Поиск по творчеству и критике
Cлово "PRESS"

Часть текста: дьявола" // Искусство кино. 1994. №4. 2. Аверинцев С. С. "Великий инквизитор" с точки зрения advocatus diaboli // Аверинцев С. С. София - Логос: Словарь. Киев, 2001. 3. Альми ИЛ. О "составе" "поэмы" в романе Достоевского ("Братья Карамазовы") // Достоевский и современность. Новгород, 1988. С. 9-11. 4. Альми ИЛ. О художественно-идеологическом смысле главы "Черт. Кошмар Ивана Федоровича" // Достоевский и современность. Новгород, 1992. Ч. 2. С. 1-4. 5. Альми ИЛ. Об одной из глав романа "Братья Карамазовы" ("Черт. Кошмар Ивана Федоровича") // Достоевский и мировая культура. М., 1996. № 7. С. 4-17. То же // Альми ИЛ. Статьи о поэзии и прозе. Владимир, 1999. Кн. 2. С. 105-120. 6. Альми ИЛ. Роль стихотворной вставки в системе идеологического романа Достоевского // Альми И. Л. Статьи о поэзии и прозе. Владимир, 1999. Кн. 2. С. 170-188. 7. Альми ИЛ. Поэтика образов праведников в поздних романах Достоевского: (Пафос умиления и характер его воплощения в фигурах странника Макара и старца Зосимы) // Достоевский: Материалы и исследования. СПб., 2000. Т. 15. С. 264-272. То же // Альми И. Л. Статьи о поэзии и прозе. Владимир, 1999. Кн. 2. С. 121-131. 8. Артемьева СВ. Случаи цитирования Ф. М. Достоевским Откровения Иоанна Богослова // Достоевский. Дополнения к комментарию / Под ред. Т. А. Касаткиной. М., 2005. 9. Архипова А. В. К истории одной интерпретации (Достоевский и Толстой) // Достоевский и современность. Новгород, 1988. С. 21-23. 10. Альтман М. С. Еще об одном прототипе Федора Павловича Карамазова // Вопр. лит. 1970, № 3. С. 252-254. 11. Альтман М. С. Достоевский: По вехам имен. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 1975. 12. Бабович М. Поэма "Великий инквизитор" // Рус. лит. 1984. № 2. С. 74-93. 13. Багно В. Е. К источникам поэмы "Великий инквизитор" // Достоевский:...

2. Уильям М. Тодд III: Достоевский как профессиональный писатель: профессия, занятие, этика

Входимость: 14. Размер: 92кб.

Часть текста: В книгах, за которые Достоевского помнит весь мир, уже нет крутых поворотов сюжета, основанных на внезапной перемене материального положения (банкротство, неожиданно обнаруженное завещание, как с неба свалившееся наследство и т. п.); теперь главных героев тяготят не столько денежные проблемы, сколько моральные, идеологические и психологические. В молодости Достоевскому не давала покоя мысль о сокрушительном воздействии внешних обстоятельств; в его зрелых работах эта тема отходит на второй план, уступая место глубокому и проницательному исследованию вопросов моральной ответственности и свободы воли. Обращение именно к этим проблемам принесло ему славу писателя-философа, знатока человеческой души и даже пророка. Только в последние десятилетия исследователи начали заново открывать то, что прекрасно знали современники Достоевского (как собратья по перу, так и читатели): что он был по-настоящему профессиональным писателем во всех смыслах этого слова; что жизнь его после ссылки была тесно связана со средствами массовой коммуникации, читательской аудиторией, общественной и благотворительной деятельностью; и что, в отличие от большинства своих героев, он крайне редко мог позволить себе не обращать внимания на финансовые трудности и пренебрегать профессиональной репутацией. На его долю выпало все, что щедро отмеряла русским писателям судьба: от тюрьмы, цензуры и неподъемных долгов — до славы, владычества над умами и относительного материального благополучия. Не менее разнообразна была и его профессиональная деятельность — художественная литература, критика, публицистика, редактура, издание журнала, ответственная должность в первом российском объединении писателей. Слово “профессиональный” в словаре Достоевского, похоже, не встречается [1]. Представители свободных профессий (врачи, юристы, учителя) играют в его произведениях в лучшем случае второстепенные роли. Однако, как я намерен показать в...

