Редакционные предисловия и примечания из журнала "Гражданин" 1873—апрель 1874

РЕДАКЦИОННЫЕ ПРЕДИСЛОВИЯ И ПРИМЕЧАНИЯ ИЗ ЖУРНАЛА «ГРАЖДАНИН»

1873—апрель 1874

ОТ РЕДАКЦИИ «(ГРАЖДАНИН», 1873, 8 ЯНВАРЯ, № 2

Безгрешных в мире сем нет!

Как бы ни стремилась к совершенству почта, она все-таки грешит, и грешит нередко.

Тому три дня, например, мы не получили ни одной газеты за целый день, а получили зато на другой день двойную порцию!

Полагаем, что, несмотря на все наши старания, есть подписчики на наш журнал, которые получают его неаккуратно по милости почты.

Всякий, кто не получает № в понедельник к полудню в Петербурге, в среду в течение дня в Москве и в почтовый день в провинции с промежутком семи дней между каждым нумером, получает журнал наш неаккуратно.

Редакция покорнейше просит г-д подписчиков, где бы они ни подписались, в случае неаккуратного получения № — Невский проспект, 77, кв. № 8.

По заявлениям, делаемым в книжных магазинах, редакция на себя ответственности не принимает.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «ОБЩЕСТВО ДЛЯ ПРОТИВУДЕЙСТВИЯ ЧРЕЗМЕРНОМУ РАСПРОСТРАНЕНИЮ ПЬЯНСТВА»

От себя прибавим, что все кабатчики неевреи, право, стоят кабатчиков евреев.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «ЕЩЕ О БОЛГАРСКОМ ВОПРОСЕ»

Статья о. архимандрита Григория Паламы предназначалась для «Московских ведомостей». Этим объясняется и ее настоящая форма (обращение к редактору «Московских ведомостей»), которой мы не коснулись. Впрочем, мы не коснулись и самого содержания статьи ж предлагаем ее своим читателям без всяких с своей стороны примечаний. Взгляд «Гражданина» на греко-болгарский вопрос известен обществу: он выражен в известных статьях г-на Филиппова, слово которого о дальнейшем ходе дела будет, как мы надеемся, в непродолжительном времени сказано на страницах нашего издания. Пользуемся настоящим случаем, чтобы уплатить наш долг читателям: в следующем нумере «Гражданина» будет напечатано давно обещанное нами и многими ожидаемое письмо Н. М. Воскресенского (напечатанное первоначально на греческом языке в газете «NeoXiyoc»)', в котором подробно изложены допущенные болгарскими архиереями нарушения церковных канонов.

ОТ РЕДАКЦИИ ПРЕДИСЛОВИЕ К СТАТЬЕ Л. Ю. КОХНОВОЙ «ОТВЕТ ЖЕНЩИНЫ НА ПРИЗЫВ „ГРАЖДАНИНА": „К ДЕЛУ"!»

Эта статья г-жи Л. Ю. Кохновой есть, собственно, некоторый ответ на статьи кн. Мещерского по женскому вопросу, напечатанные в «Гражданине» в прошлом году. Печатаем этот ответ без возражений и оговорок, — единственно чтобы дать возможность высказаться энергической мысли русской женщины, принявшей па себя столько труда для защиты прав своего пола. Поэтому не отвечаем ни за излишнюю, может быть, быстроту иных соображений автора, ни за горячность иных заключений его, ни за чрезмерную, так сказать, прямолинейность в некоторых исторических выводах. Прибавим тоже, что отдаем полную справедливость и остроте природного ума, и прекрасному слогу, и искренности горячих чувств автора.

Не можем, однако, не сделать и иных, совершенно, впрочем, необходимых замечаний. Мы заметили у почтенного автора один как бы риторический прием: «Вы, конечно, возразите мне то-то... Вы ответите мне, конечно, это-то...» И выписав наши воображаемые возражения, автор тотчас же разбивает их в пух и в прах, как и следовало ожидать. Повторим автору: мы печатаем ответ его совершенно без возражений. А если бы и возразили, то, может быть, вовсе не то, что он предполагает и так легко разбивает.

Впрочем, это только насчет слога. Но смеем уверить автора, что, не соглашаясь с ним, пожалуй, в некотором развитии его мыслей, мы в то же время совершенно согласны с ним в остальном, и тут же спешим прибавить, что почтенный автор швер-шенно не понял побуждений, руководивших нами в прежних статьях наших по женскому вопросу. Дело в том, что облегчить общественное положение действительно нуждающейся в том женщины мы желали бы изо всех сил, ничуть не менее автора, а тем паче высшего для женщины обраяования. Мы желаем его в высшей степени, как основания всему, даже женскому вопросу; ибо полагаем, что сой последний дчже до csnt пор не основался.

Но дальше. . . Дальше, например, автор восклицает нам в конце письма: «Дайте русской женщине возможность быть матерью и женой. . .»; «Они просят только открыть им свободные пути для честного труда, каков бы оп ни был. . .»

Что до нас касается, то мы. например (то есть не то что редакция «Гражданина»: мы понимаем автора шире), — что до нас касается, то мы готовы согласиться решительно на все требования автора и дать всё, что только можно придумать. Пусть женщина будет адвокатом, аптекарем, бухгалтером и даже почтмейстером (правительственная должность!), как назначает сам автор; но отвечаем: зависит ли это от мужчин? По-нашему, так даже и от правительства не зависит. Рассудите! Если женщины-аптекаря, женщины-адвокаты и даже почтмейстеры окажутся способнее и лучше аптекарей-мужчин и мужчин-почтмейстеров, то дело несомненно останется за ними и само общество устранит мужчин, которые в свою очередь, конечно, чем-нибудь займутся другим и куда-нибудь денутся. В противном случае мужчины непременно останутся при своих местах. Итак, всё в опыте, а не в наглей воле. Возможности же опыта мы совершенно сочувствуем; но ручаетесь ли вы за то, что этим разрешится дело и всё то. что теперь вдруг поднялось у нас под названием женского вопроса?

