше?» — «Никита длинный всех больше, батюшка, вытянулся». — «Дурак! Я спрашиваю, кто старший, кого вы боитесь?» — «А у соседа Михаилы сучка есть, презлеющая! Без палки никто не ходи».

58) Винишка выпить; четушку поставить.

59) Железные носы, нас совсем заклевали.

60) Да что ты со мной лимонничаешь? Чего ты со мной апельсинни- чаешь?

61) Эх, калачи, калачи! Сам бы ел, да денег надо! Московские! Горячие! Ну! последний калач остался, ребята! У кого мать была?

62) Дома не был, а всё знаю.

63) Сек бы ты тогда, когда поперек лавочки лежал, а не теперь.

64) Ну, работай, работай! Деньги взял!

65) Вся бедность просит. Собрали слезы, послали продать.

66) «Ну, что загалдели, на воле не умели жить?» — «А ты за фунт хлеба пришел; а ты шкуру продал». — «Рады, что здесь до чистяка добились». — «Ты сюда деньги наживать пришел. Смотрите на него, ребята, возьмите его, ребята. Остолоп! Монумент! Телескоп проклятый!»

67) Ишь, отъелся! Знать, тебя черт ядрами кормит.

68) Он, батюшка, у бабе простокишу поел, за то и кнута хватил. Кры ночная блудница.

69) Да вот, батюшка, уж 10-й год как я пошел странствовать.

70) Мы с дядей Васей коровью смерть убили.

71) Ну! бирюлину корову привели.

72) NВ. Чего суешься с невымытым рылом в калашный ряд. '

74) А я, брат, божиею милостию майор.

75) «Ах ты, язевой лоб!» — «Да ты не сибиряк ли?» — «Да есть мало мало! А что?» — «Да ничего».

76) Как завел меня туда господь, ах! благодать небесная! Я — ну при бирать! И махальницу, и едальницу, и хлопотницу взял. Да и дьяконов чересседельник прибрал. У Н(иколая) У(годника) подбородник снял, у б(о-городи)цы кокошник снял да и Ваньку-то крикуна заодно стащил.

77) «Ах, как дедушка на бабушке огород пахал!»

78) А уж у меня заложено пьянее вина. А уж я того... в Бахусе.

79) А я-то куражусь, рубаха на мне красная, шаровары плисовые, лежу себе, как этакий граф Бутылкин, и финозомия выражает, — ну, т. о. пьян, как швед, чего изволите?

80) А у него на ту пору бостон, генералы съезжались.

81) Кажись, генеральские дочки, а носы всё курносые.

82) Не хочу в ворота, разбирай заплот.

83) «Здравствуйте, батюшка! Живите больше, Анкудим Трофимыч!» — «Ну, как дела?» — «Да наши дела, как сажа бела. Вы как, батюшка?» — «Э, батюшка, по грехам своим живем, только небо коптим». — «Живите больше, Анкудим Трофимыч».

84) Глухой не дослышит, так допытается.

85) Сибиряк соленые уши.

86) Ишь, разжирел! К заговению двенадцать поросят принесет.

87) «Что ж ты не приходила?» — «Вот! Я пришла, а вас Митькой звали».

88) Старое дерево скрипит, да живет.

89) Ишь, Пермь желторотая! Ишь, пермяк кособрюхий!

90) «Да ты что за птица такая?» — «Да уж такая птица!» — «Да ка кая?» — «Да такая». — «Какая, (-------- )?» — «Каган». — «Подлец ты, а не ка ган».

91) «Чуете! Ты мене вид морду набьешь. Чуете, такого гвалта зроблю!» — «Да молчи ты! Ню-ню-ню! Парх проклятый!» — «Нехай буде парх!» — «Жид пархатый!» — «Нехай буде такочки! Хоть пархатый, да богатый, гроши ма!» — «Христа продал!» — «Нехай буде такочки!»

92) «Эх, жид, хватишь кнута, в Сибирь пойдешь!» — «А що там пан бор есть?» — «Да есть-то есть!» — «Ну нехай! был бы пан бог да гроши!»

94) «Да у кого?» — «Да у нашего Зуя».

95) А ты так живи: ни шатко, ни валко, ни на сторону.

96) Чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу,

97) Пробуровил тысячу.

98) А! ты, верно, Неробелов? Вот подожди у меня.

99) Умный человек! из семи печей хлеба едал.

100) Чисто ходишь, где берешь, дай подписку, с кем живешь?

101) Чисто ходишь, бело носишь, скажи, кого любишь? С каким словом сказать.

102) Всё дрянь. Только и можно почесть рубашку сарпинковую.

10З) N3. Ты мне черта в чемодане не строй!

104) На обухе рожь молотили, зерна не проронили.

105) Голодом сидят, девятый день тряпицу жуют.

106) Ты сколько знаешь, я всемеро столько забыл. Другой больше забыл, чем ты знаешь.

107) Глаза-то уже успел переменить (напился).

108) Этому 5 лет, тот на 12, а я вдоль по каторге. Поперек Москвы шляда.

109) Эй ты, строка.

110) Люди ложь, и я то ж.

111) Как бы не так! Ты откуда, а я чей?

112) Прогорел!

113) Куда с ней деться Начал проситься к Федьке-палачу, у него еще в форштадте дом стоял, у Соломонки-паршивого, у жида, куппл, вот еще который потом удавился.

114) С добрым утром, с наступающим днем!

