Отцы и дети
Роман. Отцы и дети.
Мысли:
Мальчик сидит в колонии для малолетних преступников
Муж убил жену; но видел девятилетний сын. Скрыли труп в подполье. Отец и сын обнимаются и трепещут. Сын любит отца, но отец видит, что сын поражен и мучается смертью матери. Оба пока принимают меры спрятать и спрятаться. (Вроде как в «Преступлении и наказании»). Наконец отец решается предать себя для правды и для сына, и для правды перед сыном. Перед преданием обнимает сына поминутно (продолжается несколько дней) и всё спрашивает его: будешь или нет любить правду, честь и проч.? Он предает себя, для того чтоб сын продолжал любить его потом, хоть память его. Сыну не говорит, что идет предавать себя, но сын уже это понимает. Идут вместе предавать. Отец доносит на себя, а сын свидетелем.
Отец, оставшись вдовцом после жены, узнает, что сын его, не его, а от любовника.
Дети, бежавшие сами от отца.
Тип мечтателя. (Смотри в старых книжках).
Мальчик три дня у Спаса под престолом.
Американская дуэль
Мальчик (отрок) — сокрушитель женских сердец и знаток женщин.
NB. Для жены важно лишь то, чтоб муж оставался ей верным на деле; мечты же его о других идеалах и женщинах не могут смутить ее нисколько. Самая радикальная измена мужа в мечтах (н<а> пр<имер>, влюблен) значит для жены ничто сравнительно с самой крошечной изменой на деле (в случае какого-нибудь совсем случайного и
Баня. Аполлонова нога
Вся история Кронеберга
Митрофания
Отцы и дети. Рассказ Феди о Крымске
Жемчужников и «Богородица»
Семейство. «Из-за трех целковых». Смерть с этими словами. Память вдовы, детей.
Планы эпизодов, предназначенные для неосуществленного романа «Отцы и дети», занесены в рабочую тетрадь среди заготовок для мартовского выпуска «Дневника писателя» за 1876 г. По положению в тетради датируются 12—13 марта 1876 г.
В заметках художественно обобщены факты и ситуации, извлеченные автором из «текущей» газетной хроники конца 1875 — начала 1876 г. и привлекавшие к себе в это время пристальное внимание Достоевского как художника и как публициста — издателя «Дневника писателя». Но отраженный в них романический замысел — одновременно и важный этап в истории разработки одной из центральных, «сквозных» тем творчества Достоевского.
Писатель не случайно в 1862 г. чутко оценил значение тургеневских «Отцов и детей»: обе главные — переплетающиеся — темы романа Тургенева: тема «нигилизма» и тема идеологического и нравственного столкновения «отцов» и «детей» с начала 1860-х годов занимали самого Достоевского. Вскоре в «Преступлении и наказании» (1866) Достоевский дал свою, отличную от тургеневской, трактовку близких общественных проблем. Здесь, в эпизодах, рисующих отношения Раскольникова и Дуни с матерью, можно видеть один из подступов Достоевского, в 1860-х годах, к трактовке темы «отцов» и «детей» (так или иначе занимавшей его уже в 1840-х годах — в «Бедных людях» и «Неточке Незвановой», а затем получившей еще более широкое отражение в «Униженных и оскорбленных»).
В несколько иной интерпретации тема «отцов» и «детей» поставлена в «Идиоте» (1868; ср.: родители и дочери Епанчины; Рогожин и его отец; Ипполит, Бурдовский, Коля Иволгин; Лебедев и его племянник и т. д.) и особенно в подготовительных материалах к нему, где более широко, чем в окончательном тексте романа, развита проблема взаимоотношений детей и взрослых, в том числе Мышкина (см.: IX, 206—209, 218—242). В дальнейшем детская тема и мотив нравственно-идеологической преемственности и борьбы поколений на общественной арене у Достоевского раздваиваются: детская тема в собственном смысле слова получает свое развитие в «Вечном муже» (1870) и планах первой части «Жития великого грешника» (1869—1870), а общественно-идеологический аспект взаимоотношений между поколениями на грани 1860—1870-х годов разрабатывается в «Бесах» (1871 — 1872) (см.: XII, 171 — 176). Новое объединение и трактовку этих тем, внушенную впечатлениями от русской молодежи после возвращения Достоевского в Россию в 1871 г., дает «Подросток» (1875) {См. также формулу «отцы и дети» в подготовительных материалах к роману: XVI, 5—6, 41 и 45.}.