Кстати, мы с полной искренностью смеем уверить автора, что, с точки зрения чрезвычайно многих общественных требований, он даже и не коснулся женского вопроса. Вы, г-н автор, просто требуете для женщин, сколько мы поняли, открытия новых мест или смещения мужчин с прежних мест в пользу женщин для необходимого исхода из некоторых затруднительных обстоятельств женской жизни, которые и высчитываете с такою энер-гиею. Но уверяем вас, что многие исповедницы женского вопроса останутся вами вполне недовольны; ибо вы только на верхушке горы и воображаете, что никогда вниз не съедете. В остроумнейшей сатире г-на Щедрина ((«Отечественные записки», январь, №1) сущность женского вопроса уже поставляется иначе; тут хлопочут, чтобы были разрешены «на бумажке» уже не одни только места. Наконец, есть взгляды на этот вопрос, которые и еще дальше пошли. Есть такие требования, которых даже сами требователи никак до сих пор не умеют формулировать. Не умеют илп не могут. Так даже, что если бы формулировали, так. кажется, тотчас бы сами от них отказались, — впрочем, может быть, не все бы отказались.

И вообще во всем этом волнении, которое называется теперь женским вопросом, несомненно слышится чрезвычайная фальшь. А вместе с тем слышится такая искренность, такая пламенная и законная (вполне!) жажда разрешения иных потребностей, что решительно всякий искренний и совестливый человек, который пожелал бы вынести из всего этого хоть сколько-нибудь цельную идею и хоть что-нибудь окончательно формулировать, без сомнения, станет в тупик от собственного своего бессилия. Окончательно говоря, мы полагаем, что женского вопроса как вопроса и не существует у нас вовсе. Он существует лишь в какой-то неясной и покамест неутолимой потребности — а самый «вопрос» решительно не сформулирован.

И поверьте, что ведь ничего нового не рассказали нам о действительных страданиях нуждающихся женщин: о них равно так и о страданиях действительно нуждающихся мужчин, мы давно уже знаем и — поверите ли? — может быть, сострадали этим страданиям не менее вашего. Что же касается до высшего образования женщины, то восклицаем из глубины нашей души: «Да будет! да будет!» — уже для того хоть бы одного, что тогда, то есть с распространением высшего женского образования, все эти вопросы, может быть, наконец как-нибудь формулируются-. Ну, а тогда и конец всему, и — слава богу! Историческая истина: чуть лишь исторический вопрос формулируется в своей нелепости, тотчас же он и разрешается. Главное, стало быть. Формулировать, то есть дать себе в собственных желаниях своих хоть какой-нибудь отчет и предел. Последнее самое главное. Вот этого-то и недостает теперь. . . по нашему скромному убеждению; а оттого и путаница.

От замечаний мы не удержались, но все-таки не прямо на вашу статью, г-н автор. Статья в стороне.

«ЕЩЕ О БОЛГАРСКОМ ВОПРОСЕ (ОКОНЧАНИЕ)»)

Этого именования никто не разумеет иначе, как в смысле ироническом.

ОТ РЕДАКЦИИ

Вследствие непредвиденного обстоятельства издание журнала «Гражданин» в настоящее время прекращается.

Подписчики журнала «Гражданин» приглашаются получить обратно в конторе редакции «Гражданина» следуемые им по расчету, за вычетом появившихся экземпляров, внесенные ими деньги, с понедельника, 9-го апреля, еокедневно до 4-х часов пополудни, в количестве пяти руб. восьмидесяти коп.

Иногородным подписчикам, немедленно по востребовании, высылается та же сумма обратно, с пересылкою на счет редакции.

Контора редакции «Граждапппа» охотно вояьмет на себя, если пожелает кто из подписчиков, выслать им. по расчету следуемых ттм денег, взамен «Гражданина» всякое другое издание — журнал, газету, книгу, — лишь было бы точно и ясно определено в письменном заявлении г-д подписчиков.

Срок исполнения в редакции всех требованпй г-д подписчиков назначается по 1-е пюня. Заспм лицам, не сделавшим нпкакпх заявлений, прпчптаемъте деньги будут 2-го июня высланы по месту их жительства.

ОТ РЕДАКЦИИ «ГРАЖДАНИН». 1873. 30 АПРЕЛЯ, № 18>

Мы получили от профессора здешней духовной академии И. Ф. Нильского следующее заявление о причине отсутствия его в заседании Общества любителей духовного просвещения 28 марта:

«Милостивый государь, господин редактор!

Покорнейше прошу вас напечатать в ближайшем № издаваемого вами журнала нижеследующие строки.