115) «Нашим курским?» — «Да мы не курские». — «Аль тамбовским?» — «Да и не тамбовские». — «Да постой, брат!» — «Нет, брат, за постой у нас деньги платят. Отваливай».

116) Эх ты! Экономию с двух грошей загнать хочешь! Сядет да огля нется, не годится ли в кашу. (Каждую дрянь собирает, не годится лп в кашу.)

117) Ах ты, змеиное сало, щучья кровь!

118) Вот сделались у меня запасные колотья, отправился я в больницу.

119) Плюх с десяток ему накидал да с тем и пустил.

120) С обновкой вас! дай бог и лучше завести.

121) Один в поле не воин.

122) Будут денежки, будут и девушки.

123) Деньги — голуби; прилетят и опять улетят.

124) Молодец против овец, а против молодца и сам овца.

125) Ах ты, чтоб те якорило!

126) А что, ребята, и вправду трус я первой руки, такой трус, что сам себе дивлюсь. Бывало, на воле жены, бабы, боюсь. А что, ведь это меня испортили, право, испортили.

127) Огорошил, околпачил.

128) На черносливе испытан да на панпрусских булках? без чернослива жить не могу.

129) Вели свет видеть, батюшка.

130) Ты на всех зверей похож.

131) «Как живешь?» — «Да по деньку на день».

133) Тебя вместо соболя бить можно. Одежи рублей на 100 будет.

134) Кому Лука, а тебе Лука Кузьмич; кому Лука Кузьмич, а тебе дядюшка.

135) А! только так языком болтает, себя веселит.

136) Хорошо! Я-то, положим, туляк, а вы-то в Полтавской губернии галушкой подавились.

137) Остолоп! Никакой фартикультяпности нет.

138) Прогорел, — разживусь! Теперь ничего нет, а подожди, так и ничего не будет.

139) Да ведь и меня, брат, голой рукой не бери.

140) От огня ничего не останется, а от вора всё что-нибудь да останется.

141) Ты говори тому, кто не знавал Фому, а я брат ему.

142) А я тебя и бивал, да не хвастаю.

143) «Которой губернии?» — «Да у нас не губерния, а уезд. А ездил-то брат, а я дома сидел, так не знаю».

144) Нет ничего! пуля!

145) Наш брат Савка. Со всем Максим, и шапка с ним.

146) А наш Максим, и шапка с ним, совсем готов!

147) Ишь, надулся, как мышь на крупу.

148) А в поле четыре воли!

149) «А в котором году?» — «Да в сорок не в нашем, братец. Ну, так вот» и т. д.

150) «Здорово, ребята!» — «Курские, ваше благородие». — «Что! кото рой губернии?» — «Женатые, ваше благородие». — «И дети есть?» — «Есть двое, у меня трое, у меня семеро!» — «Что ж, вам небось жаль детей-то?» — «Чуден ты человек, ваше благородие! Как же своего родного детища не жаль будет».

151) Избави, господи, от врага и супостата и от инвалидного солдата.

153) «Что ты так оболокся?» — «А что, братан Петрович, сиверко на дворе, прозяб!»

154) Прежде Ваня огороды копал, а нынче Ваня в воеводы попал.

155) Дола лаптем щи хлебал, а здесь чай узяал.

156) Эй вы! Маркобруновы дворяна!

157) Сдал я ему книги п колокола п все церковные дола.

158) Я смотрю на него, как черт на попа.

159) «Да дашь того?» — «Да дам, дам!>> — «Да нет, ты знаешь чего? Того, чего мыши не едят».

160) А что, любишь? На-ко-ся, берошь!

161) Он вина не пьет, с воды пьян живет.

162) Да нынче пасха на апрель живет.

163) Хоть без ребрушка ходить, да солдатика любить.

164) Хорош, как дедушка из-под 9-й сваи.

165) Да тот бог, что мельницы ломает.

166) Я с вами рада часы делить, только при вне как-то совести не соберу.

167) Трека, чеква, пятитка, полняк.

168) Тот бог, другой бог, а Маланьин больше!

169) Умел людей резать, теперь ломай зеленую улицу, поверяй ряды.

170) Огня добыть. Я из него огня добывал.

171) Любил кататься, люби и саночки возить.

173) Режь (хлеб) со лба (перекрестясь).

174) Мужик — медвежья пятка.

175) На грош, что ли, аль на два/* Ну, режь на два, пускай люди зави дуют.

176) А уж известно, кто празднику рад, тот спозаранку пьян.

177) Так не отдашь денегЯ Эй, на том свете сам придешь отдавать — не возьму.

178) От меня работа не заплачет.

179) «Ну, батюшка, как поживаете?» — «Э, батюшка, день да ночь, сутки прочь, как у вас?»

180) «А вы то есть как изволите быть, без документа?» — «Нет-с, я по документу». — «Так-с! А смею вас спросить, вот мы подкутили да и деньжонками-то не разжились, полштофика благоволите нам!» — «С моим полным удовольствием».

181) Ну, разжился я тут у жида на двести рублей.

182) Такий дурный, як сало бпз хлиба, и мудреный, как бублик, — ни конца, нп начала.

183) Я ему бачу — ни! А вин, бисов сын, всё пишет, всё пишет! Ну, бачу соби, да щоб ты сдох, а я б подывився! А вин всё пишет, всё пишет; да як писне! Тут пропала моя головушка!

184) Инвалидная крыса, Инвалид Петрович. Невалид.

