Поиск по творчеству и критике
Cлово "QUELQUES"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Бесы (часть 2, глава 9)
Входимость: 1. Размер: 20кб.
2. Записи публицистического и литературно-критического характера из записных книжек и тетрадей 1860-1865 гг. III. Записная тетрадь 1864—1865 гг.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
3. Зимние заметки о летних впечатлениях. Глава VII. Продолжение предыдущего
Входимость: 1. Размер: 24кб.
4. Dostoevsky. The Possessed (English. Бесы). Part II. Chapter IX. A raid at Stefan Trofimovitch's
Входимость: 1. Размер: 24кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Бесы (часть 2, глава 9)
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: стакан чаю. Степан Трофимович слонялся около стола и заходил во все углы комнаты, не давая себе отчета в своих движениях. Он был в своей обыкновенной красной фуфайке, но, увидев меня, поспешил надеть свой жилет и сюртук, чего прежде никогда не делал, когда кто из близких заставал его в этой фуфайке. Он тотчас же и горячо схватил меня за руку. - Enfin un ami! (Он вздохнул полною грудью.) Cher, я к вам к одному послал, и никто ничего не знает. Надо велеть Настасье запереть двери и не впускать никого, кроме, разумеется, тех... Vous comprenez? Он с беспокойством смотрел на меня, как бы ожидая ответа. Разумеется, я бросился расспрашивать, и кое-как из несвязной речи, с перерывами и ненужными вставками, узнал, что в семь часов утра к нему "вдруг" пришел губернский чиновник... - Pardon, j'ai oubliй son nom. Il n'est pas du pays, но, кажется, его привез Лембке, quelque chose de bкte et d'allemand dans la physionomie. Il s'appelle Rosenthal. - He Блюм ли? - Блюм. Именно он так и назвался. Vous le connaissez? Quelque chose d'hйbйtй et de trиs content dans la figure, pourtant trиs sйvиre, roide et sйrieux. Фигура из полиции, из повинующихся, je m'y connais. Я спал еще, и вообразите, он попросил меня "взглянуть" на мои книги и рукописи, oui, je m'en souviens, il a employй ce mot. Он меня не арестовал, а только книги... Il...
2. Записи публицистического и литературно-критического характера из записных книжек и тетрадей 1860-1865 гг. III. Записная тетрадь 1864—1865 гг.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: западной жизни и всех противуречий ее. Учение белоараповцы принимают, а то, из чего произошло оно (то есть почву, органическое начало этого учения), отвергают. Ведь только на Западе, и только на одном Западе, могло оно явиться. Форма социальных стремлений, форма рисующегося вдали для России идеала должны быть не те, а наши, собственные наши, органический наш продукт. Хоть кол теши, не понимают!! «Хотя бы кто из мертвых воскрес, п того не послушают». <с. 9> В Записнyю книгу №). Отнюдь не надо ждать, пока у нас образуются адвокаты, то есть пока мы подрастем да разовьемся, и лучше уж вводить вуды повсеместно, без дожидания. Во всяком случае хуже прежних судов не будет, хотя бы в новые поступили большею частию или старье или 2 неумелая молодежь. В этом решении надобно различать главнейшую идею: именно, что подготовка никогда не делается предварительно: будут только болтать, будет только одна болтовня и ничего больше. На деле, на деле совершится подготовка! Пусть сначала пойдет плохо (во всяком случае лучше прежних судов будет). Подготовка совершится скоро: 3 завяжется 4 интересно, начнется дело, а не болтовня. Дело очищает разум, формирует человека, а болтовня растлевает. А если вы будете всё только готовиться да готовиться, то только укорените еще более болтовню и уже окончательно искорените всякую выдержку в молодых людях. Да и почему так уж решено, что людей нет? Правда, по-видимому, их нигде нет. В учителя нет, как и в высшие, так и в низшие. В адвокаты, в <с. 23> судьи тем паче. Но мы еще переживаем и не можем дожить совсем старые порядки. Куда же денется страшно обедневшее и ни при чем находящееся дворянское...
3. Зимние заметки о летних впечатлениях. Глава VII. Продолжение предыдущего
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: лакеев, и это так. Лакейство въедается в натуру буржуа всё более и более и всё более и более считается добродетелью. Так и должно быть при теперешнем порядке вещей. Естественное следствие. А главное, главное — натура помогает. Я уж не говорю, например, что в буржуа много прирожденного шпионства. Мое мнение именно в том состоит, что необычайное развитие шпионства во Франции, и не простого, а мастерского шпионства, шпионства по призванию, дошедшего до искусства, имеющего свои научные приемы, происходит у них от врожденного лакейства. Какой идеально благородный Гюстав, если только он не имеет еще вещей, не предоставит сейчас же за десять тысяч франков письма своей возлюбленной и не выдаст свою любовницу ее мужу? Может, я и преувеличиваю это, но, может быть, я говорю, основываясь на каких-нибудь фактах. Француз любит ужасно забежать вперед, как-нибудь на глаза к власти и слакейничать перед ней что-нибудь даже совершенно бескорыстно, даже и не ожидая сейчашней награды, в долг, на книжку. Вспомните всех этих искателей мест, например, при частой перемене правительств, бывших во Франции. Вспомните, какие штучки и коленца они выделывали и в чем сами признавались. Вспомните один из ямбов Барбие по этому поводу. Взял я раз в кафе одну газету от 3 июля. Смотрю: письма из Виши. В Виши гостил тогда император, ну и двор, разумеется; были кавалькады, гулянья. Корреспондент всё это описывает. Он начинает: «У нас много превосходных наездников. Разумеется, вы тотчас же угадали самого блестящего из всех. Его величество прогуливается каждый день в...
4. Dostoevsky. The Possessed (English. Бесы). Part II. Chapter IX. A raid at Stefan Trofimovitch's
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: astounded me and shattered Stepan Trofimovitch. At eight o'clock in the morning Nastasya ran round to me from him with the news that her master was “raided.” At first I could not make out what she meant; I could only gather that the “raid” was carried out by officials, that they had come and taken his papers, and that a soldier had tied them up in a bundle and “wheeled them away in a barrow.” It was a fantastic story. I hurried at once to Stepan Trofimovitch. I found him in a surprising condition: upset and in great agitation, but at the same time unmistakably triumphant. On the table in the middle of the room the samovar was boiling, and there was a glass of tea poured out but untouched and forgotten. Stepan Trofimovitch was wandering round the table and peeping into every corner of the room, unconscious of what he was doing. He was wearing his usual red knitted jacket, but seeing me, he hurriedly put on his coat and waistcoat—a thing he had never done before when any of his intimate friends found him in his jacket. He took me warmly by the hand at once....