В 14 № „Гражданина" некто г-н Ф. Д., сообщая краткие сведения о заседании Общества любителей духовного просвещения, бывшем 28 марта, заявил, между прочим, что, „к общему разочарованию" членов Общества, я не явился в это заседание „шГпричине внезапной болезни". Если бы веб ограничивалось этим, мне оставалось бы только поблагодарить г-на Ф. Д. за его любезное внимание ко мне и пожалеть, что до него дошел неверный „слух" о причине отсутствия моего в заседании, в котором я не был 28 марта не по причине внезапной болезни, хотя здоровье мое на вербной неделе было не вполне удовлетворительно, но потому, что по неизвестным мне причинам не имел чести получить приглашения явиться в это заседание, несмотря на то что еще 25 февраля удостоен был избрания в члены Общества. К удивлению, г-н Ф. Д. не ограничился передачей неверного слуха"*о'"причине'"от-сутствия моего в заседании 28 марта; он счел нужным объяснить и причину моей „внезапной болезни". По очень недвусмысленному намеку г-на Ф. Д., я заболел внезапно с того целиго, чтобы „уклониться от стеснительного'возра-жения противника и вывернуться из того состояния, при котором в случае изустного состязания пришлось бы поневоле положить оружие"; другими словами: под предлогом болезни я не явился в заседание 28 марта из опасения потерпеть поражение от г-на Филиппова, с которым мне предстояло вести прения по вопросу о единоверии. На эту любезность г-на Ф. Д. я считаю долгом ответить только следующее: мое глубокое уважение к высокопочтенному Обществу любителей духовного просвещения заставляет меня верить, что никто'из его членов не объяснил себе так оскорбительно для меня отсутствия моего в заседании 28 марта и что г-н Ф. Д. высказал в втом случае только"свое"личное'мнение, опровергать которое'я ечнтаго излишним, так как, следуя подозрительной логике г-на Ф. Д.,'пришлось бы допустить, что я лишен был приглашения явиться в заседание~28 марта не по случайным каким-лпбо обстоятельствам, но" для того,^г чтобы дать моему „ученому сопернику" случай одержать блестящую победу над отсутствующим противником или по крайней мере остаться без поражения в" ученой борьбе о человеком, которого сам же г-н Ф. Д. любезно называет „лучшим знатоком дела в Петербурге" и для которого, прибавлю, не новость вести без поиажения и устные, и печатные объяснения с г-ном Филипповым.

Примите уверенпе в моем совершенном почтении к вам, о которым и имею честь быть вашим покорнейшим слугой.

Профессор И. Нильский.

15 апреля 1873 года».

Указать на болезнь как на причину, по которой г-н Нильский не явился в заседание 28 марта, мы имели основания совершенно достаточные. Об этой причине, как о единственной, заявил собранию г-н председатель Общества, который, как мы были уверены, имел вполне точные по атому предмету сведения. Кроме того, о болезни г-на Нильского, перед заседанием и аи ьромя обычного его перерыва, говорили бывшие в собрании члены академии (если понадобится, мы укажем, кто именно), причем упи миналось и о запрещении академического врача выводить г-ну Нильскому в тот вечер из дому. Если всё это оказалось «неверным слухом», то просим г-на Нильского обратить свою претензию на это по принадлежности.

Присутствуя лично в собрании и слыша со всех сторон о болезни г-на Нильского как о единственной причине его отсутствия, мы не усумнились признать эту причину истинною и думаем, что имели полное право заявить о ней в нашей газете.

Усматриваемый г-ном Нильским в нашем отзыве недвусмысленный намек на то, что он заболел с тою целию, чтобы «уклониться от стеснительного возражения противника и вывернуться из такого состояния, при котором в случае изустного состязания пришлось бы поневоле положить оружие», есть произведение его мнительности. Приведенные им в кавычках слова, которые он совершенно произвольно и, прибавим, так неосторожно отнес к себе, в статье нашей не отнесены лично ни к кому, а выражают лишь общую, и несомненно справедливую, мысль, что при изустном состязании, происходящем в присутствии просвещенных свидетелей, труднее кому бы то ни было вывернуться из стеснительного положения, чем при объяснениях печатных. А будет ли собственно г-н Нильский вывертываться при предстоящих ему печатных объяснениях с г-ном Филипповым, мы о том ничего не говорили: это покажет время. Заметим только кстати, что эти произвольные кавычки указывают на дурные навыки г-на Нильского и не предвещают ничего доброго.

Допустить, что г-н Нильский был лишен приглашения не по случайным каким-нибудь обстоятельствам, но для того, чтобы дать его ученому сопернику случай одержать блестящую победу над отсутствующим противником или по крайней мере остаться без поражения, никак нельзя ни по подозрительной, ни по какой другой логике: во-1-х, приглашение членов Общества в его заседания зависит не от г-на Филиппова, который представляет в этом деле единственное заинтересованное лицо; во-2-х, нам, как и всему Обществу любителей духовного просвещения, очень хорошо известно, что г-н Нильский был приглашен в его заседание (еще не бывши членом общества) по просьбе самого г-на Филиппова, который, как из этого видно, не избегал, а искал встречи с ним по причинам, изъясненным в его полемической речи 28 марта.

«Лучшим знатоком дела в Петербурге» мы г-на Нильского на этот раз не называли, а упомянули только о том, что таковым считает его г-н Филиппов. Странное неуменье или нежеланье просто прочесть то, что написано!

Г-н Нильский заключает свое письмо уверением, что для него не новость вести «без поражения» и устные, и печатные объяснения с Филипповым. Мы бы на его месте не доверились так легко собственным ощущениям и подождали бы, что об этом скажут добрые люди.

ОТ РЕДАКЦИИ («ГРАЖДАНИН», 1873, 7 МАЯ, № 19

По дошедшим до нас слухам мы узнаем, что будто бы что-то случается с нашим журналом: одни говорят, что мы сдаем редакцию, другие — что журнал прекращается.

Спешим уведомить, что все эти слухи не заслуживают никакого доверия и безусловно неосновательны.

ЗАМЕТКИ И ПРИМЕЧАНИЕ К ПУБЛИКАЦИИ «ЕЩЕ О КАСИМОВСКОМ ЗЕМСТВЕ. ПИСЬМА К РЕДАКТОРУ

Мы получили нижеследующее письмо, которое считаем справедливым поместить для разъяснения дела.

В 10 № «Гражданина» была нами помещена статья в разъяснение крайне запутанных дел касимовского земства. По этому поводу г-н Мансуров обратился к нам с письмом, существенную часть которого мы и приводим, прося читателей сопоставить его с статьею в № 10 и с письмом г-на Алянчикова, помещаемым в этом же №.