185) Бисова дытина! Чего воно за мной ходит!

186) А что вы думали, что я вам теплоух дался, ничего не вижу.

187) Не понял! Нет, брат, веб понял! Ты, брат, за дугу, а я уж в телеге сижу.

188) Не ходи в карантин, не пей шпунтов, не играй на белендрясе.

189) Две лени вошли в сад. Легла одна лень под яблонькой. «Ах, какие, говорит, славные яблочки; вот кабы сорвалось да мне в рот». А другая лень: «Экая ты лень, лень! Как тебе говорить-то не лень?»

190) Двоедан, большие кресты, крыжаки.

191) А я всё на печи сидел, на дворянской вакансии.

193) Да что вы, сударь, ихним дурачествам подражать изволите/1

194) А я, сударь, ничем не заимствуюсь, винишка не пыо, сами знаете. Плохое дело, коли чем заимствуется человек.

195) Бледный, как пятак медный.

196) «Здравствуй!» — «Ну, здравствуй, коли не шутишь».

197) Пе мой конь, не мой воз. Кто в деле, тот и в ответе.

198) Ты, брат, меня не знал? Я, брат, Кольцов, не найти концов.

199) Ну, коли я неправду сказал, щоб ты сцох.

200) Ну, здорово были! (Здорово ночевали!)

201) Ну, моя пусть рябая, нехорошая, зато у ней сколько одежп.

202) (Жид). Ты меня ударишь об пол один раз, а я тебя десять.

203) Вытащили мы жидов у телегу. А вот тут, братцы, заседатель ездит.

204) Меня можно, а заседателя не смеешь.

205) Смотрим, идут две суфлеры.

206) Ишь, совести нет, глаза-то не свои, заемные; ну, поври еще!

207) (И он повесил нос, как старый воробей, которого провели на мякине.)

208) Начал, брат, он меня обувать.

209) Задал столько, что в два ста не складешь.

210) Сено-то в сапогах ходит.

211) Да ты чего на меня! Я тебе столько посредственников приведу.

213) Из-под девятой сваи, где Антипка беспятый живет.

214) Салфет вашей милости.

215) Круглолица, белолица,
Распевает, как синица, Милая моя!
Она в платьице атласном,
Гарнитуровом прекрасном,
Очень хороша!
Погодя того немножко
Без меня меня женили

216) Да, ты, брат, толсто знаешь.

217) Такой болтливый язык. Я думаю, отрезать его да выбросить на на возную кучу, так он и там будет болтать, всё болтать, пока ворона не склюет. №№) Ишь, толстая рожа, в три дня не

218) Погодя того немножко, Акулинин муж на двор.

219) Да уж такой-то я был в мужиках: ни уха, ни рыла не знал.

220) Покамест служил в мужицком полку.

221) Честь ведут да дают, так пей.

222) У голодной куме и хлеб на уме.

223) Трубка — чертова ножка, самоварный кран — змеиная головка.

224) Холод такой в избе, что хоть зайца гоняй. Ах ты, батюшка медведюшка! Задави мою коровушку...

225) Прежде, брат, я много вина подымал.

227) «На свои купил?» — «Какое! в долг, до капитанского жалованья».

228) Да ко мне сегодня четыре приходили: Марьяшка приходила, Хаврошка приходила, Чекунда приходила, Двугрошовая приходила.

229) А чего ладишь делать?

230) А вот горох поспеет, другой год пойдет.

231) В субботу сто лет минет.

232) «Что ж ты небось мастерство имел?» — «Да пробовал сапоги тачать, всего-то одну пару стачал». — «И покупали?» — «Да нарвался такой, что, видно, бога не боялся, отца-мать не почитал, наказал его господь!»

233) Будь здоров на сто годов, а что жил, не в зачет.

234) Эх, старпнушка! Побойся бога, смерть у порога!

235) Ты сегодня помри, а я завтра.

236) Да мне-то ничего! А начальству кошель.

237) Растуманился, прппечалился.

238) «Продаешь?» — «Купи!» — «Чего стоит?» — «Денег стоит».

239) «Врешь!» — «Сам соври». Космачи.

240) Да еще коленком напинал меня сзади.

241) Ну да прощайте! спасибо за баню, за вольный дух, славно исполо совали!

242) Эх, брат! всё такая кось да перекось пошла, нет фарту, что хошь возьми.

243) Он меня дерзнул.

244) А тут фарт зашел, мне рука зашла, я давай их лупить.

245) Да, подымешь небось! И ты не подымешь, да и дед твой, медведь, приди — и тот не подымет.

247) Доносчпку первый кнут.

248) У хозяина шея толста (богат), небось сдюжит.

249) А ты привык жеваное есть. Тебе небось разжуй да в рот положи.

250) Нет, мамонька...

Мужик рубит дрова жиду и кряхтит.

— А цево зе ты кряхтишь?

— А чтобы легче было, жид.

— Ну, ты руби, а я буду кряхтеть.

Кряхтел, да потом деньги стал вычитать при расплате: я, дескать, кряхтел, тебе легче было!

251) Шапку заломал на четыре беды.

252) Я тоби так смахну, что ты у меня двадцать светов увидишь,

253) Нашего брата без дубины не уверишь.

254) Натрескался я пирога, как Мартын мыла.

255) Ты бы встал да пошел, тебя хоть бы ветром обдуло,

256) Дальше положишь, ближе возьмешь.