Входимость: 13. Размер: 67кб.

Часть текста: братства, покоятся на библейских прецедентах. Данная статья будет рассматривать природу нравственных дилемм, формулируемых Достоевским, и особые повествовательные стратегии, которые он использует при подходе к ним 3 . Первое, что следует выяснить, это - кто братья в романе и как они взаимодействуют друг с другом. Достоевский первоначально подтасовывает карты в пользу довольно обыденного прочтения братства. В книге первой он называет главы: "Первого сына спровадил", "Второй брак и вторые дети", "Третий сын Алёша", казалось бы, соглашаясь с повествователем, что в наличии имеются три брата. Он добавляет главу, названную "Старцы", для полноты картины, давая нам понять, что монахи - тоже братья. По мере продвижения романа, однако, становится все яснее, что то, что мы столь легко определили, неверно. Три брата, открыто названные таковыми, входят в тесную вязь отношений с другими персонажами, которые, так или иначе, предъявляют и свои права на братство. Соответственно, развивая и свое собственное рассуждение на эту тему, я, подобно самому Достоевскому, расширю определение "брата", рассматривая и те отношения, в которые вовлечены сыновья Федора Павловича, а не только отношения между ними троими. Дмитрий среди Карамазовых - постоянно забываемый, пре-небрегаемый и потерянный брат. В самом начале...

4. Дебора Мартинсен (США). Первородный стыд. Перевод с английского Т. Касаткиной

Входимость: 8. Размер: 43кб.

Часть текста: ПЕРВОРОДНЫЙ СТЫД Необыкновенная чувствительность Достоевского к стыду делает его пророком XX и XXI вв. Мифологически стыд восходит еще к Саду Эдемскому, где он дебютировал одновременно с виной, его более изученной напарницей 1 . Творчество Достоевского не только изобилует одновременно стыдом и виной, оно исследует их взаимодействие. Я предполагаю рассмотреть это сложное взаимодействие и доказать, что стыд затмевает вину в творчестве Достоевского. Если принять во внимание роль гордости в творчестве Достоевского, такое превосходство стыда не вызовет удивления, поскольку гордость - это оборотная сторона стыда, а иногда и защита против него. В широком смысле стыд имеет отношение к человеческой индивидуальности, к тому, что мы есть, в противоположность вине, более тесно связанной с человеческим действием, с тем, что мы делаем. Стыд возникает из ощущения, что ты представляешь собой некое исключение, объект для насмешки, или из отрицательной самооценки 2 . В отличие от стыда, вина возникает из нарушения личных, нравственных, общественных или законодательных норм. Стыд и вина не обязательно связаны. Дмитрий Карамазов, например, испытывает беспримесный стыд за свое грязное нижнее белье и за свою уродливую ногу. Но все же часто они связаны, как в случае полутора тысяч рублей, зашитых Дмитрием в тряпку, которую он носит на груди повыше сердца. Прежде чем...

5. Dostoevsky. The Possessed (English. Бесы). Part I. Chapter IV. The cripple

Входимость: 7. Размер: 79кб.

Часть текста: Her legs were swollen, and for the last few days she had been continually fractious, quarrelling with every one, though she always stood rather in awe of Liza. They were pleased to see us. Liza flushed with pleasure, and saying “ merci ” to me, on Shatov's account of course, went to meet him, looking at him with interest. Shatov stopped awkwardly in the doorway. Thanking him for coming she led him up to her mother. “This is Mr. Shatov, of whom I have told you, and this is Mr. G——v, a great friend of mine and of Stepan Trofimovitch's. Mavriky Nikolaevitch made his acquaintance yesterday, too.” “And which is the professor?” “There's no professor at all, maman.” “But there is. You said yourself that there'd be a professor. It's this one, probably.” She disdainfully indicated Shatov. “I didn't tell you that there'd be a professor. Mr. G——v is in the service, and Mr. Shatov is a former student.” “A student or professor, they all come from the university just the same. You only want to argue. But the Swiss one had moustaches and a beard.” “It's the son of Stepan Trofimovitch that maman always calls the professor,” said Liza, and she took Shatov away to the sofa at the other end of the drawing-room. “When her legs swell, she's always like this, you understand she's ill,” she whispered to Shatov, still with the same marked curiosity, scrutinising him, especially his shock of hair....