Насколько подобное объяснение г-на Мансурова нуждается в более веских доказательствах, читатели видят из письма г-на Алянчикова.

ЗАМЕТКА К КОРРЕСПОНДЕНЦИИ «ИЗ ЛОНДОНА

Мы только что получили из Лондона, от 19 июня, корреспонденцию с новыми и весьма характерными подробностями о пребывании персидского шаха в столице Великобритании. Нам показались некоторые пз этих подробностей особенно любопытными. Спешим сообщить их нашим читателям.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «О ГОСУДАРСТВЕННОМ ДОЛГЕ I.

Под этим заглавием мы предполагаем поместить несколько статей, имеющих предметом исторический очерк нашего государственного долга и сопряженных с этил долгом финансовых мероприятий, начиная с прошлого столетия до последнего времени.

ОТ РЕДАКЦИИ «ГРАЖДАНИН». 1873, 16 ИЮЛЯ, № 29

В следующем № «Гражданина» мы готовимся сообщить нашим читателям самые подробные и точные сведения, тщательно собранные нами, по поводу на дпях облетевшего всю Россию радостного известия о помолвке ее императорского высочества великой княжны Марпп Александровны с его королевским высочеством принцем Эдинбургским, вторым сыном ее величества королевы Великобританпп.

НЕКРОЛОГ

15 июля в Царском Селе скончался Федор Иванович Тютчев, сильный и глубокий русский поэт, один из замечательнейших и своеобразнейших продолжателей пушкинской эпохи. С горестью сообщая об этой утрате нашим читателям, мы имеем в виду в непродолжительном времени в отдельной статье по возможности оценить поэтическую деятельность покойного поэта.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «РУССКИЕ ЛИСТКИ ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ. IV. К ВОПРОСУ О ВОССОЕДИНЕНИИ ЦЕРКВЕЙ»

В предшествовавшей статье «Русских листков», «Вестминстерское аббатство», в 32 № «Гражданина», вкрались две крупные опечатки: на странице 872, во 2-м столбце, 18 строка снизу, напечатано «за незрелость», следует читать «замерзелость»; на странице 873, столбец первый, 9-я строка снизу, напечатано «чиновных форм», следует читать «условных форм».

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «ОТВЕТ НА ПРОТЕСТ. ПИСЬМО К РЕДАКТОРУ»

Редакция берет на себя заметить, что ни в каком случае не напечатала бы письма г-на Левитского с сохранением таких выражений его, как грязная клевета и проч. Если же и помещает теперь письмо г-на Левитского безо всяких пропусков, то единственно по просьбе и по настоянию своего корреспондента «Вольнодумца О.», к которому горячие слова г-на Левитского столь прямо относились. С своей стороны мы всё еще надеемся, что и г-н Левитский наконец убедится, что такое веское и такое несчастное выражение, как «грязная клевета», пи с какой стороны, в данном случае, не может быть приложено к возникшему делу.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «О ГОСУДАРСТВЕННОМ ДОЛГЕ. V»

Этою статьею мы заканчиваем очерк нашего государственного долга екатерининского времени; к изложению же долга позднейшего времени мы имеем в виду, в непродолжительном времени, приступить вновь.

ПРИМЕЧАНИЕ К КОРРЕСПОНДЕНЦИИ «ИЗ ВОСТОЧНОЙ РОССИИ. (ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ПЕРЕСЕЛЕНИИ КРЕСТЬЯН»

Печатая настоящую корреспонденцию, мы, конечно, не считаем предложенный автором вопрос исчерпанным. Хотя одна сторона вопроса о переселении, то есть возможность покупки незаселенных земель на основаниях правильной коммерческой ассоциации и — что очень важно — исход и толчок, даваемый таким образом населениям к новым средствам для радикального изменения безвыходного пх положения, предлагаемым проектом и достигается; но другая сторона вопроса, то есть возможность переселения и капитал, необходимый для того (деньги на переезд, скот, земледельческие орудия и хотя бы какое-нибудь на первый раз помещение на новом месте), остается совсем незатронутого. И потому печатаем эту корреспонденцию лишь как проект почина дела, по нашему мнению совершенно полезного и необходимого.

ЗАМЕТКА ОТ РЕДАКЦИИ <К КОРРЕСПОНДЕНЦИИ С НИЖЕГОРОДСКОЙ ЯРМАРКИ>

Мы не совсем согласны с заключением автора корреспонденции. Конечно, когда разовьется образованность, изменится воспитание и проч., будет легче исправить нравственность и другие привычки. Но ведь этого долго ждать, а между тем зло будет расти и приносить вред. Возложить единственную надежду во всем на грядущую образованность — это всё равно как бы, например, возложить все надежды искоренить пьянство в народе на школы и на народные театры (которых, заметьте, нет), а число кабаков оставить везде то же самое. Автор корреспонденции как бы сомневается даже в самой возможности искоренения рэзгула, дикого пьянства и разврата, соединенного с грабежом, на нижегородской ярмарке. Почему же так однако? По нашему мнению, весь вопрос в точке взгляда на дело. Если глядеть на дело слегка, или закрывать глаза, или считать эту язву неотъемлемою принадлежностию нашего народного организма, без которого ему и пробыть нельзя {такие знатоки и пониматели народности у нас водятся сплошь да рядом), — о, тогда, конечно, ничего не выйдет, стоит махнуть рукою и остаться в совершенном спокойствии. Но, кажется, этого нет: достигли уж и до ярмарки какие-то слухи, что «с будущего будто бы года начнут переменять порядки», — значит, взглянули на дело построже и признали его настоящую важность. А коли так, — почему же так неисполнимо проектированное и задуманное? Ведь стоит только признать настоящую важность дела, — а ведь в этом и весь вопрос.