257) Трем курам корму раздать обочтется.

258) Да что ты мне рассказываешь бабушкин сон.

259) Эх вы, два Демида!

260) Ошибку в фальшь не ставят.

262) Научишься небось шилом молоко хлебать.

263) На чужой кусок не разевай роток, а раньше вставай да свой затевай.

264) Копишь, копишь да черта и купишь.

265) Да уж такая-то девка-собутыльница!

266) А вы, матушка, не слушайте, у вас золотом уши завешаны.

267) Какой я тебе брат? Рубля вместе не пропили, а брат!

268) А наши доходишки, сами знаете, либо сена клок, либо вилы в бок.

269) Все чины произошел.

270) Господи, как подумаешь, сколько греха-то на людях.

271) За тычком не гонись.

272) А ты меня и бей, да только хлебом корми.

273) За сто раков не соглашусь. Вот сейчас, на пробу, сто раков давай, право, не соглашусь.

274) Дали мне пятьдесят с гаком.

275) А ты день не ешь, другой погоди, а третий опять не ешь,

276) — Был тут Фома Кузьмич? — Был, да весь вышел; а что?

277) У меня ль, младой, 50 Дома убрано: Ложки вымыла, Во щи вылила; С косяков сскребла, Пироги спекла.

278) Да нет; я уж лучше сапогу поклонюсь, а не лаптю.

279) А какая тут еда? Хоть бы теплом пустить, так обмерз.

280). Сено есть, а из хором вы у меня тепла не унесете, милости просим.

«А есть деревеньки?» — «Д,а} два снетка. По оброку в Ладожском озере ходят»,

282) Не хотел шпть золотом, теперь бей камни молотом.

283) Не делай свое хорошее, а делай мое дурное.

284) Что ,там у них за город? Просто черт в корзине нес да растрес.

285) Надпись на книге: «Супруга, милосердивая душа. Благородная, учтивая, обращательная, всем хороша».

286) «Ну, что, мать моя, зачем пришла?» -~ «С докукой, батюшка! К твоей милости, вот то-то и то-то».

287) Эй ты, мохнорылый!

288) Свяжись-ка со мной! Небось только тепло да мокро из тебя станет.

289) Вали! во что кривая не вынесет!

290) Дай бог нашему теленку волка съесть.

291) А я, батюшка, с вас воли не сымаю. Как хотите, так и делайте.

293) Попал в поле, как в копейку. Осталось только попасть.

294) Снявши голову, по волосам не плачут,

295) Свет небесный воссияет,
Барабан зорю пробьет, —
Старший двери отворяет,
Писарь требовать идет.

Нас не видно за стенами,
Каково мы здесь живем;
Бог, творец небесный, с нами,-
Мы и здесь не пропадем.

Не увидит взор мой той страны,
В которой я рожден;
Терпеть мученья без вины
Навек я осужден.

На кровле филин прокричит
Раздастся по лесам,
Заноет сердце, загрустит,
Меня не будет там.

296) Так для дела, брат, дельного и выбирают, а уж не нашего брата.

298) Да это, брат, мне дороже киселя.

299) Лицо, как воронье яйцо.

300) Да уехал-то бы я давно, да золоторогих быков под экипаж еще не достали.

301) Да у его милости сегодня на чердаке нездорово (пьян или с ума сошел).

302) Понимать-то я вас понимаю, да не подымаю.

303) А твое, брат, слово ни к чему не подходит.

304) А горя-то, горя — конца краю нет!

305) «Ну что, брат?» — «Да что, сударь, статья небольшая, да просьба велика, — вот то-то и то-то».

306) Был у меня от батюшки дом двухэтажный каменный. Ну, в два-то года я два этажа и спустил, т. е. остались мне только одни ворота боз столбов.

307) А мороз со всего белого света так и жарит.

308) Ходит, точно редьку садит (нагибается с каждым шагом),

309) Да это, брат, штука капитана Кука.

310) Эк ты сморозил!

311) На-тко, брат, возьми закуси!

312) Ну да я им там кинулся в нос. Помнить будут.

313) А ты знай, помалчивай.

314) Перед дураком шапки не снимают,

315) Любил медок, люби и холодок.

316) Он у нас в целовальниках сидел, а по прозвищу кабак.

317) Ну п мою Аннушку нельзя перед другими похвалить, нельзя и похулить, а так что из десятка не выкинешь.

318) Да уж знамо дело, батюшка!

319) Да уж такой-то человек, отца не надо.

320) Послал я и мою слезницу (просительное письмо).

321) А вы меня извините, я (щелкнув по воротнику)... получил. Вот я — так дело другое, — капли в рот не беру, всё за галстух лью.

322) Дурак любит красненькое.

— Да что ж, когда здесь ничего не найдешь.

— Это еще ничего-с, что ничего не найдешь.

323) А вот я знал поляка, всех их вмисцы дьяблы везмо с таким мястом; есть цо купить, нйма за цо.

324) А по-нашему, хоть на час, да вскачь.

325) Слушай да всякое слово считай. Вот тебе свет пополам: тебе полсвета и мне полсвета (будет с нас обоих); иди да не попадайся навстречу. Слышал?

326) Вот вышли мы с ней. На мне смушачья шапка, тонкого сукна каф тан, шаровары плисовые; она в новой заячьей шубке, платочек шелковый, — т. е. я ее стою и она меня стоит, вот как идем. Рассказ о том, как жену убил. Режь! его в солдаты борут, я его любовница. И на что она это мне сказала. (1 нрзб.). Ночью зарезал и всё думал, что мне с ней делать.