«Подростка», Достоевский рассматривал это произведение как первый приступ к замыслу своих «Отцов и детей». Об этом он печатно заявил в первом (январском) выпуске «Дневника писателя» за 1876 г., посвященного той же теме:
«Я давно уже поставил себе идеалом написать роман о русских теперешних детях, ну и, конечно, о теперешних их отцах, в теперешнем взаимном их соотношении. Поэма готова и создалась прежде всего, как и всегда должно быть у романиста. Я возьму отцов и детей по возможности из всех слоев общества и прослежу за детьми с их самого первого детства.
Когда, полтора года назад, Николай Алексеевич Некрасов приглашал меня написать роман для «Отечественных записок» я чуть было не начал тогда моих «Отцов и детей», но удержался, и слава богу: я был не готов. А пока я написал лишь «Подростка» — эту первую пробу моей мысли».
«Отцы и дети» намечены «мальчик», сидящий в колонии для малолетних преступников, муж, убивший свою жену на глазах у «девятилетнего сына», мальчик-подкидыш, «дети, бежавшие... от отца». В одном из эпизодов Достоевский намеревался художественно пересказать «всю историю Кронеберга» (отца, истязавшего свою малолетнюю дочь), процессу которого писатель посвятил ряд страниц «Дневника» за 1876 г.; далее он хотел ввести в роман сцены во фребелевской школе, критическую характеристику новейших учительниц и т. д.
«В замысле Достоевского,— справедливо пишут исследователи,— несколько сюжетов развиваются параллельно и вместе создают картину всеобщей неустроенности: социальной, семейной, трагического существования отцов и детей <...> Основной фон будущего романа, как и в «Преступлении и наказании»,— жизнь обездоленных людей большого города, где не только взрослые, но и дети несчастны, а некоторые, те, что постарше, иногда и порочны» { Наедине с самим собою // Огонек. 1971. № 46. С. 13.}.
План романа складывается из набросков отдельных сюжетов, ситуаций, иногда из простого номинального обозначения будущих персонажей. Несколько сюжетов, организующих большой материал, сцепляются в целое единством темы: исследуется одна социально-этическая проблема — отношения между отцами и детьми в рамках шаткой семьи. Характерная и общая черта всех типов отношений — в том, что «дети» берутся в самом прямом смысле слова — это маленькие дети, школьники, гимназисты, которые пока не стали еще символом нового, художественным выражением будущей России. На первых ступенях замысла «Отцов и детей» молодое поколение, силы грядущей России, предстает в очень неразвитом состоянии, как прямой объект родительской воли. Но взятые со своей пассивной стороны «абстрактные» образы маленьких беспомощных детей могут получить громадный общественный и философско-обобщающий смысл. Вспомним, какие разные значения получает этот образ в системе романа «Братья Карамазовы» — и дети из исповеди Ивана, и «дитё» Мити, и обратившееся в покорных детей несчастное бунтующее племя Великого инквизитора,— и нам станет ясно, о чем идет речь. С другой стороны, и образ «отцов» может быть так же осмыслен в разных ассоциативных планах. Это, разумеется, родители в прямом смысле, но это и понятие, вызывающее представление об иерархическом строе общества, об авторитарных ценностях, восходящих к первоистокам, к древним патриархальным временам. С другой стороны, «отцы» и «дети» — символ представлений о причинно-следственных связях между прошлым, настоящим и будущим в историческом процессе, представлений о сдерживающих силах прошлого и об ответственности людей перед будущим.
Как в «Преступлении и наказании», в планах «Отцов и детей» совершается акт устранения героем нравственного принципа, а вслед за тем осознание им собственной вины. Но в отличие от Раскольникова «отец» из набросков об отцах и детях, осознав свою вину, ищет прощения не у сообщества людей, вынужден раскаяться не перед человечеством вообще, но прежде всего перед одним существом, близким ему, принадлежащим ему и имеющим в то же время особую власть над ним. Раскаиваясь в преступлении, он беспокоится не столько о нарушении им основ человеческого общежития, и, возможно, не столько о том, как погасить муки собственной совести, сколько о нравственных последствиях свершившегося для его сына. Герой «Отцов и детей» тяготится, видимо, не тем, что совершенное им преступление исключает его из сообщества людей (то, что знают о нем люди, его не так заботит, как то, как его запомнят, как его поступок отзовется в будущем).