А кто станет отвергать важность этого деля? В №«Гражданина», в отделе текущей жизни, как раз приведено несколько слов одного американца, посетившего нижегородскую ярмарку.

— а что он видел? и много ли ему там показали? Неужели и этот американец уедет с мыслию, что русскому народу потребен, позор, необходима бесчестность и что у русских этого нельзя искоренить? Нет, достаточно пока и того, что мы сами, наполовину, еще этих убеждении! Пожалуй, есть и такие из нас, которые и могли бы повлиять на искоренение зла, но которые до сих пор говорят: «Это позорно, но искоренять это рано, пожалуй, еще что-нибудь выйдет... лучше так оставить.., до времени».

Нет, но-нашему так оставлять не следует. Надо только представить себе, что значит нижегородская ярмарка в быту нашего купечества. Бесспорно, она имеет на него даже воспитательное влияние. И странная мысль, десятки лет уже укоренившаяся, чго на нижегородской ярмарке ночему-то так и следует делать гадости и развратничать! Отцы семейства, даже из почтенных, живущие весь остальной год в своей семье но крайней мере не зазорно, являясь на ярмарку, непременно позволяют себе развернуться. Что ж удивляться, если поразвратнее, погорячее и по-бессовестнее из них позволяют себе уже полный выверт. А молодежь, а юноши? Ведь они видят там своих отцов уже выверченных и показавших изнанку, ведь они учатся... чему? прежде всего неуваженью к отцам же. А старцам как не безобразничать, коль уж принято, коль уж решено сыздетства, что «к Макарью» ехать — значит всё равно, что «каникулы» школьнику получить. А непосредственное влияние разврата на юношу?

Да будьте чисты как голубь, а змей все-таки укусит вас на всю жизнь, если так беспрерывно повторять дурной пример. Воображение наклонится наконец к этому невольно, всякое представление о женщине соединится на всю жизнь с ярмарочном грязью; что ж он будет за отец, за муж, хотя бы природа и родила его с превосходными качествами? А деньги, а разбросанные цыганкам деньги, а «ндраву моему не препятствуй»? — Ну что у него есть для противовеса? Что охранит его от воспитательного влияния таких впечатлений? Образование? Да ведь известно, что купеческий класс, может быть, самый необразованный класс в России.

Образование еще когда-то придет, а теперь есть такое заветное местечко, ярмарка, которое всякого образования стоит. Местечко это давно уже найдено, дано, от предков указано и положено, где позволено и можно развратничать, потому что еще папеньки тут развратничали, где, стало быть, не стыдно развратничать.

Нам скажут, что мы слишком увлеклись, что не ямарка одна воспитывает купечество. А мы именно утверждаем, что такие установления, как оправданный множеством поколений разврат ямарки, есть нечто уже данное, есть точка опоры, есть нечто даже худшее для поколебания нравственного начала в целом быту купеческом, чем, и 2) что у купцов почему-то никак «нельзя» отнять это место.

— зачем же беспрерывный соблазн перед глазами?

Да, но трудно искоренить (скажут нам, пожалуй), не в административных это силах, не в обыкновенных средствах, властию употребляемых. Опять-таки, повторяем, всё зависит от взгляда на дело. Если взглянуть на него вполовину, тогда, конечно, одними пальятивными мерами ничего не сделаешь. Много-много что уменьшишь часы разврата да ослабишь гласность его, откровенность его. Уничтожатся «открытые» заведения, возникнут «закрытые» и даже не очень-то тайные, пожалуй, и прятаться не станут совсем. Но если признать полную важность дела, то на первый раз можно бы начать действовать и не совсем обыкновенными мерами. Даже командировка на место действия нарочного лица, образованного, широко смотрящего на дело, понимающего, что нельзя же всего стеснять и до какой меры надо стеснить, — такая командировка, по нашему мнению, была бы вовсе не лишним делом.

Необходимые — дома — очень и очень могли бы быть регулированы наравне, например, с столичными. Цыганские хоры и в столицах тоже поют, арфистки везде есть, трактирные рассказчики тоже — всё бы могло остаться, но всё бы осталось тем да не тем. Мы только бритву у ребенка из рук отнять желали бы, но только половчее и подействительнее, чем это делается обыкновенными средствами администрации. Мы желали бы, чтоб зло не на одной бы только бумаге искоренилось, не спряталось бы под святыню частной жизни, где за кулисами еще долго могло бы откупаться деньгами. Тут-то и нужен, по нашему мнению, на первый раз, для начала дела, скорее личный, разумный взгляд, чем обыкновенный форменно-административный прием. Нет, мы уверены, что всего этого можно достигнуть, если только захотеть. А бритву у ребенка вырвать необходимо.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «ИСПАНИЯ»

«Гражданина» эту статью нашего почтенного сотрудника ZZ, в которой чрезвычайно ярко изображены главнейшие существенные обстоятельства одного из самых любопытнейших и знаменательных явлений в современной истории европейского человечества.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «О ГОСУДАРСТВЕННОМ ДОЛГЕ. VI. ВРЕМЯ ИМПЕРАТОРА ПАВЛА I»>

Этою статьей» заканчивается обзор государственного долга павловского времени. К новейшему времени мы не замедлим приступить.

(ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «ОБЗОР ВАЖНЕЙШИХ УЗАКОНЕНИЙ. ЗА ЛЕТНИЕ МЕСЯЦЫ (С 18 МАЯ ПО И СЕНТЯБРЯ))»

Такие обзоры мы надеемся и впредь помещать в «Гражданине» примерно за каждую четверть года.

(ОБЪЯВЛЕНИЕ О ПОДПИСКЕ НА ЖУРНАЛ «ГРАЖДАНИН» НА 1874 г.)

Открывается подписка на еженедельный журнал «Гражданин» на 1874 год.