327) Так-то так, а значит не все дома у его милости.

328) «Значит: два ведра воды и одна луковица — французский суп а lа санте». — «А по-нашему, так полтрубки табаку да графин водки — вот я и сыт».

330) А это они на меня там набухвостили (насказали, наклеветали, наврали).

331) «Что ж, его сыскали?» — «Теперь-то? в мешке!»

332) Ну, возьми кружку да и иди собирать на каменное построение, на табашное разорение.

333) Сам лежит, бог убил, молчал бы, а всё сбирает, ты что сбираешь (высчитывает свои обиды).

334) Глаза мозолить, язык мозолить. Что ты торчишь передо мной, глаза мне мозолишь? С тобой говорить, язык мозолить.

335) Сбирает со всего света! Да уж такая у него нация, — что ни ска жет, то соврет.

336) Пену подбить, вызолотить, за новое пойдет.

337) Ты здесь только хлеб научился есть.

338) Нет, брат! дело по делу, суд по форме, — давай!

339) Что ж делать. Не у всякого жена Марья! Попался в мешок!

340) Ну, брат, меня там и прославили и ославили.

341) А что ты, старушка, не растешь?

342) «Ты кто?» — «Да я-то, брат, покамест еще человек, а ты-то кто?»

343) Начали мы его бить. Два часа прожил на кулаках, сукин сын; крепок!

344) Эк дурь-то на себя натащил; очнись!

— аи ночь коротка. (Я с тобой до седых волос торговаться буду.) (А и весь-то ты — бранное слово; вот ты что, а не человек!)

346) А ты больше знай, да меньше болтай, — крепче будет.

347) Бей крепче, будет мельче.

348) «Гей, скорей!» — «Скорей скорого не сделаешь. Подожди!»

349) По пояс в воде, а пить просит. (Две рукавицы за поясом, третьей ищет.)

350) Коль я плут, так и ты тут.

351) Свечи-то горят стипириновые.

352) Рубль двадцать взял за аршин, и то по 10 копеек уступил почтения.

353) Умер!.. Так его сверх земли положить, что ли? Похоронить надо, люди говорят.

354) Бывало, Петр через Москву прет, а нынче Петр веревки вьет.

355) И выходпт, ты врал, а я не разобрал. Что, Маметка! твоя врала, моя не разобрала? Пьяный свечки не поставит.

356) «Говорю ей: где была?» — «А я, мать моя, у стояния была; 12 евангелий читали».

357) Ах ты, память у меня девушкина! до

358) Ну и не любит выпить; т. е. по две недели запоем. В картины тоже — паше дело заняться.

359) — Так чтоб был здесь! — А мне его купить, что ли? Где я его найду?

360) — Да и совсем нескладно. — Хоть нескладно, да толсто.

361) Ну, здравствуй, говорю, милый человек, от кого и как?

362) Спрашивают не старого, а бывалого.

363) Ты честный? Нет, брат, ты и не стоял подле честного, да и с виду-то не знаешь, каков он собой.

364) А он словно воды в рот набрал, молчит себе, да и только!

365) Э, чего мыть! С чистоты не воскреснешь, с погани не треснешь.

366) Да ведь всей работы не переработаешь, будет с меня.

367) Эх вы, донцы-молодцы!

368) А шинелишка-то на нем такая коротенькая, что только в ней от долгов бегать: видно, с чужого плеча.

369) Нет уж, я, брат, этого по гроб моей жизни не забуду.

370) «Да за что?» — «Да за что почтешь». — «Нет, брат, наша денежка трудовая, да потная, да мозольная. Замаешься с моим пятаком на том свете».

371) «Пора домой». — «Да куда же так скоро, батюшка; сидите; будьте зо при месте».

372) Всё собирался к вам писать, да как-то руки не доходили. Уведом ляю вас, что от сего письма остаюсь совершенно здоров и благополучен, а живу по-прежнему, ни толще, ни тоньше.

373) Где та мышь, чтоб коту звонок привесила?

374) У соседа женка хороша, так и нам всем надо.

375) У бедного ребята, у богатого телята.

375) А то золотой ящик купи да медный грош положи.

376) Неправда! А ты сначала сделай, чтоб неправда была, а потом и говори, что неправда. Сам ты неправда!

377) Я с ним знаком! Да я не знаю, как у него и дверь-то отворяется.

378) Что ты мне свою моську-то выставил; плюнуть, что ли, в нее.

379) Был в Париже, был и ближе.

380) Про жену. («Ты там засиделась».) «Я засиделась! Да давеча сорока на коле дольше, чем я у них, посидела».

381) Старому волку везде дорога.

382) Я лгу! Да вот тебе великое слово, не лгу. N3. (Мало ль живет, что почтой пропадают.)

«Аи, девки!» (восклицание, особенно старика. Или, покачивая головою: «Аи, девки-девки! Аи, девки-девки!»)

383) А уж мне, известно: и первая чарка, и первая палка.

384) Придет на час, а просидит чухонский месяц. Влюблен, как кошка. Жена говорит: режь, в солдаты берут. Стали мы дожидаться, плакал с ней, а ночью зарезал.

385) Нет, брат, одиннадцатый час: теперь не придет, теперь только со баки лают.