6. Ольга Меерсон (США). Четвёртый брат или козёл отпущения ex machina?

Входимость: 5. Размер: 104кб.

Часть текста: сему?" "Братья Карамазовы", из поучений старца Зосимы, пункт е): Нечто о господах и слугах и о том, возможно ли господам и слугам стать взаимно по духу братьями Настоящая работа имеет в своей основе выводы из микроанализа текста, проделанного в моей книге, написанной и опубликованной по-английски в 1998 г. 1 Однако теперь меня интересует философский аспект этих выводов. Каковы субъектно-объект-ные отношения: а) между героями в романе (персоналистский аспект Бахтина), б) между автором и героями, в) между автором и героями, с одной стороны, и читателем - с другой (эти два аспекта отражены во взглядах Бахтина на полифонизм Достоевского), но главное - г) между ситуацией диалога "автор-читатель" и ситуацией "герой/рассказчик-читатель". До какой степени наша, читательская, способность увидеть или не увидеть личность в другом (будьто герой, рассказчик или реальный автор) сказывается на сохранении или потере нами, читателями, собственной личностности. Это вопрос о философской функции художественного произведения как такового и о нашем праве рассматривать её при анализе поэтики, в частности же - что нам даёт в понимании этого вопроса поэтика романа "Братья Карамазовы"? Я попытаюсь показать, что философская функция в "Братьях Карамазовых" вытекает из самой поэтики этого произведения, в самом что ни на есть её техническом смысле. В таком случае важно учитывать и теоретический постулат: если правомочно делать философские выводы из структуры и формальных приёмов произведения, то их делать необходимо. Иначе даже самое точное и тонкое понимание технической стороны дела ничего не даст нам в понимании произведения. В воздухе повиснет вопрос: "Интересно. Ну и что?" К счастью, философская подоплёка романа в нём налицо, и связана она именно с персоналистским аспектом русской философии, вытекающим (у Бердяева, С. Н. Булгакова, Флоренского, Аскольдова, Иванова и Бахтина) из...

7. Dostoevsky. The Possessed (English. Бесы). Part III. Chapter IV. The last resolution

Входимость: 3. Размер: 57кб.

Часть текста: that he was in a particularly excited state. At two o'clock he went to see Gaganov, who had arrived from the country only the day before, and whose house was full of visitors hotly discussing the events of the previous day. Pyotr Stepanovitch talked more than anyone and made them listen to him. He was always considered among us as a “chatterbox of a student with a screw loose,” but now he talked of Yulia Mihailovna, and in the general excitement the theme was an enthralling one. As one who had recently been her intimate and confidential friend, he disclosed many new and unexpected details concerning her; incidentally (and of course unguardedly) he repeated some of her own remarks about persons known to all in the town, and thereby piqued their vanity. He dropped it all in a vague and rambling way, like a man free from guile driven by his sense of honour to the painful necessity of clearing up a perfect mountain of misunderstandings, and so simple-hearted that he hardly knew where to begin and where to leave off. He let slip in a rather unguarded way, too, that Yulia Mihailovna knew the whole secret of Stavrogin and that she had...

Входимость: 3. Размер: 60кб.