В 1874 году журнал «Гражданин» будет издаваться в том же направлении, в том же объеме и выходить каждую неделю, как и в нынешнем 1873 году.

Направление наше известно. Мы будем следовать ему и разъяснять его неуклонно. Будем стараться улучшать наше издание беспрерывно, из всех наших сил, как и делали до сих пор.

статьи по всем вопросам политической и общественной жизни; критические и библиографические статьи; отдельные корреспонденции, внутренние и заграничные, и постоянные отметки всего особенно характерного, странного и удивительного в современной текущей жизни.

Впрочем, в обширности содержания нашего журнала можно наглядно убедиться из подробного и систематического каталога помещенных в нем (за 9 мес. 1873 г.) статей, который мы имеем в виду разослать в непродолжительном времени вместе с объявлением об издании «Гражданина».

«Гражданин»: без пересылки и доставки — 7 руб., с пересылкою и доставкою — 8 руб. За полгода: — 4 руб., с пересылкою и доставкою — 5 руб. За треть года: без пересылки и доставки — 3 руб., с пересылкою и доставкою — 4 руб.

Все духовно- и церковнослужители, все волостные правления, все служащие и все живущие в С. -Петербурге (рассрочка для последних делается по соглашению с редакциею, с обозначением места жительства) пользуются правом подписываться на год с рассрочкою годового платежа на следующих условия:

При подписке вносится 2 р., в мае 2 р., в сентябре 2 р., в ноябре 2 р.

Подписка принимается «Гражданин» — Малая Итальянская, дом № 21, кв. № 6, и в книжном магазине А. Ф. Базунова. В Москве: в книжном магазине И. Г. Соловьева, на Страстном бульваре, и в магазине Живарева, на Тверской. в книжном магазине Гин-тера и Малецкого.

Иногородные в редакцию «Гражданина», в С. -Пе

Некоторые из подписчиков заявили нам свое недоумение по поводу не полученных ими приложений, и, между прочим, альманаха, нами обещанного. Обстоятельства, от нас не зависевшие, помешали нам издать в этом году и альманах, и некоторые другие книги, но напоминаем г-дам подписчикам, что мы отнюдь не обязывались издавать ни альманаха, ни других книг но имели лишь в виду предоставить подписчикам известные выгоды при покупке, если б эти книги были изданы. Лица, внесшие деньги за эти издания, могут во всякое время их получить обратно или оставить в счет подписки будущего года.

то и вышлет всем подписчикам 1873 года не позже мая месяца 1874 года роман, перевод с английского, «. Тома Брауна школьные дни»,

Роман этот также безвозмездно получат и все новые на 1874 год годовые подписчики «Гражданина».

Что же касается до романа «Один из наших Бисмарков», при приобретении которого редакция тоже обещала сделать подписчикам 1873 года уступку, то на этот раз мы можем утвердительно обещать, что роман этот в непродолжительном времени будет издан и уступлен подписчикам как 1873, так и 1874 года, поже-лающим приобрести его, рублем дешевле против продажной цены.

ПРИМЕЧАНИЕ К КОРРЕСПОНДЕНЦИИ «ГРАДИШКО В БОСНИИ»

Не можем не заметить здесь от себя, что вселенская патриархия, в видах справедливости, отеческого призвания своего и здравой политики, должна бы немедленно сделать теперь босня-кам всевозможные уступки в смысле обновления их архиерейского персонала туземцами, иначе дело ожесточится и дойдет опять до той точки, как и с болгарами, когда уже поздно будет делать уступки.

(ПРИМЕЧАНИЕ К ПУБЛИКАЦИИ

«ПРИКЛЮЧЕНИЯ РУССКОГО ТОРГОВЦА

В СТЕПЯХ СРЕДНЕЙ АЗИИ И ХИВЕ»

Мы находим этот простодушный рассказ русского торговца-путешественника, дословно записанный г-иом Михайловым, довольно любопытным и стоящим некоторого внимания. Это лишь простое, весьма безыскусственное и наглядное описание фактов и явлений, замеченных толковым русским простолюдином в незнакомом и опасном крае, в который завели его любопытство и предприимчивость. Но подобные рассказы тем и заслуживают внимания, что они схватывают и передают именно те черты живой жизни племени и края, которые весьма часто совсем ускользают из описаний иных более образованных и ученых путешественников; а стало быть, имеют свою весьма полезную сторону, а нередко и незаменимые достоинства.

ПОСЛЕСЛОВИЕ К СТАТЬЕ

«СЛОВО, СКАЗАННОЕ АРХИМАНДРИТОМ ГРИГОРИЕМ (ПАЛАМОЮ) В МОСКОВСКОМ ДОНСКОМ МОНАСТЫРЕ В СОРОКОВОЙ ДЕНЬ ПО КОНЧИНЕ ГРАФА АЛЕКСАНДРА ПЕТРОВИЧА ТОЛСТОГО»

«Гражданин» надеется в непродолжительном времени напечатать воспоминания одного из своих сотрудников о гр. Александре Петровиче Толстом, скончавшемся нынешним летом в Женеве. В ожидании же сих воспоминаний мы пользуемся случаем, передавшим в наши руки краткое и проникнутое чувством слово о. архимандрита Григория, чтобы его обнародованием засвидетельствовать наше глубокое уважение к высоким добродетелям почившего.

(ОБЪЯВЛЕНИЕ О ПЕРЕСЫЛКЕ ДЕНЕГ В ПОЛЬЗУ ГОЛОДАЮЩИХ САМАРСКОЙ ГУБЕРНИИ)

Вследствие вопроса некоторых г-д подписчиков, кому посылать деньги в пользу голодающих Самарской губернии, редакция напоминает, что таковые деньги препровождаются прямо в Самару, в самарскую губернскую земскую управу.