386) Не хотите работать: что ж мне на вас чехлы надеть да впрок по ложить аль за деньги показывать?

нрзб.}, 5 июля.)

388) Уж тут не до жиру, а быть бы живу!

389) Чему посмеешься, тому и поработаешь.

391) Людям отдать жалко, девать некуда.

392) Поручился — теперь скидай кафтан; порука — наука!.!

393) А мне везде рай, был бы хлеба край.

394) Чу! меня там, чай, потеряли; пойду!..

396) — Смотри не болтай. — Да уж никому, кроме базару.

397) Нет, говорит, не хочу. Ну, вот поди ты с ним, растоскуйся!

398) Дворик у него чистенький, как карточка. ((1 нрзб.) .

399) Две-то тысячки она с ним и прокатила.

400) «Ну, и я там писал». — «А теперь что не пишешь?» — «А вот как перьями начали писать, так уж я и отстал».

401) А сам рад человека в ложке воды утопить.

402) А честь, батюшка, дороже славы.

404) И так нахлестался чаю, что одышка взяла, а внутри как будто в бутылке болтается.

405) Ах ты, завидок востроглазый, разгорелись глаза на чужое добро.

406) Прощайте, не стращайте, скоро ворочусь.

407) Эх, шина-то солгала, отказалась!

409) Что зубы-то моешь, бесстыдница? Чему смешно?

410) Ну, что ты сорочишь.

Встала неладно, пошла нехорошо. Вот житье (?) мое.

— не люди, померли — не покойники.

412) Это ведь не башмак, с ноги не сбросишь.

413) Двоим любо, третий не суйся! NВ. Шаршавый человек.

414) Так что душа у праздника.

415) Пошли мы с мамонькой титюльную бумагу покупать.

— Какую?

— Титульную — вот на которой прошения пишут,

416) — Да ведь колесо-то хорошее.

— И того лучше едет.

417) За 100 верст киселя есть ездили.

— так иди, а то что, солить, что ли, васЯ

419) Он мне и говорит: такое кислое оправдание, любезный друг, соста вляет стыд твоей голове. А лучше сознайся, что всё это пьянство через твое непостоянство.

420) А водочка у него из Киева пешком пришла. Взъерепенинов.

425) И тоскливо и грустливо. Ну! сидят, сидят да и едут.

426) Да их там, как собак нерезаных.

427) Ну да чего ж ты, Макара, что ль, высидишь, на одном месте-то?

428) Да он у нас белый не ходит, а всё такой черномазый.

429) А этот смех слезами выйдет. Жирно ели, оттого и обеднели. ((/ нрзб.).

430) А за ним, изволите видеть, были многие качества.

431) Да ты что знаешь? Ты здесь сидел, угол гноил, а он с ветру пришел, больше знает.

432) «Не забудь!» — «Нет, не забуду, досуг ли нам забывать!»

— Как дурак был, так дурак и есть; дурак уехал, дурак и назад 60 приехал.

— Коли я дурак, так ты родом так.

434) Нет, матушка, погоди; это ведь рубля стоит. Морген фри, нос утри.

435) Это тяжкодум; у него денег много. (1 нраб.).

Эй ты, Разговор Петрович.

436) А сделали мы это, сударь, так сказать, тихими стопами.., (Эй ты, милый сын!..)

437) Вот мы с ним муху и задавили.

Что ж, брат, мы люди хорошие, — выпьем еще

439) «А хороший человек?» — «Да о праздниках перед обедней хорош». NВ (река в трубе).

440) Хлеб-соль ешь, а правду режь.

441) Жене. «Выбрала молодца, не пеняй на отца».

442) На лес взглянет, так лес вянет (17 августа).

443) Так похудел, что скрозь запертые двери пройдет.

444) Сапоги — красный и черный. «Да, ваше благородие, там нет пар- 20 ных, там тоже красный и черный остались».

445) А тут барин гостям такую откупорку задал, вино шато-дромадер.

447) — А приедет назад?

— Не удавится, так воротится.

448) А тут как на старые дрожжи влил два шкалика и сызнова пьян.

449) Курицу резать позволено.

радуется.

450) Хватил шилом патоки! 30 NВ) Хорошая есть, а дурная так в честь!

(26 сентября (18)56. Ожидание.) Черного кобеля не отмоешь добела.

451) Жива душа — калачика хочет.

453) Посмотрим, брат, какое ты оправдание произнесешь. Суленая скотина в доме не животина.

(17 октяб(ря).)

454) Эй ты, кума, в решете приплыла!

— Что барин у тебя?

— А ничего барин; что ему!

— Всё воду пьет? (гидропат)

— Пьет, всё пьет, куда в. него лезет?

— В брюхе-то небось караси завелись.

— Подействуйте, батюшка, своею машиною.

456) А домик-то хоть гнилой, да свой.

Жене. «Душа ты моя, ягода, любил я тебя два года».

457) Эх, батюшка, что нам делать на свете. Дал бы бог детей поднять; а там хоть бы и на покой.

459) Руки свяжут, язык не завяжут. (19 декабря (18)56. Надежда!)

460) Фу! столько наговорил, что на трех возах не увезешь.

461) Скоро, да не споро. Такой щедродар.

462) Нет, меня не прибьешь, еще нос не дорос. Кто меня бил — в земле лежит, а кто хочет бить — на свет не родился.

463) Чево-о! рубль серебра? Да я тебе за рубль-то серебра его и из-за реки не покажу.