Часть текста: и Его радость!" (15,31 2 ). В то же время Митя, жаждущий участвовать в страдании мира и покаяться за вину всех и поэтому ужасно боящийся того, что он может потерять свою новую душу ("не боюсь я этого вовсе, а другое мне страшно теперь: чтобы не отошел от меня воскресший человек!", 15, 31) раскрывает Алеше свой секрет-тайну, разделенный с Иваном (ср. "секрет (...) секрет (...) Я тебе всю нашу тайну открою!", 15, 34). Он сводится к предложению Ивана брату "убежать", которое тот толкует как "от страдания ведь убежал (...) от распятья убежал" (там же); а распятие неразрывно с гимном: "Понимает про гимн и Иван, ух понимает, только на это не отвечает, молчит. Гимну не верит" 3 (15, 35). Так секрет-тайна в приведенном месте романа определяется как бегство от гимна распятия, причем двояко, в смысле бегства от судьбы распятия и воскресения и от рассказа об этом воскресении. Ведь идея о воскресшем новом человеке в Мите передается рассказом самого героя в форме гимнового восхваления Бога. Как раз этот речевой акт самовыражения дискурсом с гимновой модальностью и отсутствует у Ивана, который говорит о бегстве от распятия, хотя и "понимает про гимн". Понимает, но "молчит". Он слушает говорящего о гимне брата (ср. "хотя я ему все мое сердце, как тебе, вывернул и про гимн говорил", 15, 35), но "не отвечает" на гимн. И даже требует от Мити иного типа слушания, чем замысел распятия:...

9. Dostoevsky. The Possessed (English. Бесы). Part II. Chapter VI. Pyotr Stepanovitch is busy

Входимость: 3. Размер: 105кб.

Часть текста: spirits. What struck Yulia Mihailovna most of all was that he became more silent and, strange to say, more secretive every day. Yet it was hard to imagine what he had to hide. It is true that he rarely opposed her and as a rule followed her lead without question. At her instigation, for instance, two or three regulations of a risky and hardly legal character were introduced with the object of strengthening the authority of the governor. There were several ominous instances of transgressions being condoned with the same end in view; persons who deserved to be sent to prison and Siberia were, solely because she insisted, recommended for promotion. Certain complaints and inquiries were deliberately and systematically ignored. All this came out later on. Not only did Lembke sign everything, but he did not even go into the question of the share taken by his wife in the execution of his duties. On the other hand, he began at times to be restive about “the most trifling matters,” to the surprise of Yulia Mihailovna. No doubt he felt the need to make up for the days of suppression by brief moments of mutiny. Unluckily, Yulia Mihailovna was unable, for all her insight, to understand this honourable punctiliousness in an honourable character. Alas, she had no thought to spare for that, and that was the source of many misunderstandings. There are some things of which it is not suitable for me to write, and indeed I am not in a position to do so. It is not my business to discuss the blunders of administration either, and I prefer to leave out this administrative aspect of the subject altogether. In the chronicle I have begun I've set before myself a different task. Moreover a great deal will be brought to light by the Commission of Inquiry which has just been appointed for our province; it's only a matter of waiting a little. Certain...

10. Dostoevsky. The Idiot (English. Идиот). Part III. Chapter V

Входимость: 2. Размер: 34кб.

Часть текста: "Oh, is that all?" he said at last. "Then I--" He drew a long, deep breath of relief, as it seemed. He realized that all was not over as yet, that the sun had not risen, and that the guests had merely gone to supper. He smiled, and two hectic spots appeared on his cheeks. "So you counted the minutes while I slept, did you, Evgenie Pavlovitch?" he said, ironically. "You have not taken your eyes off me all the evening--I have noticed that much, you see! Ah, Rogojin! I've just been dreaming about him, prince," he added, frowning. "Yes, by the by," starting up, "where's the orator? Where's Lebedeff? Has he finished? What did he talk about? Is it true, prince, that you once declared that 'beauty would save the world'? Great Heaven! The prince says that beauty saves the world! And I declare that he only has such playful ideas because he's in love! Gentlemen, the prince is in love. I guessed it the moment he came in. Don't blush, prince; you make me sorry for you. What beauty saves the world? Colia told me that you are a zealous Christian;...

Поиск по творчеству и критикеCлово "PRESS"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "PRESS"