Само собою разумеется, что редакция «Гражданина» с радостью возьмется пересылать доставляемые на этот предмет деньги.

ПРИМЕЧАНИЕ К КОРРЕСПОНДЕНЦИИ «ПО ПОВОДУ СТАТЬИ „КАБАЦКОЕ ДЕЛО В СЕЛЕ ДУРНИКИНЕ"»

п газете «Современность», № 67, без обозначения, откуда птта взята.

«ПРИМЕЧАНИЕ К РЕЦЕНЗИИ «НОВЕЙШЕЕ ОПИСАНИЕ С. -ПЕТЕРБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ»

Помещая критические заметки г-на Н. Скроботова по поводу «Памятной книжки Петербургсксп губернии на 1873 г.», мы позволим себе заметить, что труд г-на Елачича, составителя означенной «Книжки», был лестно приветствован нашими петербургскими газетами, не только малыми по чину и возрасту, но и такими, как «С. -Петербургские ведомости» и «Голос». Так, «Голос» писал: «„Памятная книжка" составлена г-ном Елачпчем старательно приводимые с строгим разбором, сообразно тому значению, какое опи должны иметь в кратком статистическом описании» (см. «Голос» сего года, № 77, стр. 3). «С. -Петербургские ведомости» приветствовали труд г-на Елачича следующим образом: «В новой „Памятной книжке" г-на Елачича читателя найдут немало любопытных статистических данных появляющихся в первый раз в печати-» (см. № 64 сего года, стр. 2). Между тем, при внимательном разборе, труд г-на Елачича ие стоит почти никакой похвалы, так что нужно удивляться: каким образом петербургские газеты, которые должны же сколько-нибудь знать свою-то губернию, рекомендовали публпке такой незначительный труд? ..

ОБЪЯВЛЕНИЕ О СБОРЕ ЗА РОЗНИЧНУЮ ПРОДАЖУ ЖУРНАЛА

«ГРАЖДАНИН» В ПОЛЬЗУ ГОЛОДАЮЩИХ

САМАРСКОЙ ГУБЕРНИИ

Сбор за розничную продажу журнала «Гражданин»: №№ 50, 51 и 52—1873 г. и № 1—1874 г.— предназначается в пользу голодающих Самарской губернии.

ОТ РЕДАКЦИИ «ГРАЖДАНИН». 1874, 7 ЯНВАРЯ, № 1

Спешим ответить уважаемой нашей корреспондентке, что прием статей в будущий сборник «Складчина» нисколько от редакции «Гражданина» не зависит, а лишь от избранного собранием литераторов комитета, о котором давно уже было объявлено через газеты во всеобщее сведение.

Чтение же с такою прекрасною целью имело бы несомненный успех. Пусть бы устроился хоть и не ряд чтений, а лить одно или два. Литераторы отозвались бы наверно, если б кто захотел взять на себя почин этого доброго дела. Трудно представить, чтоб могли оказаться какие-нибудь серьезные к тому препятствие.

«Складчина» могли бы, по нашему мнению, еще до выхода книги устроить свое особое литературное чтение и прочесть в публике несколько отрывков из будущего альманаха.

«Лиха беда начало», как говорится.

Мы бы очень желали, чтобы мысль г-жи Крапивиной несомненно осуществилась. В Москве могли бы тоже устроиться чтения.

ПРИМЕЧАНИЯ К СТАТЬЕ «СЕВАСТОПОЛЬСКИЕ ПОДВИЖНИЦЫ»

Записка эта читана была великою княгинею Еленою Павловной, незадолго до ее кончины, с сочувствием и одобрением.

Кстати о покойном Николае Ивановиче Соловьеве.

В газетах уже появились его некрологи. Даже люди, расходившиеся с ним во многих из его убеждений, помянули его самым теплым словом. Литературную деятельность покойного, по характеру ее, можно разделить на две части: на чисто литературную, критическую (в разных журналах) и на специально научные, но популярно изложенные им некоторые изыскания и исследования его по санитарной части в России. Этот второй отдел его деятельности обратил на себя наиболее внимание публики и доставил ему почетную известность между специалистами дела. Тем не менее мы помянем добрым словом и чисто литературную его деятельность. Она не могла быть оценена по достоинству в то больное время, когда он начал писать; напротив, возбудила против него даже порицателей. И однако же, им было высказано несколько весьма здравых идей в весьма талантливом изложении. Мы не распространимся об этом в этой коротенькой заметке нашей; прибавим лишь, что впоследствии, когда будут припоминать п пересчитывать всех замечательных литературных деятелей нашей эпохи, сгоряча пе замеченных или криво понятых поколением, то наверно помянут добрым словом и более верною оценкой и чисто литературную деятельность покойного Соловьева.

Заметим, что во всех посмертных словах о покойном, появившихся в газетах, сделана одна общая биографическая ошибка. Везде сказали, что он начал свою литературную деятельность в «Отечественных записках» (прежних, под редакциего А. А. Кра-евского). Это несправедливо; он начал свое литературное поприще в журнале «Эпоха» покойного М. М. Достоевского. Туда он прислал ^кажется, из Тулы, где служил) свою первую статью — несколько критических заметок о современной литературе, — весьма талантливо написанную. Она тотчас же была помещена в «Эпохе» с отметкой от редакции, весьма приветливой для начинавшего автора. Через два месяца Николай Иванович был уже в Петербурге, куда перевелся на службу, и — по собственным словам его пишущему эти строки — эта-то лестная для него отметка редакции и вызвала его тогда на литературную деятельность. С тех пор он продолжал участвовать в «Эпохе» и только по прекращении ее перешел работать в «Отечественные записки» вместе со многими из бывших сотрудников «Эпохи».