464) Богат Ерошка, есть собака да кошка!

465) Лошадь работящая: возит воду и воеводу. Ах ты, франт, коровьи ноги!

466) Народу-то, народу-то, — как людей!

если б! За если бив Москве 100 рублей дают.

468) Уж как разодета: журнал, просто журнал! И чего тут нет, в Питере! Отца-матери нет.

470) Поссорь, боже, народ, накорми воевод.

471) Без мыла в (------- ) лезет.

472) Это и вору так впору.

473) А ты пей-пей, да перегородку сделай, да потом опять пей.

475) Да ты, брат, еще не бог знает какой член.

476) Богослов, да не однослов.

478) Говоришь ему, а он смотрит, как баран на воду.

И живет же охота

479) Об волке речь, а волк навстречу.

480) Мальчик не мот, а деньгам перевод.

481) А много ль именья-то? Встанет со стула, и всё с ним.

482) Кость-то тяжелая стала; годов девяносто уж будет.

484) «Ну, как поживаешь?» — «А так, как и прежде: ни сохну, ни мокну».

485) А более так-с, для модели, чтобы люди глядели,

486) Не твоего ума дело. ((нрзб.).

Примечания:

Печатается по рукописи: ГБЛ, ф. 93. I. 2. 5.

Впервые напечатано: по копии А. Г. Достоевской (хранится в отделе рукописей ИРЛИ, 29. 450. ССХ6. 6) — Пиксанов, стр. 152—180; по автографу (с неточностями) — Звенья, т. VI, стр. 415—438.

В собрание сочинений включается впервые.

чернилами. Цифра эта не вполне соответствует фактическому их количеству: в двух местах счет нарушается; некоторые записи пронумерованы дважды (№375). Отдель- ные записи и позднейшие дополнения вписаны между строками или на полях. Это свидетельствует о том, что Достоевский неоднократно возвращался к Тет- ради. Многие записи (№№ 13, 57, 74, 81, 83, 88, 117, 124, 125, 151, 158, 168, 249, 254, 259, 261, 263, 268, 271, 272, 275, 288, 290, 291, 339, 355, 382, 428, 431, 438, 453—455, 459, 461, 463, 464, 468, 470, 484, 486) отмечены — возможно, самим Достоевским — прямыми или косыми крестиками. Перед некоторыми из них стоит знак NВ. Местами записи выцвели или стерты.

Сибирскую тетрадь Достоевский начал вести в годы пребывания в омской каторге. Это первая дошедшая до нас записная книжка писателя. По расска- зам старожилов,Тетрадь хранилась у фельдшера омского военного госпиталя А. И. Иванова. {См. об этом: Г.Вяткин. Достоевский в омской каторге. «Сибирские огни», 1925, № 1, стр. 179. — Историю заполнения тетради, анализ записей см. в ра- боте: Н. И.Якушин. «Сибирская тетрадь» Ф. М. Достоевского. «Труды Ново-Кузнецкого гос. педагогического института», 1960, т. 3, стр. 25—37/} Самая ранняя дата, встречающаяся в Сибирской тетради, — 1855 г., наиболее поздняя — 1860 г. Однако первая дата находится в середине запи- сей, следовательно, Тетрадь была начата раньше, скорее всего в 1852—1853 гг. Одна запись в Тетради (№ 459) датирована «(18)46»; эта описка Достоевского исправлена в тексте.

Несколько записей имеют автобиографический характер или подтекст. При них есть (в скобках) пометы, которые, возможно, имели особое значение для писателя. Таковы пометы после записей под номерами 364, 387, 398, 429, 435, 442, 450, 453, 459, 469, 486.

С прибытием в омский острог для Достоевского началась «долгая, тяже- лая физически и нравственно, бесцветная жизнь» (см. письмо к Н. Д. Фонви- зиной от двадцатых чисел февраля 1854 г.). Одним из самых тягостных для него. испытаний была «почти полная невозможность иметь книгу». «В каторге я читал очень мало, решительно не было книг. Иногда попадались», — сооб- щал писатель А. Н. Майкову 13 января 1856 г. «Не могу вам выразить, — писал он в том же письме, — сколько я мук терпел оттого, что не мог в ка- торге писать». Достоевский называл годы, проведенные на каторге, временем, когда он «был похоронен живой и закрыт в гробу» (см. письмо к M. М. Достоев- скому от 6 ноября 1854 г.). Но, несмотря на невозможность читать и писать, творческая работа мысли, наблюдения, размышления не прекращались и в это ужасное четырехлетие; как говорил писатель А. Н. Майкову в указанном выше письме, «... внутренняя работа кипела».

В середине XIX в. в сибирских тюрьмах, на каторге и поселении нахо- дились сотни тысяч крестьян, мещан, интеллигентов. Неустройство общест- венной жизни крепостной России, различные формы жестокого угнетения народа являлись причиной многочисленных и разнообразных одиночных проявлений протеста, обычно стихийного. Нигде так полно не раскрываются особенности и характерные черты народного мироощущения и мировоззрения, как в фольклоре, и нигде насильно не объединяется столько различных по возрасту, национальности, взглядам, вкусам и характерам людей, как в тюрьме. Социальные условия вызывали протест прежде всего в людях незау- рядных, мужественных. Писатель с полным основанием мог сказать, что ка- торжные — «может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего» (стр. 231).