Осенью 1876 г. Достоевский, по-видимому, думал вернуться к замыслу «Отцы и дети», о чем свидетельствует запись в рабочей тетради в октябре 1876 г.: «Текущее. Октябрь — ноябрь. Осмотреть старый материал сюжетов повестей (Из романа, Дети, Девушка с образом)». Но осуществлен в это время был лишь последний из перечисленных сюжетов — «Кроткая».
«Отцы и дети» не был написан, но главные его социальные и этические проблемы трансформировались в романе «Братья Карамазовы».
С. 330. Мальчик сидит в колонии для малолетних преступников... — 27 декабря 1875 г. Достоевский в сопровождении А. Ф Кони посетил колонию для малолетних преступников в Петербурге, за Охтой, близ Пороховых заводов, желая познакомиться с содержавшимися там детьми и условиями их жизни. Посещение это Достоевский описал в январском выпуске «Дневника писателя» за 1876 г. (гл. II, § 3). Сохранился рассказ об этом посещении А. Ф. Кони (Кони А. Ф.
С. 330. Отец ~ узнает, что сын его не его, а от любовника. — Мотив, близкий к повести «Вечный муж» (1870). Здесь Трусоцкий также узнает после смерти жены из ее писем, что Лиза — дочь Вельчанинова.
С. 331. — Имеется в виду запись, находящаяся среди подготовительных материалов к «Подростку» «ЛИЦО— (тип) Мечтатель ( ) подробнейше описать»
С. 331 Сюжет, несколько раз записанный в рабочей тетради этого времени. По-видимому, извлечен из газет за 1876 г.
Американская дуэль... — Дуэль на пари с обязательством проигравшего покончить с собой. Ср. другую заметку Достоевского в той же рабочей тетради: «Американская дуэль; какая какая мерзость!»
С. 331. Аполлонова нога. — Заметку, прояснявшую смысл данной записи, находим в подготовительных материалах к «Подростку» «Баня. Аполлонова нога. Зачем вам жениться. Может на содержание пойти». В древнегреческой мифологии Аполлон — идеал юношеской красоты.
... история Кронеберга. — Дело С. Кронеберга (Кроненберга), обвинявшегося в жестоком истязании своей дочери Марии, слушалось в первом отделении Петербургского окружного суда в январе 1876 г. Отчет об этом деле, закончившемся оправданием отца-истязателя, публиковался в газете «Голос», № 24—29 от 24—29 января (5—10 февраля н. ст.) 1876 г. Взволнованное изложение и глубокий психологический анализ дела Кронеберга Достоевский дал в главе второй февральского выпуска «Дневника писателя» за 1876 г. Речь защитника Кронеберга В. Д. Спасовича, который казуистически оправдывал обвиняемого мнимой порочностью его семилетнего ребенка, Достоевский рассматривал как характерный образчик либерально-адвокатской софистики; Достоевский пародировал его позднее в речи адвоката Мити — Фетюковича в романе «Братья Карамазовы».
С. 331. ... с Сусловой, свидетельствующей о пороках девочки.—
С. 331. Митрофания. — См. наст. изд., т. 8. С. 809
С. 331. — Женские имена, образованные по аналогии с именем «Митрофания», принадлежащие соответствующим католическим святым (или одноименным православным великомученикам).
С. 331. Рассказ Феди о Крымске и о своем брате. — Под Федей здесь имеется в виду, по-видимому, племянник и крестник Достоевского, сын его старшего брата, Федор Михайлович «младший» (1842—1906), пианист, ученик А. Г. Рубинштейна. Он имел двух младших братьев — Михаила (1846—1896) и умершего в возрасте около полутора лет Николая (1854—1856). Крымск — город на Северном Кавказе.
— Фребелевские школы (от имени немецкого педагога, последователя Песталоцци Фридриха Вильгельма Августа Фребеля (1782—1852), отца «детских садов», стремившегося создать систему воспитания, основанную на соединении обучения с заботой о развитии активности ребенка, были в 1870-х годах новым для России явлением, часто привлекавшим к себе внимание печати. В 1871 г. в С. -Петербурге было основано Фребелевское общество.
С. 331. Жемчужников и «Богородица» — О поэте А. Н. Жемчужникове (1821—1908) см. т. XVII, с. 417. «Богородица» — название православной молитвы. Смысл данной записи, за отсутствием других проясняющих ее смысл материалов, расшифровать не удалось.