Пишут, что семейство покойного осталось в большой нужде. Как бы хорошо было, если бы наш Литературный фонд определил хоть что-нибудь детям этого бесспорно полезного труженика на общую пользу. Все, знавшие хорошо покойного, конечно, согласятся, что не часто можно встретить человека, более преданного всегдашней мысли об общей пользе и заботе о полезной деятельности, каким был Николай Иванович.

«НЕКРОЛОГ 1873 ГОДА»

Как и в прошлом году, помещаем и ныне некролог известнейших и замечательнейших русских людей, скончавшихся в течение минувшего года.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «ПИСЬМА КРЕСТЬЯНИНА. I».

Письма эти составлены отчасти по написанному со слов одного крестьянина, отчасти на основании писанной, но исправленной и дополненной словесными объяснениями рукописи.

ПРИМЕЧАНИЕ К «ПИСЬМАМ ХОРОШЕНЬКОЙ ЖЕНЩИНЫ. II. О МОЛОДОМ ПОКОЛЕНИИ)»

— знаменье времени. Будь в этих обвинениях лишь одна десятая доля правды, то и тогда ужасно. А десятая доля правды, кажется, есть.

ОТ РЕДАКЦИИ. «ГРАЖДАНИН», 1874, 4 марта, № 9

Рисунок памятника Екатерины II готов; он должен пройти чрез цензуру, что, вероятно, задержит его доставление подписчикам до конца марта или пачала апреля. Рисунок будет доставлен

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «ХОРОШЕНЬКОЙ ЖЕНЩИНЕ. НА 2-Е ПИСЬМО, ПОМЕЩЕННОЕ В 7 № „ГРАЖДАНИНА"»

— редакция объявляет, собственно от себя, что, говоря про «десятую долю правды», она вовсе не имела в виду считать «дураков и пошляков», а разумела совсем другое, но что именно — того вовсе не находит нужным по некоторым причинам разъяснять оппоненту «хорошенькой женщины». Печатает же его письмо лишь по желанию самой затронутой стороны. С этой стороны и будет ему ответ.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «ИЗ ПУТЕВЫХ ЗАМЕТОК ПО ЧЕРНОМОРСКОМУ ОКРУГУ. II»

Мы весьма желали бы, чтоб и наши читатели обратили особое свое внимание на заявление нашего сотрудника. Избавлению от таких как лишение духовной помощи, необходимо сочувствовать и бедствия эти устранять скорее по возможности; не то явятся вместо церквей божиих молитвенные сборища сектантов, хлыстовщины, а пожалуй, и штундистов. Явятся, пожалуй, раньше священников и лютеранские пасторы из Берлина, с ана-нием русского языка. Желательно, чтобы помощь не опоздала и предупредила еще горшие бедствия.

«ЧТЕНИЕ Т. И. ФИЛИППОВА В ЗАСЕДАНИИ ПЕТЕРБУРГСКОГО ОБЩЕСТВА ЛЮБИТЕЛЕЙ ДУХОВНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ 26 ФЕВРАЛЯ»

Помещая этот новый труд нашего уважаемого сотрудника, заметим, что он вызван сильнейшей оппозицией известному нашим читателям мнению г-на Филиппова по вопросам о «единоверии», изложенному им в прошлом году в Обществе любителей духовного просвещения. Оппозиция явилась в том же Обществе. Г-н Филиппов, которому (мы прямо можем высказать наше убеждение) гораздо дороже успех самого дела, чем верх в споре, обратил особенное внимание на мнения своих оппонентов и составил свой ответ, помещаемый ниже; Мы сами были на чтении этого ответа г-ном Филипповым в Обществе любителей духовного просвещения. Чтобы не оставлять ничего неразъясненным и никаких сомнений, автор, ссылаясь в своем ответе своим противникам на источники, из которых извлекал целые цитаты, тут же, после каждой ссылки, обращался к двум членам Общества любителей духовного просвещения (г-дам Осинину и Бычкову), и те во время самого чтения, в ту же минуту, проверяли по лежавщим перед ними книгам: правильно ли сделана цитата, и заявляли о том во всеуслышание, благосклонно приняв этот труд на себя. Таким образом, никакая неправильность, никакая хитрость или умышленная неверность в ссылках (столь свойственная, и даже весьма часто, самым серьезным ученым в обращении с источниками и документами для одержания верху в споре) не могли произойти. Одним словом, спор велся окончательно п для достижения конца его. Не знаем, достигнет ли этого столь вожделенного конца уважаемый наш сотрудник, но вот, однако же, труд его. Пусть судят о нем все интересующиеся вопросом о судьбах нашего «единоверия» — вопросом глубоким и имеющим чрезвычайную и, главное, современную важность.

ПРИМЕЧАНИЕ К СТАТЬЕ «ПИСЬМА К РЕДАКТОРУ О НАШЕМ СОВРЕМЕННОМ ИСКУССТВЕ. ПИСЬМО III»

ПРИМЕЧАНИЯ К СТАТЬЕ «ХОРОШЕНЬКОЙ ЖЕНЩИНЕ. ОТВЕТ ОЛИЦА — ПОСЛЕДНИЙ»

Какая странная, смешная мысль и какое казенное убеждение!

А может быть, вы о Цейдлере узнали в первый раз из биографии, помещенной прошлого года в «Гражданине», который первый

И слава богу!

«ЕЩЕ О СОВРЕМЕННОМ ПЕТЕРБУРГСКОМ СВЯЩЕННИКЕ»

Нужно ли объяснять, что мы вовсе ничего не имеем против прогресса, хотя бы даже и между провинциальным духовенсг-вом? Но мы не желали бы только «прогресса», усвоенного иными священниками у нас, в Петербурге, точно так же как не желаем ложного прогресса, проповедуемого некоторыми органами нашей светской печати...

ОT РЕДАКЦИИ «ГРАЖДАНИН», 1874, 22 АПРЕЛЯ, № 16