«Пишете вы о сборе песен. С большим удо- вольствием постараюсь, если что найду. Но вряд ли. Впрочем, постараюсь...» Записей песенных текстов в отрывках в Сибирской тетради действительно немного. Но в целом фольклор тюрьмы середины XIX в. отражен в Сибирской тетради очень полно и представляет большой интерес для фольклористов, этнографов, современного читателя. Это едва ли не первые подлинные записи народного слова в тюрьме. Они предшествуют ряду появившихся в конце XIX в. этнографических и лингвистических исследований тюремного быта и языка. Поговорки, пословицы, отрывки тюремных легенд, анекдотов и пе- сен, обрывки разговоров, отдельные меткие выражения, как будто только что сорвавшиеся с языка, доносят до читателя многоголосый и разноязычный говор тюремной толпы, волнуют живой непосредственностью реакции собесед- ников. Точность фиксации фольклорно-языкового материала не подлежит сомнению, о чем свидетельствуют и отрывочный характер записей, и наличие буквальных совпадений и близких вариантов в известных фольклорных собраниях и публикациях.

Само по себе появление тюремного жаргона представляло одну из форм защиты арестантами своей внутренней жизни и своих интересов. На это ука- зал С. В. Максимов: «Тюремный словарь невелик. Сочинялись или принима- лись слова с ветру настолько, насколько это нужно было против приставни- ков, смотрителей и надзирателей... Скрыть карточную игру... предостеречь товарищей, сговориться с ними — для этих целей двумя-тремя десятками слов тюремные сидельцы могут свободно и легко обходиться... Самостоятель- ность (в пополнении словаря, —Ред.) могла проявиться лишь от влияния большинства. Мы имеем случай доказать это теми словами, которые подме- чены Ф. М. Достоевским в омской военной тюрьме» (см.: Максимов, стр. 160— 161).

Записи Достоевского показывают, что фольклор тюремной камеры — это в основном традиционный фольклор русского крестьянства с незначитель- ными вкраплениями локальных элементов. Произведения тюремного фольк- лора, возникшие на народной основе, отличаются большей резкостью и ост- ротой. Возникают новые тексты и новые варианты известных пословиц и по- говорок, отмечающих уродливые явления и острые социальные противоречия общественной жизни. Таковы поговорки о нищете, приведшей на каторгу: «У меня братья в Москве в прохожем ряду ветром торгуют», «Подаянная го- лова. Голову тебе в Тюмени подали»; меткие прозвища и уклончивые ответы профессиональных бродяг, превратившиеся в поговорки: «Ефим без проз- вища», «Точи не зевай», «Потачивай небось», «Ты откуда, а я чей». Отрицатель- ное отношение к религии, церкви и духовенству отразилось в иронических переделках церковных молитв («Повели меня в полицию по милости твоей» вместо «Помилуй мя, боже, по велпцей милости твоей»), в насмешливых воровских названиях церковной утвари и икон: «Банька-крикун» — Иоанн Златоуст, «махальница» — кадило, «дьяконов чересседельник» — парчовая перевязь, деталь облачения дьякона, и т. п. Критика официальной России, заключающаяся в тюремных рассказах, песнях, анекдотах и поговорках, делает Сибирскую тетрадь Достоевского особенно ценной. Некоторые из записанных Достоевским выражений и слов тюремного жар- гона, пословиц и поговорок явились первой и единственной их фиксацией и были использованы впоследствии исследователями (см.: Трахтенберг, стр. 24; Максимов, стр. 161; Тонкое, стр. 34). Многие легенды, анекдоты и по- говорки были позднее отмечены другими писателям, которым вольно или невольно также пришлось близко узнать мир тюрьмы, каторги, ссылки (С. В. Максимовым, В. Г. Короленко, П. Ф. Якубовичем). Содержание Сибирской тетради, несмотря на лаконичный и отрывочный характер записей, дает представление об искалеченных судьбах и характе- рах. «В „блатной музыке", — писал И. А. Бодуэн де Куртенэ в предисловии к книге В. Ф. Трахтенберга, — много голого, неприкрашенного цинизма, но вместе с тем сколько там под иными словами кроется трагедий, семейных несчастий, погибших жизнен, сердечной боли, пролитых слез!» (см.: Трах- тенберг, стр. XVI). Эти слова в полной мере характеризуют и записи Сибир- ской тетради. Получив в семипалатинские годы «возможность писать и быть каждо- дневно несколько часов одному» (см. упоминавшееся выше письмо к Н. Д. Фонвизиной), Достоевский «какими-то порывами и урывками» начал работать. Возобновив занятия литературным трудом, он широко пользовался для своих художественных произведений материалами Сибирской тетради. Особенно много почерпнуто из нее для «Записок из Мертвого дома» (см. стр. 275). Около 50 лексических и фразеологических оборотов из Тетради писа- тель вложил в уста героев повести «Село Степанчиково и его обитатели». Материалами Тетради Достоевский пользовался также во многих поздней- ших произведениях (см. в наст. изд. комментарии к романам «Униженные и оскорбленные», «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы»). В примечаниях к Сибирской тетради указывается порядковый номер тек- ста, а затем поясняются непонятные по смыслу слова, называются жанровые разновидности фольклорных текстов, близкие им варианты и источники их. Наряду с русскими в Тетради имеются также отдельные польские, украин- ские, еврейские, татарские выражения. Так как обычно они встречаются в сочетании с русскими и понятны без перевода, то русского их перевода в комментарии не дается.

Раздел сайта: